маленький гарнизон сопротивлялся с отчаянным мужеством. На боевой площадке вновь находился епископ Гозлен, к которому присоединились Эд Парижский и аббат Эбль.
Под прикрытиями из воловьих кож и тесно составленных в виде «крыш» щитов, викинги начали заваливать рвы землею, дерном, ветвями деревьев и даже телами пленников, убитых для устрашения на глазах обороняющихся. На полученных таким образом площадках устанавливались стенобитные приспособления, которые, впрочем, защитникам башни быстро удалось разрушить, сбрасывая на них валуны и окованные железом бревна. Попытка викингов использовать «штурмовые возы» для безопасной доставки большого числа воинов прямо к стенам провалилась, поскольку лошади и возницы были в одно мгновение перебиты стрелками. Тогда, доверху нагрузив два судна горючими материалами, викинги подожгли их и пустили вниз по течению.
Приближение плавучих костров к мосту войско норманнов, стоявшее на берегу в готовности к общему штурму, приветствовало восторженным ревом и ударами в щиты. Однако защитникам башни удалось удержать пылающие корабли на безопасном расстоянии, а затем и затопить их, забросав большими камнями.
Обескураженные неудачей, скандинавы не предпринимали ничего несколько дней, которые горожане посвятили благодарственным молитвам за чудесное спасение. По-видимому, они оказались не слишком усердны, поскольку в ночь на 6 февраля внезапно поднявшаяся вода разрушила Малый мост в левом рукаве Сены.
Викинги бросились к своим судам и отрезали от цитадели гарнизон, находящийся во въездной башне. Там было всего двенадцать воинов, и история сохранила их имена: Эрменфред, Герве, Эриланд, Одовакер, Эрвиг, Арнольд, Солинс, Госберт, Гюй, Ардрад, Эйнард и Госвин. Горстке храбрецов удалось выстоять под натиском противника до заката.
Когда же викингам удалось поджечь башню, они сдались, но были тут же зарублены. Воодушевленные успехом, норманны ринулись на городские стены, однако были отброшены с большими для себя потерями. Среди павших оказалось даже два «морских конунга».
Эта неудача пагубным образом подействовала на боевой дух скандинавов. Отдельные отряды, сняв осаду, в надежде на легкую добычу двинулись к Луаре и были разбиты у Шартра и Мана (Ле-Мана) ополчениями местных сеньоров. Более счастливым оказался ушедший от Парижа Рольв Пешеход, которому удалось разграбить города Эвре (около 50 километров к югу от Руана) и Байе (в Нормандии). Воспользовавшись ослаблением сил осаждающих, горожане совершили вылазку, однако бывшие настороже викинги легко отразили нападение.
Тем временем к Парижу приблизилось посланное императором войско, во главе которого стоял убийца Готфрида — граф Генрих Саксонский. Атака, предпринятая совместно с гарнизоном Парижа на лагерь норманнов, хотя и не привела к успеху, однако позволила отвлечь внимание осаждающих, чтобы ввести в город подкрепления и обозы с продовольствием. Дальнейшие же действия графа Генриха избытком активности отнюдь не отличались. Безрезультатно простояв под стенами Парижа три месяца, он увел своих воинов, уже начавших испытывать недостаток продовольствия в разоренном крае. Голод все острее чувствовался и среди осажденных.
Между тем, силы норманнов понемногу таяли. Отряд под началом некоего Синрика отправился для грабежа в верховья Сены и погиб там целиком. У самого Зигфрида 60 фунтов золота, полученные от хитроумного епископа Гозлена, как-то притупили чувство мести за брата, и он отправился со своим личным отрядом поискать счастья в другом месте.
Тем не менее, осада продолжалась. Наступление летнего тепла добавило к военным лишениям заразные болезни, буквально косившие защитников города. Вскоре скончался душа обороны — епископ Гозлен. Казалось, еще немного, и катастрофа неминуема. Граф Эд, оставив руководство гарнизоном в руках аббата Эбля, сумел выскользнуть из осажденного Парижа и предстал перед Карлом III Толстым, умоляя о немедленной помощи. Наконец, в июле 886 года горожане вздохнули с облегчением, увидев на высотах Монмартра знамена приближающегося императорского войска, которое вели графы Генрих Саксонский, Эд Парижский и Адальгейм. Последнему вскоре удалось пробраться в Париж со свежим отрядом и запасом продовольствия.
Готовясь атаковать норманнский лагерь, Генрих Саксонский с вооруженным эскортом отправился осматривать его укрепления. Во время этой поездки граф угодил в одну из множества нарытых перед валами «волчьих ям» и вместе со своими воинами попал под мечи и секиры подоспевших викингов.
Вместе с тем, осаждающим стало ясно, что без немедленного и решительного штурма понесенные ими жертвы и затраченные ранее усилия могут пропасть даром. На следующий же день викинги с суши и с воды стремительно атаковали сразу весь комплекс укреплений цитадели. Битва сразу приняла небывало ожесточенный характер. Противники обрушили друг на друга ливень стрел, дротиков, град камней из пращей и камнеметов. Оборонявшиеся с трудом сдерживали бешеный натиск норманнов, не взирая на потери взбиравшихся на стены и парапеты мостов.
Небольшой гарнизон подожженной восточной башни, вместо того чтобы укрыться в цитадели, сделал вылазку с такой яростью, что отбросил атакующих. Защитники города, воодушевленные церемонией пронесения по стенам рак с мощами святого Германа и святой Женевьевы, стояли насмерть.
Несмотря ни на что, викингам так и не удалось овладеть ни одним звеном в цепи крепостных укреплений. Норманны отступили, но, не предпринимая более попыток штурма, снимать осаду все-таки не спешили.
В начале октября к Парижу приблизились главные силы франков во главе с Карлом III Толстым. Почуяв опасность, викинги перенесли свой лагерь на левобережье Сены, в стены монастыря святого Германа (Сен-Жермен-де-Пре), где к ним присоединился неожиданно возвратившийся Зигфрид с сильным отрядом. Это значительно охладило воинственный пыл императора.
Вскоре стало известно, что вместо того, чтобы завершить десятимесячную эпопею блестящей победой, Карл III Толстый выплатил норманнам 700 фунтов серебра за обещание снять осаду. Более того, желая покарать мятежную Бургундию, император сам предложил им отправиться для грабежа в верховья Сены. Возмущению не было предела. Случилось неслыханное: ослушавшись приказа императора, герой обороны города аббат Эбль и новый епископ Ансагрий (Аншэр) отказались развести мосты для пропуска норманнских судов.
Очень скоро им, как и другим горожанам, довелось с удивлением и горечью наблюдать, как викинги, проведя свои корабли волоком более полукилометра, спускали их на воду выше казавшейся неприступной преграды.
Между тем войско Карла III Толстого выступило к Суасону. По пятам следовали викинги во главе с Зигфридом, предавая все на своем пути огню и мечу. Вскоре отход превратился в бегство. Задержавшись на некоторое время в Суасоне, император устремился в Эльзас. В брошенный на произвол судьбы город немедленно вошли норманны, разорили монастырь святого Медарда, приходские храмы, пленили жителей, а затем разграбили окрестности.
Тем временем флот викингов достиг Сенса, расположенного на нижней Йонне (левый приток Сены, выше Парижа). Сильно укрепленный город выдержал шестимесячную осаду, но в конце концов предпочел ее неизвестному исходу внесение солидного выкупа.
Неспособность Карла III Толстого управлять государством стала очевидна. После его низложения в ноябре 887 года западные франки единодушно признали своим королем героя обороны Парижа графа Эда (888–898 гг.), полагая, что уж он-то сумеет остановить нашествие.
Однако вскоре стало ясно, что эти надежды не оправдались. Корабли норманнов беспрепятственно бороздили воды рек Шампани и Бругундии. Цветущие земли по их берегам были разграблены. Города Труа (на верхней Сене), Оскер (Осер, на Йонне), Мо и Шалон (на Марне) взяты штурмом или осадой. Хотя королю и удалось нанести 24 июля 888 года поражение крупному норманнскому отряду в верховьях реки Эна (левый приток Уазы) у Монфокона (Монфокон-д-Аргон), это нисколько не изменило положение.
Викинги проникли в Верхнюю Лотарингию, разорили город Верден и ограбили местечко Туль. Их суда снова вошли в Сомму. По берегам Луары норманны, наводя ужас на жителей, вырубали фруктовые сады и виноградники.
Осенью 889 года возвращавшиеся из похода на Шампань и Бургундию викинги, получив отказ на требование свободного прохода в низовья Сены, снова осадили Париж. На этот раз совершенно павший
