– Смотри, пожалеешь еще...
Эта угроза меня просто взбесила.
– А ну пошла вон отсюда!
Я закричала так громко, что из своей комнаты прибежала Алиса. Пожалуй, только это меня и остановило. Если б не дочка, я бы точно устроила Маше безобразную сцену. Подруга называется!
Закрыв за Машей дверь, я долго и усиленно мыла в ванной руки бактерицидным мылом. На душе было гадко. Да, права была Иришка, которая всегда Машу недолюбливала. Иришка, Иришка, ну где же ты?
Сны и реальность
– И что эта великосветская потаскуха сказала в свое оправдание?
– Да ничего! Сказала, что Марио так хорош, что ему невозможно отказать.
– Вот дрянь! Знала я, что она слаба на передок, но надо же соображать, кому дорогу переходишь!
– Боюсь, такие соображения никогда не тревожили ее совесть.
Алиса давно спала в своей кроватке, а я сидела на кухне, бокал в руке, телефонная трубка у уха, и жаловалась Ирише.
– И еще эта швабра денег у меня пыталась выпросить. Совсем обнаглела!
– У нее, видно, дела совсем плохо. А дозу хочется.
– Какую дозу?
– Ну ты даешь! Ты что, не знаешь ничего? Машка твоя на героине сидит, давно уже.
– Не может быть!
– Может, может. Даже я в Гамбурге об этом слышала, а ты у себя под боком реальных фактов не замечаешь. Маша наркоманка.
Я перевела дыхание и отхлебнула из бокала. Так вот почему она так выглядит! Эти серые тени под глазами, бледность кожи, неадекватное поведение. Интересно, а Марио в курсе, что его любовница относится к числу любителей белого порошка? Может, и он тоже? Да нет, я бы заметила. Марио был поклонником зеленого змия, но никак не наркотиков!
– К тебе завтра во сколько приезжать?
– А как тебе удобно?
– Мне все равно, у меня весь день свободен.
– Тогда приезжай сразу после обеда. Посидим, пообщаемся, потом вместе Алису из садика заберем. Кстати, что это ты вдруг выдумала дарить ей собаку?
– Она сама попросила.
– Не смей даже думать об этом! Ира хмыкнула.
– Ну неужели ты выгонишь из дома очаровательного щенка? Он такой ласковый, такой красивый. Бархатный-бархатный, ярко-коричневый.
– Так ты его уже купила?!
– Ага. Шарпейчика. Такой дивный, весь в складочку, и с родословной. А родословная такая, что закачаешься. Голубых кровей псина.
– О господи!
В детстве я мечтала о собаке. Долго просила у матери хоть какого-нибудь песика, хоть самую беспородную дворняжку, но мама была тверда и решительно мне отказала. Заниматься животным ей было некогда, а моей обязательности она не доверяла. Говорила, что я легко увлекаюсь и так же легко отказываюсь от своих увлечений. Я ее тогда не понимала, и лишь потом, много позднее, в кружке у Эльги Карловны узнала, что Близнецы действительно люди многогранные и не склонные к постоянству. Возможно, по этой причине я не покупала животных для Алисы. А может, дело было в том, что у меня в детстве никогда не было любимца и я не видела в нем необходимости. Наверное, пора было пересмотреть свои взгляды.
– Ладно, привози собачку. Надеюсь, это кобелек?
– Ввести в вашу семью мужчину? Как ты могла такое подумать! Это сучка, так и передай своему Марио, чтобы не ревновал.
– Он у меня не ревнивый. А сучек в его жизни и без того хватает. На каждом приеме его глазами пожирают. Утомили уже.
Иришка хмыкнула.
– Что-то ты становишься циничной, подруга! Старость надвигается?
– Она самая. Поэтому мне срочно нужна омолаживающая терапия в виде посиделок с любимой подружкой!
– Будет тебе завтра терапия. Устроим оздоровительные процедуры по полной программе.
– Отлично. Поработаешь моим психотерапевтом.
– А ты моим. Мне тоже пожаловаться хочется. Хотя бы на Ганса. Не понимает он порывов моей широкой русской души!
– Ха! Да мужикам нас понять вообще сложно. Я тут в одном женском журнале прочитала, что у нас даже мозговые полушария по-разному работают. У них одни части задействованы, а у нас другие.
– Надо взять у тебя почитать такой полезный журнал. Ой, Ляля, поздно уже, давай прощаться. Жди меня завтра часам к двум. Я винца коллекционного привезу, разопьем бутылочку и поболтаем всласть.
– Хорошо. До встречи.
Я повесила трубку и подумала, что дружить с мужчинами и правда сложно. Во всяком случае, мне. Вечно они в меня влюбляются и пытаются привнести в наши отношения что-то романтичное. Может, от меня флюиды какие-то идут? Даже Коля, лучший мой друг, и тот в меня влюблен.
Вспомнив о Коле, я почувствовала укол совести. Он так и не женился, подозреваю, из-за того, что до сих пор на что-то надеялся. Не зная точно, но ощущая фальшь в наших с Марио отношениях, Коля постоянно был рядом именно в те минуты, когда мне было особенно тяжело. Он был лучшим другом, какого мог бы пожелать себе человек, и мне порой было безумно стыдно, что я так беззастенчиво его использую, не давая взамен абсолютно ничего. С другой стороны, взять хотя бы Мэрилин Монро. Она тоже родилась под знаком Близнецов, и тысячи поклонников любили ее, обожали и помогали ей совершенно бескорыстно. Просто потому, что им нравилось ее общество.
«Ха-ха, – сказал внутри меня скептически настроенный близнец, – сравнила тоже, себя и великую Мэрилин! Она талант, а ты кто?» Я отмахнулась от этой мысли. Если Коле нравится мое общество, если он хочет поддерживать меня, когда мне нелегко, то почему я должна от этого отказываться? «А Мэрилин замуж за своих поклонников выходила...» – задумчиво выдал мой близнец. «И что из этого вышло?» – спросила я и мысленно показала ему язык. Близнец замолчал. Я тоже. Коля как мужчина интересовал меня только с той точки зрения, что мог помочь мне по хозяйству или поговорить с Алиской строгим голосом. И вообще, давно мы с ним что-то не виделись, надо бы пригласить Колю как-нибудь на чай. Вот провожу завтра Иришку и позвоню ему. С этой мыслью я отправилась спать.
Сон мне в эту ночь приснился очень странный. Таких ярких и реалистичных снов я уже давно не видела. Мне снился грот, большой, темный, наполненный шорохами и бликами. Я шла через этот грот в полумраке, боясь оступиться, чувствуя неровную осыпающуюся поверхность под ногами. Я стремилась вперед, вглубь, туда, где горел костер, где было тепло и уютно, подальше от входа, где подкарауливал страх, где царила темнота и гуляли сквозняки. Эти сквозняки просачивались внутрь, холодили босые ноги, задували под юбку. Я слышала эхо своих шагов, отражающееся от каменных стен, и гулкую капель где-то сбоку. Позади завывали ветра, сгущался мрак, и я все шагала и шагала вперед в страшном одиночестве, а заветный костер, яркой точкой горевший впереди, все не приближался. И вот уже заныли израненные острыми камнями ноги, тело перестало слушаться, а я все шла, стараясь разглядеть того, кто сидел у этого костра. И никак не могла дойти.
Я проснулась среди ночи в холодном поту, ошеломленная внезапной мыслью об окружающем меня одиночестве. Люди считали меня счастливой женой, удачливой предпринимательницей, женщиной, вытянувшей счастливый билет. У меня было огромное количество знакомых и приятелей, я вращалась в высшем обществе, была приветлива, мила, общительна. Мне ничего не стоило изобразить из себя человека, полностью довольного своей жизнью, имеющего тысячу друзей. На самом же деле я шагала в темноте совершенно одна. Годами шла к видимой, но недостижимой цели в пустоте холодного грота, пытаясь избежать неведомой опасности, шарахаясь от преследующих меня теней. И есть ли тот, кто ждет меня у
