Суомала стул.
– Пожалуйста, господин писатель. Добро пожаловать на наше небольшое торжество. Чем можем служить вам?
– Какого черта притворяетесь. Ведь запрет на выпивку уже не действует?
– Значит, вина?
– А разве я в молоке нуждаюсь? А еще раздобудьте для меня миллион красивых женщин!
Мужчина по фамилии Сутинен тут же отошел от стола и покинул зал. Он был председателем клуба часовщиков с характером вечного искателя. Суомала внимательно рассматривал сидевших за столом, их лица были ему незнакомы. Но вот его карие глаза остановились на Йере, тот, не дыша, притаился, но тщетно.
– Ой, брат ты мой! – воскликнул Суомала. – И ты здесь! Ты оказал мне огромную услугу, выбросив из вагона мой чемодан. В противном случае мне пришлось бы две ночи спать без ночной рубашки.
Суомала громогласно продолжил свой красочный рассказ, в котором упоминалось огромное число женщин. Он даже успел случайно побывать на нескольких сборищах. Сейчас, по его мнению, все проводят свое свободное время на собраниях. На конгрессе проституток он послушал два доклада и заснул на задней скамье. С заседания вегетарианцев его выставили за недостойное поведение, а на встрече карманников его лишили часов, кольца, денег и доверия к людям.
– В новой драме, – торжественно возвестил Суомала, – я заклеймлю непорядочность, леность и нечистоплотность финнов.
Суомала набросился на угощения.
– Где директор Туннюрлампи? – спросил он наконец.
Часовщики посмотрели друг на друга. Никто не знал хозяина часового заведения с такой фамилией. Тогда Йере тактично стал объяснять, что они находятся в обществе часовщиков, а не актеров. Распухшие веки Суомала замигали, и он выразил свои чувства сильными словами. Но положение спас все тот же господин Сутинен, который появился рядом с драматургом и прошептал ему на ухо:
– Я сожалею, господин писатель, но в это время суток я смог собрать для вас всего лишь тридцать восемь дам. Но отменного качества. Они ждут вон в той боковой комнате.
Суомала выронил из рук бокал и в результате доселе нервного потрясения оказался в глубоком обмороке. Сутинен растерялся – он не знал, идет ли вопрос об излишестве, или о недостаточности. Йере понял, что спасен. Он подбежал к побледневшему Суомала, пощупал у него пульс и покачал головой.
– Сердечный приступ. У меня в кармане пальто есть нитро… Минуточку!
И почти бегом покинул зал. Его бедное, измученное сердце стало биться свободнее. Иной возможности уйти от кукующих часов у него не было. Пришлось прибегнуть к небольшому обману. Но, как гласит финская пословица, кто быстрее бегает, тот первым бросает камень.
Йере выскочил в темный коридор, схватил с вешалки свою трость и шляпу и отправился плутать в поисках выхода из лабиринта «Золотого теленка». Уже трое суток он ни разу не глотнул свежего воздуха. Горло сжимал слишком тесный воротник, а сердце – горечь. Из сумрака раздался голос, вслед за которым появился и сам человек.
– Простите за беспокойство, но кого вы ищете? – спросил подошедший.
– Освободителя, – страдальческим тоном ответил Йере.
– Сектанты здесь собраний не проводят, – объяснил мужчина и, вытащив из кармана небольшую карточку, произнес: – Уголовная полиция.
– Арестуйте, – вздохнул Йере. – Я готов.
Сыщик осветил лицо Йере карманным фонариком.
– Суомалайнен?
– Да.
– Йере или Еремиас?
– Не отказываюсь…
– Начальник отдела рекламы?
– Признаю все…
– Хорошо.
Йере протянул руки.
– Что вы хотите? – спросил сыщик.
– Наручники.
– Вы же пьяны.
– Беспрерывно.
Полицейский сменил тон голоса на отечески дружественный:
– Попытайтесь вести себя пристойно. Вас никто не собирается задерживать. Было лишь заявление, что вы пропали и… ну да ладно. Я свою задачу выполнил. Прошу сюда… Идите, идите…
На двери были живописные буквы, образовавшие следующие слова: «Кабинет красной подвязки, вход посторонним строго воспрещен».
Сыщик открыл дверь, втолкнул Йере в комнату и сам вошел следом за ним.
