– Да ее лопатой не убьешь. Такие желчные старухи – самые живучие. Говорит, хотела, как лучше. Таблетки – химия. За мое здоровье беспокоилась.
– Может, и правда беспокоилась, – предположила Татьяна. Как перейти к волнующей ее теме, она не знала.
– Да. Она все переживает, что я долго протяну и ее переживу. Ага. Других поводов для волнения у нашей бабульки нет. А ты чего звонишь-то?
– Посоветоваться! – испуганно выпалила Татьяна первое, что пришло в голову.
– Давай. По какому поводу?
– Валь, у меня тут такая дилемма, – тянула время Татьяна, соображая, как соврать, чтобы ее не раскусили. – У меня девочка на работе есть. Хорошая. Так вот я ее мужа с бабой видела. И теперь не знаю, сообщать ей или нет.
– Ты что, Ромку застукала?
– При чем тут твой Ромка? Я вчера к вам даже не ходила! Можно подумать, кроме твоего Фуфаева, других кобелей в городе нет! Я же говорю, мне совет нужен, а ты опять со своим мужиком цепляешься. Валя, сосредоточься!
– Ладно, – слегка успокоилась Валентина. – Излагай.
– Так вот. У них ребенок…
– Тань, а точно не Ромка?
– Нет!!! Жуй свой лук с глистами и слушай. Он с этой девицей то ли переспал, то ли собирался переспать.
– А с чего ты взяла, что собирался?
– Так девица дома у них была.
– А ты там как оказалась? – напряглась Валя. – Караваева, не ври мне!
– Это моя соседка, – торопливо утешила Татьяна. – И я увидела, когда он мусор выносил.
– Как?
– Валь, ну, он дверь открыл, стоит с ведром, а у него за спиной девка эта маячит.
– В моем халате?
– Нет, в его рубашке… Тьфу! Надоела ты со своими подковырками. Не про Рому я рассказываю. Не про Рому! Зануда.
– Ладно. Тань, а жена тогда где была?
– На дач… на работе!
– Со свекровью? – подозрительно спокойно уточнила Фуфаева.
– Нет! Без свекрови. Короче, муж изменил моей подруге. И я об этом теперь знаю. Как мне поступить? Сказать ей или нет? Вот ты бы сказала?
– А она тебя что, просила следить? – удивилась Валя. – Если не спрашивают, то и не лезь.
– В том-то и дело, что просила!
– Танька! Ты его все же застукала! – зарыдала Валентина.
– Нет! Твоего я пока не застукала! Я чужого застукала. А у тебя, как у девушки опытной, спрашиваю, нужно сообщать или нет! Как с тобой тяжело-то! И не посоветоваться даже нормально. – Татьяна взмокла от волнения, ощущая себя сапером-самоучкой на первом разминировании.
– Я тебе не верю. Ты путаешься в показаниях, как жулик, который спер ведро масляной краски, стоит весь в этой краске и бьет себя в грудь, что не брал. Врать тоже надо уметь.
– Сегодня же схожу к твоему мужу и оттуда тебе позвоню! – разъярилась Караваева. – Я вчера у него не была.
– Не ори. Надо сказать. Срочно позвонить ей и сообщить. В подробностях! – жарко начала убеждать ее Валентина, надеясь, что послушная Караваева примет этот совет за руководство к действию.
– Ладно. Сейчас позвоню. Пока.
– Танька, подожди! Как это «пока»? Ты ничего не хочешь мне сказать?
– Про твоего мужа я все выясню завтра и непременно позвоню тебе с подробностями. А сегодня – извини. Нечем мне тебя порадовать!
Раздосадованная Татьяна бросила трубку и стукнула кулаком по столу. Все стало еще более запутанным.
Может, и правда сказать?
Душная ночь натягивала на город сладковатое одеяло летних запахов и звуков. В такие ночи хорошо плакать в одиночестве с подвыванием и надрывом или гулять с любимым, любуясь на звезды.
Совершенно пьяная Юлька сидела на Татьяниной кухне и тихо скулила, жалостливо перебирая подробности своих несчастий.
Она заявилась, когда Татьяна, измученная непосильной психологической дилеммой «говорить – не говорить», решительно плюнула на чужие проблемы и вознамерилась лечь спать. Звонок в дверь застал ее врасплох. Это могла быть соседка или, что еще волнительнее, сосед, могла примчаться с дачи чокнутая Фуфаева, чтобы трясти подругу, как грушу, на предмет получения подробностей про мужа, мог быть кто-то из недавних кавалеров, размечтавшихся о возобновлении отношения. Половина этих вариантов Татьяну категорически не устраивала, так как в прическе топорщились бигуди, физиономию покрывал щедрый слой маски из сметаны и фруктов, а из одежды под руку подвернулся лишь старый халат. Смывать маску было жаль, пачкать маской что-то приличное тоже не хотелось, поэтому она подкралась к двери и басом рыкнула:
– Хто тама?!
В крайнем случае можно было потом сказать, что гуляла… неважно с кем, а дома гостила родственница из Бобруйска.
Из-за дверей донеслись жалобные, судорожные всхлипывания, перешедшие в трагическое бормотание. Голос был женским и знакомым. На пороге стояла трясущаяся, как овечий хвост, Юлька.
– Что случилось? – перепугалась Татьяна, втянув подругу в прихожую. – Ограбили? Умер кто-то? Побили?
Вид у Матвеевой был жалкий и мятый, но выглядела она целой.
Пришлось поить гостью глинтвейном. Спиртное сняло речевую судорогу, и из Юльки посыпались подробности.
Она и сама не могла теперь сформулировать, почему не задумывалась о будущем. Не о будущем вообще, в глобальном и ненужном среднестатистическому человеку смысле, а о своем личном. Нельзя даже сказать, что Юлька была уверена в том, что они с Вадиком поженятся и станут жить долго и счастливо. Она почему-то вообще ничего не планировала. Редко женщина в фантазиях не прочерчивает некую траекторию своих желаний бледным пунктиром. А Юлька не прочертила. Удивительно, она почти месяц умудрялась жить сиюминутным счастьем, не загадывая на завтра. Но дело не в том, что не загадывала. Просто где-то глубоко внутри жила уверенность, что все будет отлично. И сегодня, и завтра, и вообще. А Дима, как досадное недоразумение, как-то рассосется. То есть, конечно, придется приложить усилия, но проблема решится.
Ей хотелось наслаждаться жизнью, и она с радостью это делала, перелетая изо дня в день, как бабочка с цветка на цветок. Юля точно знала, что они с Вадиком будут вместе, потому что обоим этого хочется. А как долго и каким образом – не повод для размышлений. Жизнь, текшая, как мед, внезапно затвердела и дала нежной фее такого пинка, что хрупкое создание летело и кувыркалось до самого города, где и зависло в Татьяниной кухне.
– Юль, давай все по полочкам раскладывать, – вздохнула Таня, уставшая от неконструктивных причитаний. – Главное, ты не успела разбежаться с мужем. Это плюс.
– Да что ты такое говоришь? – захлебнулась негодованием подруга. – Какой муж? Это пройденный этап! Ты знаешь, что такое разбитое сердце? Когда действительно внутри что-то разбивается, и ты слышишь, и боль дикая! И жить не хочется! Это не как у тебя: с тем не вышло, попробую с другим! Это настоящее! Когда никаких других нет! Когда есть только один мужчина на планете, а ты ему не нужна!
– Стоп, Матвеева! Будешь хамить, отправлю тебя обратно Мите посылкой! Не надо намекать на мои неудачи, у меня все получится, потому что я мозг в отличие от некоторых не выключаю. И я тебе точно
