Они лежали, задыхаясь от жары и жажды. Мимо пробегали чудовища травяных джунглей. Они сновали взад и вперёд, словно тут был перекрёсток шумных проспектов. Но путешественники теперь не обращали на них никакого внимания. Одна гусеница прошла совсем рядом. Она даже наступила на руку Вали, но Валя и не пошевелилась.
– Пи-и-ить! Пи-и-ить! – стонали ребята.
Шатаясь, профессор встал. Надо было идти. Но куда? В какой стороне можно найти воду?
Иван Гермогенович прислонился к дереву и, опустив бессильно голову на грудь, глядел по сторонам мутным взглядом. И вдруг неожиданно, почти совсем рядом с Иваном Гермогеновичем, зашевелился земляной холм. Камни с шумом покатились к подножию холма, и вершина его развалилась надвое. В воздухе мелькнули длинные усы, из-под земли показалась огромная голова, а затем выползло тёмное тело с жёлтой каймой по краям.
– Спасены! – закричал профессор.
Ребята приподняли головы с земли.
– Вставайте! Есть вода! – кричал Иван Гермогенович.
Собрав последние силы, Карик и Валя поднялись.
– Дайте… ка-ка-капельку.
– Через минуту вы получите целую речку. Нас проводит до воды мой хороший знакомый.
Профессор махнул рукой в ту сторону, где стояло, очищаясь от пыли и грязи, чудовище с жёлтой каймой. Оно было похоже на жука, но этот жук казался таким большим, как тепловоз.
– Кто это? – прошептал Карик.
– Это обыкновенный плавунец! Жук-плавунец! – сказал Иван Гермогенович таким голосом, словно он говорил об одном из своих старых знакомых. – Очень удачная встреча! Он и проводит нас до воды. Только не отставайте!
Старый знакомый Ивана Гермогеновича повёл усами так важно, будто понял, что это о нём говорят, и, повернув вправо, уверенно двинулся вперёд, подминая под себя травяные деревья.
Все сразу повеселели.
– А зачем же он сидит под землёй? Может быть, там есть подземная речка? – спросил Карик.
Иван Гермогенович с увлечением начал рассказывать ребятам о жизни и повадках этого поразительного насекомого, позабыв обо всём на свете и уже не обращая внимания ни на изнурительную жару, ни на скверную дорогу, по которой брели, спотыкаясь и то и дело проваливаясь в ямы, Карик и Валя.
Ребята слушали Ивана Гермогеновича рассеянно и только при словах «вода, водяные, водные» грустно вздыхали и ускоряли шаги.
А профессор, ничего не замечая, рассказывал:
– А размножаются эти изумительные насекомые яйцами, которые они прикрепляют к водным растениям. Через месяц из яиц вылупляется личинка, очень похожая на гусеницу, а своими наклонностями – на тигра. Эти смелые, прожорливые личинки нападают почти на всех водных жителей, даже на рыб, хотя рыбы больше этих личинок в тысячи раз. Когда же личинка вырастает, она выползает из воды на берег, находит удобное, спокойное место и зарывается глубоко под землю. Здесь личинка превращается сначала в куколку, а потом в большого, настоящего жука. Жук выходит из-под земли – вы это уже видели сами – и отправляется разбойничать в свою родную стихию – в воду.
– А как же он знает, где находится вода? – спросила Валя, облизывая пересохшие губы.
– А как знают птицы, где юг, когда улетают осенью на зимовку в тёплые края?
Профессор говорил не умолкая, он знал, что дорога становится короче для тех, кто идёт беседуя.
– Этот жук, – говорил Иван Гермогенович, – пожалуй, самое замечательное животное на земле. Встретить его можно в любом водоёме. Когда вы его увидите, присмотритесь к нему хорошенько… Запомните, друзья мои, он плывёт по воде, как глиссер, ныряет, как утка-нырок, может сидеть на дне пруда дольше водолаза, путешествует под водой не хуже подводной лодки, летает по воздуху, как самолёт, и ходит по земле, как человек. Таких животных не часто приходится встречать в нашем мире… Однажды я…
– Вода! – закричала Валя.
Не слушая больше профессора, ребята бросились вперёд.
Среди зелёных зарослей стояло неподвижное синее зеркало воды.
Жук подошёл к обрыву, бултыхнулся вниз и пропал. По зеркалу воды побежали водяные круги.
– Вода!
– Вода!
У берега озера стояли деревья с крупными голубыми цветами. Тёмные листья бросали на землю густые, прохладные тени. Карик, не останавливаясь, сбежал с пригорка, подпрыгнул и, вытянув руки, бултыхнулся в воду, как жук.
Он плескался, хватал воду ртом, брызгался, громко смеялся. Усталости как не бывало.
– Скорей! – кричал Карик. – Скорей сюда, пока я не выпил всю воду.
Ковыляя и спотыкаясь, к берегу подбежали Иван Гермогенович и Валя. Они прыгнули в воду, подняв тучи брызг, и сразу начали пить, припадая к воде потрескавшимися от жары губами.
– Ух, хорошо! – подняла голову Валя. Нос её был мокрый, по щекам и подбородку стекали капли воды.
Накупавшись вдоволь, путешественники вылезли из воды, обсушились на солнце, а потом забрались в чащу травяного леса и растянулись в прохладной тени под деревьями с голубыми цветами.
Так лежали они, не двигаясь, не разговаривая, рассматривая сквозь просветы цветов и листьев синее небо, лениво прислушиваясь к шуму травяных джунглей.
Внезапно профессор встал, поправил костюм, подошёл к дереву и вцепился обеими руками в зелёную ветку.
– Куда вы? – закричали ребята.
– Лежите спокойно. Я сейчас…
Профессор полез на дерево. Ребята переглянулись.
– Полезем и мы! – сказала Валя.
– Полезем!
Они подбежали к дереву, но не успели схватиться за нижние ветки, как вверху что-то затрещало, будто там рвали крепкое полотно.
– Ловите, ребята!
Карик и Валя подставили руки. Лениво кружась и покачиваясь, прямо на головы ребят опустилось большое голубоватое покрывало.
– Что это? – закричал Карик.
– Лепесток незабудки! – крикнул сверху профессор.
– А зачем?
– Как это зачем? Сошьём из лепестков костюмы, сделаем зонтики… Не знаю, как у вас, а у меня вся спина пузырями покрылась! От солнечных ожогов.
Профессор сбросил ещё несколько лепестков. Ребята подобрали их, сложили в кучу. Один лепесток Валя накинула себе на голову. Лепесток был большой, широкий. Скользнув по плечам, он покрыл её горячую спину, точно резиновый плащ.
– Ну как? – спросил Иван Гермогенович, спрыгнув с дерева на землю.
– Большой очень! – ответила Валя.
Профессор взял лепесток, повернул его в руках, сложил пополам, затем перегнул ещё раз и откусил угол зубами.
– Вот ведь крепкий какой! – сказал Иван Гермогенович, бережно развёртывая прокушенный лепесток.
Посередине лепестка оказалась неровная, с рваными краями дырка.
– А ну-ка просунь сюда голову! – сказал Иван Гермогенович.
На плечи Вали, обожжённые солнцем, легла прохладная, мягкая одежда. Лепесток закрыл Валю от плеч
