забылся тяжелым беспокойным сном. В пять утра прозвенел будильник. Раздача льготных автомобилей начиналась в девять. Полный лысоватый мужик, которому сунули на лапу за возможность попасть в альтернативную очередь, великодушно проконсультировал Стаса, что приехать надо часа за два, иначе не достанется тот цвет, который нужен.
На наивный вопрос будущего автовладельца: «А какая разница, какой цвет?» – всемогущий чиновник хохотнул, видимо, вспомнив что-то свое, и назидательно сообщил:
– Ну, не скажи. Там к концу такие остаются, что не дай боже. Хотя и их берут.
Поскольку совет был оплачен, Стас решил, что глупо им не воспользоваться, хотя и склонялся к мысли, что цвет машины – не главное.
Когда он смущенно сообщил Серафиме Борисовне, что придется выехать в шесть утра, она его моментально утешила, заявив, что для нее эта поездка праздник, а просыпается она очень рано.
Процедура получения машины оказалась совсем не такой торжественной, как представлял Стас. Недавно вставшее августовское солнце еще не успело нагреть воздух, холодная роса ярким бисером поблескивала в траве, радостно чирикали воробьи, еще не загнанные дневным зноем в тень, у приземистого коричневого здания волновалась разноцветная очередь, выглядевшая как иллюстрация к комедии абсурда. Половину присутствующих составляли дряхлые бабульки и старики, дремавшие на лавочках, бесформенными кульками восседавшие на привезенных с собой раскладных стульчиках и просто висевшие на своих спутниках. Вторая половина состояла из молодых людей, находившихся в крайней степени нервного возбуждения. Они громко переговаривались, похохатывали и бегали вдоль фасада, периодически подпрыгивая и пытаясь заглянуть в окна.
Мероприятие проходило на окраине города. Сойдя с электрички, Стас имел возможность наблюдать прелюбопытную картину: по узкой тропинке, уходящей в густые кусты, толкаясь, молча неслись несколько мужиков. Сцена сильно смахивала на соревнование по бегу, поскольку с перрона бежавших подбадривали разновозрастные старухи-болельщицы:
– Вася… Колька, давай, баран ты этакий… Анатолий, ты должен быть первым, или ты мне больше не зять! – вопили они, навалившись на перила.
Когда бегуны скрылись из вида, бабки медленно потянулись в ту же сторону, любезно пропуская друг друга вперед и обсуждая обострившиеся именно в это утро болячки.
– Стасенька, мне кажется, нам следует идти за ними, – робко сказала Серафима.
– Похоже на то, – растерянно согласился Стас.
– Так ты иди вперед, а я потом подтянусь. Вон как все торопятся.
– Думаю, это уже не будет иметь решающего значения. Мы и так ни свет ни заря приехали. Не хватало еще тут по кустам носиться.
Теперь все участники забега стояли в одной очереди и дружелюбно обсуждали особенности советских «Жигулей».
Возглавлял очередь совсем уж дряхлый экземпляр – старуха с сучковатой палкой, в ватнике, валенках и шапке-ушанке. Представив ее за рулем автомобиля, Стас в очередной раз поразился нереальности происходящего. Почему молодые и здоровые не имеют права на автомобиль? Почему государство расщедривается на льготы гражданам тогда, когда льготники воспользоваться этими дарами уже не в состоянии? Зачем инвалидам и ветеранам войны, изнывающим в этой очереди, автомобили, если большая часть из них плохо видит, ничего не слышит и передвигается с трудом? Эти пожилые люди в выцветших кофточках и заношенных рубашках, аккуратно заштопанных терпеливой старческой рукой, не в состоянии сесть за руль.
– Я спрашиваю, ты последний? – загремело ему прямо в ухо.
– Вроде да, – очнулся от своих философских размышлений Стас.
– Запускать еще не начали?
– Нет.
– Ну и ладненько. Галка, тащи сюда мамашу, посадим ее здесь.
– Я тут не хочу. Дует. И солнце печет! – раздался вредный дребезжащий голосок.
– Зинаида Леонтьевна, а куда вы хотите сесть? – промурлыкал мужик и добавил что-то тихо сквозь зубы.
– На скамейку.
– Там занято, сядьте здесь.
– Не хочу. Поехали домой, мне тут не нравится.
– Не злите меня, мама!
– Это ты меня не зли, зятек! Сейчас вот возьму и откажусь! Да, слушайте все! Не нужна мне эта катафалка! Куда мне на…
– Ну, погодите, мама, дайте только домой вернуться! – просвистел мужик жутким шепотом.
– Да ладно, пошутила я, – сбавила обороты старуха. – Ты ко мне с уважением, и я к тебе.
– Я тебя уважу, я тебя так уважу, чумичка старая, змея! Всю кровь мне выпила, пиявка! А на дачу ты на чем ездить будешь, забыла? Будет она мне тут еще…
– Ох, Леша, не ел бы ты дома больше, ох, боюсь, не совладаю с собой! Как бы тебе борщом моим не подавиться!
– Не понял…
– Кто тебе жрать готовит, кто с детьми сидит, кто стирает, убирает, кто картошку садит?!
– Так, хватит. Заткнитесь оба, слушать меня! – В перепалку вступила высокая худая тетка в лиловом сарафане, похожем на ночную сорочку. Спорщики немедленно замолчали и подобострастно уставились на рефери. – Ты, мама, отстаешь от Алексея, сидишь, где угодно, подойдешь, когда позовем. Ты, Леша, стоишь тут и держишь очередь.
– А ты? – хором спросили домочадцы.
– Еще вопросы есть?
– Нет.
– Разойдись! – гавкнула тетка и двинулась за угол здания.
– Не поняла я, чего она-то будет делать. Прослушала, что ли?
– Давайте, мама, идите, пока Галка не вернулась. Не наше дело, чего она там задумала. Давайте, помогу вам, ну-ка, стул…
– Что ты, – закопошилась бабка, – сама я. Стой тут, а то ведь не пустят потом.
Через полчаса после открытия грозная Галка вернулась и уволокла мужа из очереди, прихватив по пути задремавшую в тени мамашу.
Стас продолжал скучать в общей толпе. Серафима Борисовна самозабвенно трепалась с друзьями-«автомобилистами», сидя на лавочке. Время тянулось чудовищно медленно. К обеду очередь подошла, и их выпустили на огромное поле, заставленное машинами. Вдоль автомобилей рыскали озабоченные счастливцы.
Поддавшись общему ажиотажу, Стас на спринтерской скорости рванул в конец загона. Ему необычайно повезло: среди банальных красно-бело-синих, неожиданно желтых и болотно-зеленых он разглядел «шоколадную», темно-коричневую машинку. Она приветливо смотрела на него и будто улыбалась новому хозяину. Через несколько минут подползла запыхавшаяся Серафима.
– Ну как? – гордо спросил Стас.
– Ух ты! – по-детски восхищенно всплеснула руками старушка. – Смотри-ка, как ненашенская прямо. Как это… во – иномарка!
Стас самодовольно выпятил грудь и похлопал «восьмерку» по капоту.
– Ну что, Серафима Борисовна? Прокачу я вас с ветерком!
Оставив Серафиму рядом с машиной, он пошел с инспектором оформлять документы. На середине процедуры выяснилось, что без бабульки не обойтись, и Стас понесся за ней. Как оказалось, необходимости сторожить выбранную машину не было. Дрожащей рукой, почти не глядя, Серафима Борисовна ставила подпись, мучительно разглядывая галочки и напряженно пытаясь успеть за инспектором, который тыкал пальцем то в одну бумажку, то в другую и тасовал документы как заправский шулер. Стас сначала бдительно читал все, что давалось на подпись, но вскоре махнул рукой: суть каждого документа была изложена с использованием чудовищных бюрократических оборотов, от чего уловить смысл было практически
