– Нельзя, – отрезал мужчина. – Иди спать в свой дом. А я пойду в свой.
– Мне бы и сарая достаточно или риги…
– Чтобы ночью портить девок? Не выйдет. Убирайся домой!
Йере с покорностью воспринял эту рекомендацию, бросил грустный взгляд на грубияна, стоявшего в дверях дома, повернулся и пошел прочь. Владелец дома крикнул ему из своего надежного укрытия.
– Иди в поселок! Там есть дом для путников и прочих темных людей.
Йере повернулся и спросил:
– А далеко ли до него?
– Не измерял. Узнаешь, когда доберешься. Не наваливайся на забор. Давай, давай, шевели ногами, а то спущу собаку с привязи.
– Спасибо за совет.
– Что?
– Спасибо за совет!
– Не умничай!
– Обходительный финский хозяин, – прошептал Йере. – Наверняка богобоязненный, сделавший все виды прививок и законопослушный. Как бы поступил в такой ситуации артист в жизни Хайстила?
Оборотной стороной ладони Йере вытер влагу с очков и представил себя братом Иисуса Христа.
Сумерки сгущались, а сильный дождь продолжался. Йере почувствовал лихорадочный озноб. Ему необходимо укрыться от дождя, и немедленно. Он направился к небольшой избе и вспомнил песенку, которую обычно напевала ему покойница мать:
Коль обратишься к беднякам, Они тебе всегда помогут.
Коль ты убог и болен Иль немощен и грешен, Они в постель тебя уложат.
Верны Христу они И не откажут в помощи.
Йере пошел к беднякам, пошарил рукой в темных сенях и наконец нащупал дверь. Осторожно постучал, ибо решил сыграть роль нищего. Изнутри послышался мужской рык:
– Через эту дыру и я вхожу!
Йере вошел в избу, которая была освещена на удивление ярко. Мужчина средних лет, напоминавший работника скотобойни, расположился у стола и читал волостную газету. Жена одних лет с мужем сидела рядом со своим властелином и резала ножницами лоскутки для коврика. Йере поздоровался, но никто не ответил на его приветствие. Хозяин бегло взглянул на пришельца и шумно втянул своим носом благоухание черной типографской краски. Жена уставилась на свою работу и лишь изредка воровски бросала взгляды на Йере. В довольно чистой избе было сыро из-за дождливой погоды. Йере попытался наладить беседу, заговорил о дожде, о копке картофеля и, наконец, о ночлеге. Хозяева не слушали его. В заключение жена рассказала мужу, что в адрес некоего председателя объединения раздавались угрозы.
– Эти дьяволы на все способны! – воскликнул муж.
– И протоколисту тоже угрожали, – добавила женщина.
– Да что ты говоришь! Это уж слишком.
– К представителям закона отнесен и письмоводитель.
– Так было и со Стольбергом11. Чертово время! Всегда появляются темные людишки, попрошайничающие по углам. Им, я думаю, надо на лоб ставить печать.
Йере почувствовал себя неловко и, кашлянув в кулак, спросил:
– Простите, нельзя ли у вас переночевать?
– Печать на лоб, говорю я, – повторил хозяин, пропустив мимо ушей вопрос Йере. – Посмотрим, когда они начнут угрожать мне.
– Не верю, – ответила жена.
– Простите, могу ли я помешать вам? – сказал Йере.
– Какого черта они боятся? – произнес хозяин. – Мы все же любим родину и регулярно платим налог на дом.
– Прошу прощения… – Йере снова попытался напомнить о своем присутствии.
Жена тайком бросила взгляд на Йере и продолжила беседу с мужем:
– Высылка этого сапожника тоже дурной поступок.
Хозяин из-за развернутой газеты заметил:
– Один сапожник не в счет.
– А если они его убьют?
– Болтовня. Сейчас убить – дело непростое. Но Стольберг – его следовало бы оставить в покое.
– Они не оставят. Увидишь, отвяжутся ли они и от тебя.
– Пусть появятся в любой момент. Ответ получат. Топором в спину, говорю я.
– Простите, – снова вмешался в разговор Йере, теперь уже громче. – Вы разрешите мне остаться у вас
