– Стой там, – сказал моряк, не оборачиваясь, – не дергайся.
Китель свой он уже отбросил на мостовую, и встал так, чтобы встретить первого, кто полезет. Но блондин все еще кряхтел от удара, пытаясь отдышаться, а второй только «быковал», в драку не лез. Так продолжалось несколько секунд – никто не решался перейти в наступление. И тут раздался голос Коляна, который, оказывается, давно уже был на другой стороне улицы:
– Пошли. Того не стоит.
Парень с девушкой немедленно развернулись и двинулись к Коляну, пошатываясь, а эти двое еще чуть постояли, тихо матерясь. Моряк молчал. Наконец и они ушли, Колян явно считался у них главным, драться без него они не хотели.
Мы остались вдвоем. Моряк поднял китель, отряхнул, обернулся.
– Ты еще тут? Я думал, убежала уже давно.
– Нет, что вы…
– Так ты, может, с ними хотела остаться?
– Я не хотела… Спасибо вам, не знаю, что бы я делала… Простите, пожалуйста, что так получилось… Спасибо вам огромное!
– Не за что. Думай, с кем гулять.
– Как же! Вы же!.. Их же было четверо!.. Вы же могли… Не гуляла я с ними, – наконец в отчаянии сказала я. – Я пришла посмотреть, как мост разводят. Я их не заметила, они сзади подошли!
– Ну, ясно все. Скажи спасибо, что дешево отделалась.
– Спасибо!
– Да не мне спасибо. Это счастливый случай, что я мимо проходил. Домой иди аккуратно. Тебе куда?
Я молчала. Ни в какую сторону мне было не надо, я собиралась вернуться обратно к Невскому, но туда только что ушла эта компания, и надо было выдумывать другое направление.
– Домой тебе куда, в какую сторону?
– Не знаю. Я просто гуляю. То есть я хотела гулять всю ночь, потому что белые ночи…
– Кто же по Питеру ночью один гулять пойдет?! Белые ночи – это хорошо, но все равно надо с кем-то ходить. Ты что, только сегодня приехала, что ли?
– Нет, не сегодня. Неделю назад.
– Ясно. А я думал, ты местная. Хорошо смотришься.
Это все Люсина юбка, блузка и темнота. Такие высокие, красивые моряки еще никогда не говорили мне, что я хорошо смотрюсь. Но я, наверно, действительно «смотрелась», потому что уходить он не торопился.
– Что ж, одна так и пойдешь? Нарвешься еще!
– Я не знаю. Ну в крайнем случае на вокзал пойду. Я там уже ночевала, ничего.
– Что же ты, всю неделю на вокзале провела?
– Нет, что вы. В общежитии.
– И где твое общежитие?
– Там. На той стороне.
Я махнула рукой в сторону разведенного моста.
– Дурочка ты. С той стороны на мост бы и посмотрела.
– А с той стороны гулять не так интересно. Я еще здесь столько не видела. Жалко же. Ночи светлые, сейчас все видно.
– Уезжаешь, значит?
– Нет… Не знаю.
– Ладно, пошли, расскажешь, что у тебя случилось.
И мы пошли с ним вдоль набережной, причем он тут же ловко подставил мне локоть, и, поколебавшись секунду, я взяла его под руку.
– Ну, рассказывай, откуда приехала? Через полчаса я уже рассказала ему все.
Как зовут, откуда приехала, куда поступала, почему провалилась, что сказала Люся из Пушкина и что я подумала, стоя у Новой Голландии. Про него я успела узнать только, что его зовут Валерий. И я все еще называла его на «вы», с перепугу. Наконец я решилась сама задать вопрос:
– А вы моряк?
– Нет. Видно, что не питерская – в форме не разбираешься! Я летчик.
– Летчик!
Я задохнулась. Высокий красивый летчик. От бандитов спас, по Питеру со мной гуляет. Валерий… Рассказать, что я гуляла белыми ночами по Питеру с летчиком, – дома никто не поверит. Это моим одноклассницам, в манекенщицы мечтавшим попасть, светило гулять с летчиками, но не мне.
– Военный?
– Гражданская авиация! На самолете-то летала когда-нибудь?
– Нет… Никогда.
– Ну вот приходи в лучший в мире аэропорт Пулково – покатаю.
– А можно?!
– Договоримся. Без проблем. На внутреннем лететь будем – смогу. Ну а за границу – извини, не возьму. Там учет и контроль.
– А вы и за границу летаете?!
– Слушай, а что ты все «выкаешь»? Кончай «выкать». Пошли-ка на Марсово…
И мы пошли на Марсово поле и стояли там у Вечного огня – грелись. По углам грелись еще парочки, и я поняла, что со стороны мы тоже выглядим парой, и загордилась. Не удержавшись, сказала:
– Как же мне повезло!
– Это в чем же тебе повезло?
– Что я вас… То есть тебя… встретила.
– Это точно, повезло. Только не повезло еще пока. А впрочем – может и повезти…
Он развернул меня к себе, положил руку на плечо, а другой взял за подбородок и слегка поднял привычным уверенным жестом, и я потянулась туда, к нему, сама. Он смотрел на меня, и я видела, как в его глазах мелькают отблески пламени от Вечного огня. В моих глазах, наверное, так же бегало пламя.
– А хорошая ты девчонка. Очень даже ничего девчонка. Что, понравился я тебе?
– Очень…
Это было не по правилам, я знала, что не по правилам, не полагается женщине так самой говорить, но он же спросил… А потом, мне было так хорошо, так чудесно все это было, все, что уже произошло – и Новая Голландия, и Петропавловка, и кораблик, и развод мостов, и Марсово поле, и белые ночи – все было так немыслимо, что и теперь должно было быть наверняка не по правилам. Я не раздумывала, я не взвешивала, я забыла уже обо всем, что было час назад, а тем более я забыла о том, что было утром, забыла все свои переживания, все огорчения, забыла все – я только смотрела на него и хотела смотреть вечно.
– Туфли сними.
Это было как-то уже настолько не по правилам, что я замерла в изумлении. Я просто не понимала, зачем…
– Что стоишь? Снимай туфли. Потом поймешь.
Я, совершенно как зачарованная, стараясь не отрывать от него взгляд, путаясь в юбке, начала снимать туфли. Держа их в руках, я встала босыми ногами на газон.
– С трудом. Но, может быть, проходишь еще…
– Куда прохожу?
– У тебя рост какой?
– 165, кажется.
– Кажется… Знать надо, ты же женщина… Платья себе как покупаешь?
– Н-не знаю. А зачем это?
– Туда меньше 165 не берут.
– Куда туда?
В голове моей пронеслись вихрем все те места, куда могли не брать «меньше 165».
