– Буду вам очень признателен, – сказал я и мы распрощались.
Я и действительно очень спешил, правда не на переговоры, а на прогулку со Стеном.
Памятуя о недавнем происшествии со строительными лесами, мы, отправляясь вместе с ним из дома, слегка изменили маршрут и решили пройти узенькими улочками старого города, вначале к парку а затем уже обычным маршрутом.
На одной из улочек нас поджидало непреодолимое препятствие в виде туристической группы и экскурсовода с пронзительным голосом. Существуют люди с таким тембром голоса, который невозможно не слышать, даже если вы совершенно не желаете того. Голос этот буквально резонирует в вашей голове и отдается головной болью. Меня всегда удивляло, как близкие и домашние переносят людей с такими тембром голоса. Во всяком случае, когда я встречаюсь с ними, то где-то, через десять минут, мне уже хочется убежать из зоны слышимости.
Как правило, подобные остановки продолжаются не дольше двух-трех минут, а идти в обход или толкаться не хотелось, мы со Стеном решили переждать остановку туристов возле очередной достопримечательности и не портить им экскурсию, став при этом невольными слушателями объяснений экскурсовода.
– Обратите внимание на эту фреску, расположенную на фасаде этого замечательного дома. Споры вокруг изображения на ней не утихают до сегодняшнего дня. Все дело в том, что она очень хорошо сохранилась с момента строительства дома. В правой части вы видите замечательную фигуру трубадура, а чуть ниже ее надпись Грегор. Должна вам сказать, что основные споры идут вокруг именно этой части изображения. Видите ли, один из историков утверждают, что владельцем дома был именно изображенный трубадур, который был вначале придворным трубадуром при императорском оркестре Рудольфа второго, а затем с его согласия, по приглашению местного дворянина перебрался в этот город, где и построил этот дом. Видите ли, абсолютно достоверно это никто утверждать не может. Еще в 1830 году во время большого наводнения, часть архивов была утрачена, и в силу этого достоверно мы можем знать лишь о тех, кто жил позже этого года. Именно это является основой для другой гипотезы, поддерживающейся частью историков. Видите ли, из записей сохранившихся в замке видно, что за все время его существования в нем ни когда не было трубадура по имени Грегор. Потому эти историки выдвигают другую версию. Они говорят, что Грегор – это художник создавший фреску и таким образом увековечивший свое имя, а дом принадлежал капельмейстер замкового оркестра, что они подтверждают общей картиной фрески. При этом время создания фрески становится древнее на целых сто лет. Занимательней же всего, что ни те, ни другие, не могут ни как объяснить отсутствие одной ноги у трубадура. Хочу вам сказать, что реставраторы утверждают, что фигура изначально была изображена одноногой. Прошу обратить ваше внимание, что стоит трубадур, совершенно не так, как стоял бы одноногий человек, то есть центр тяжести фигуры расположен так, как будто у него две ноги. Так что куда делась вторая нога не знает ни кто. И даже догадок, серьезные историки не строят.
– Как же, вторая нога у меня на табличке, – подумал я, с долей издевки.
Однако в следующий момент понял, что действительно одна из фигур напоминающая человеческую ногу совершенно не укладывалась в остальной рисунок. И если мне не изменяет память, именно возле нее начиналась одна из скрытых линий.
Уже придя домой и решил проверить свою догадку. Действительно, нога на моей табличке была изображена в том же стиле, что и фреска и если пропорционально увеличивать ее размер, вполне могла бы дополнить изображение.
Решив проверить свою догадку, я рассмотрел, что же изображено на другой стороне линии примыкающей к ноге.
Здесь имелось изображение, очень похожее на скобу. Я мысленно перебрал все возможности, но единственное что упорно лезло мне в голову, так это то, что так был изображен легкий мостик.
Дело в том, что, в мои институтские годы, проходя параллельно основной учебе подготовку офицера, нам старательно вдалбливали в головы топографию. И кроме известных анекдотов, случающихся во время обучения, в головах наших все же осталось умение читать типографические карты.
Так вот значок на пластинке напоминал мне топографический знак – легкий мост.
Поломав голову в поисках других объяснений, и ни чего не придумав, я решил исходить из этого своего предложения, хотя бы в качестве рабочей гипотезы.
Надо сказать, что гипотеза эта имеет свои сильные и слабые стороны.
Городок выстроен на излучине реки, и она как бы окружает город, почти замыкаясь в пятно. Еще в стародавние времена это свойство ландшафта, очевидно и стало причиной заложения города. Так что в мостах недостатка не ощущалось.
Среди них имелись мосты всех видов и форм. Так здесь были железобетонные каменные мосты, деревянные и даже один железный. Его и железобетонные я отбросил в самую первую очередь, так как время их строительства явно не настолько отстояло от современного нам.
Туристический бум, приведший в наш город толпы туристов, все же имеет и свои положительные стороны. Одной из них оказалось то, что, придумывая для туристов все новые и новые сувениры в ход пошло все, что только можно, в том числе и репродукции всех возможных гравюр, так или иначе связанных с городом и всевозможные его карты, в том числе и с прорисованным в стиле объемного изображения, историческим центром.
Купив набор репродукций гравюр и такую карту, я погрузился в свои поиски.
Прежде всего, внимание мое упало на одно из самых ранних изображений города. При всей его условности и полном отсутствии масштаба все же оно даю мне много полезной информации.
Во– первых, четыре стоящих сегодня мостов стояли в совершенно иных местах. Оставим его три хоть, и остались на своих местах, однако своей формой ни сколько не напоминали значок на пластинке, так как были построены капитально из камня, с прочными пролетами, с моей точки зрения нужно было бы хоть схематично подчеркнуть эту их особенность.
Во– вторых, на гравюре я нашел два моста сегодня уже не существующих, однако один из них на гравюре настолько походил на мой значок, что я невольно решил, что это он и есть.
Мост, столь заинтересовавший меня, когда-то соединял между собой две части иезуитского монастыря, в одной из частей которого, сохранившейся до наших дней, расположил свою гостиницу пан Верке.
Не долго раздумывая, я на карте нанес предполагаемую мной линию и очень порадовался. На своем
