– Поскорее избавься от этого мафиози, – проинструктировал он О'Брайена. – Я не думаю, чтобы кто- нибудь из этих ублюдков мог бы предъявить нам претензии, но от них можно ожидать всего. О'Брайен оторвался от стула и вышел. Сильверштайн продолжал бесцельно чиркать в своем блокноте, а Ханрахану страшно захотелось повесить на него эту старую шлюху и спокойно отправиться домой, но его размышления были прерваны появлением О'Брайена. Тот явно был в замешательстве.
– Ну? – нетерпеливо бросил шеф.
– Он говорит, что без матери никуда не пойдет, – доложил он.
– Сукин сын! – взорвался Ханрахан. – Теперь мне все становится понятно!
Сильверштайн самодовольно улыбнулся.
– Как ты сказал его зовут?
О'Брайен с трудом выговорил длинную, многосложную фамилию.
Сильверштайн даже слегка присвистнул.
– Похоже в наши сети попалась крупная рыба.
– О чем ты говоришь? – потребовал объяснений шеф, для которого ничего, кроме жуликов и проституток просто не существовало.
– Эта спящая красавица в преступном мире обладает немалым весом, – пояснил Сильверштайн.
– И этот большой мальчик не хочет уходить из нашего прекрасного участка без своей любимой мамочки? – саркастически проскрипел Ханрахан.
Сильверштайн резко поднялся.
– Я собираюсь выяснить, как зовут эту старую даму, – заявил он.
– Нет! – завопил Ханрахан. – Ты остаешься на месте, а этим займется О'Брайен.
Шеф терпеть не мог сметливого Сильверштайна, но равно как и не смог бы без него обойтись. Ханрахан боялся возвращения O'Брайана, и обильно потел в его отсутствии.
Наконец в комнате появился с кислой физиономией О'Брайан.
– Фамилия та же.
– И что? – все еще надеясь на чудо, пробормотал Ханрахан.
– То, – повторил Сильверштайн, – что в твоих руках оказалась вдова и осиротевший сын крестного отца.
Только теперь Ханрахан начал припоминать кое-какие обстоятельства этого дела.
– Но старый ублюдок еще не успел остыть в своей могиле, – прохныкал он. – И за каким чертом их понесло в этот бордель? – в его глазах застыла немая мольба.
– Именно это нам и предстоит выяснить, разве не так? – холодно улыбнулся своему начальнику Сильверштайн.
О'кей, парни, – наконец пришел в себя шеф, – раз уж вы так много знаете об этих людях, то я позволяю вам провести допрос самостоятельно.
После этого распоряжения он почувствовал облегчение. Теперь у него появилась возможность переложить ответственность на другие плечи, а если этому Глуперштайну удастся что-нибудь от них добиться, то все лавры достанутся ему. Ханрахан встал и повел их в комнату для допросов.
Донна уже поджидала их там. В ярком электрическом свете она выглядела усталой и постаревшей, но по сравнению с охранявшей ее грузной полицейской матроной в уродливой серой униформе Донна была просто королевой. Она подозрительно посмотрела на свою стражницу. Мадонна миа! Да она больше похожа на мужчину. Такие люди вызывали у нее чувство легкого беспокойства, ведь ей всегда нравилось, когда мужчина больше походил своим поведением на мужчину, а женщина на женщину. Итак в этом вопросе все было так запутано, что дальше усложнять просто не имело смысла. И потом, зачем ее охраняют? Неужели эти кретины считают, что она с риском для жизни может попытаться бежать из участка? Она вполне достаточно наслушалась от своего покойного мужа о жестокости, коварстве и кровожадности полицейских. От этой мысли ее даже передернуло. Боже, до чего могут опуститься люди! Нет, она вовсе не собиралась поощрять их непонятную страсть к убийствам. Нет уж, ей просто надо тихо сидеть и ждать освобождения.
Ханрахан скромно устроился в уголке и полностью отдал инициативу Сильверштайну.
Тот подвинул себе стул и уселся напротив Донны.
– Мне хотелось бы выяснить у вас некоторые вопросы, вежливо начал он свой допрос.
– Я простая домохозяйка из Нью-Джерси, – объявила Донна.
– Я же не спрашиваю вас о том, кто вы, – перебил ее Сильверштайн, раскуривая трубку.
Она поморщилась и развеяла рукой облачко табачного дыма. Никаким раком этих курильщиков не испугаешь!
– Мне известно, кто вы, – сказал полицейский и назвал фамилию.
Донна сидела как бронзовое изваяние, ни один мускул не дрогнул на ее лице.
– От вас требуется только сообщить, что вы делали сегодня в том доме?
Она по-прежнему сидела, не шевелясь, и даже затаила дыхание.
– Я знал вашего мужа, – почти дружелюбно сказал Сильверштайн, а его шеф даже заерзал на своем стуле. Это что, допрос или светский визит вежливости?
