Летом занятий меньше, так что можно будет выбрать себе какую-нибудь интересную книгу, например головоломки или смешные истории.
Ничего серьезного, никакой методики угленошения, никаких прогнозов погоды, в которых обязаны разбираться все обитатели Великого Древа, никаких приемов поиска следов, а также наземной и небесной навигации, особенно необходимой членам клюва искателей-спасателей, куда входила Примула. Нет, только не сегодня!
Сегодня она выберет самую веселую книжку с самыми смешными анекдотами и картинками и будет хохотать во все горло, потому что в такой ранний вечерний час она будет в библиотеке одна-одинешенька!
ГЛАВА II
Но Примула оказалась в библиотеке не одна. Едва переступив порог, она услышала возмущенный шепот Отулиссы:
— Я просто тебя не понимаю, Копуша! Если бы не Вислошейка, Стрикс Струма была бы сейчас жива! Говорю тебе, она предательница!
— Послушай, я ведь с тобой не спорю. Пусть она предательница, но битва с Чистыми, как ни крути, была неизбежна, — ответил Копуша и обернулся к вошедшей Примуле: — Рановато ты сегодня поднялась!
— Да, что-то не спится, — соврала Примула. — Вы обсуждаете, что будет с Вислошейкой?
— Насколько я понимаю, ничего с ней не будет! — раздраженно процедила Отулисса. — И это несправедливо, вот что я скажу!
— Я слышала, — осторожно заметила Примула, — что Вислошейка перенесла тяжелейшее нервное расстройство. Она была очень больна и не понимала, что делала.
— Нервное расстройство? Не смеши мои маховые перья! — фыркнула Отулисса. — Хочешь знать, что она делала? — спросила она и, не дожидаясь ответа, выпалила: — Она не только шпионила в пользу врагов и уничтожала книги, она еще делала запасы!
— Делала запасы? — хором переспросили Примула с Копушей.
— Какие запасы, о чем ты говоришь? — удивился Копуша. — Да что можно было запасти прошлой зимой?!
— Я скажу тебе что! Пока мы голодали в блокаду, наша Вислошейка вовсю пользовалась личным запасом ягод молочника и орехов! Да вы вспомните! Она же ни капельки не похудела, в то время как все мы стали такими тощими, что могли пролезть в световое оконце!
— Я и сейчас могу, — улыбнулась Примула, желая обратить все в шутку. В конце концов, она пришла сюда повеселиться, читая анекдоты, и не была настроена на серьезный разговор.
— Извини, — смутилась Отулисса. — Яне имела в виду воробьиных сычиков, кроме того, ты вообще ужасно худенькая. При желании ты смогла бы влезть в гнездо колибри!
— Что ты читаешь, Отулисса? — поинтересовалась Примула, чтобы окончательно разрядить обстановку.
— Научный труд о лозоискательстве и предсказаниях в деле поиска минералов и подземных вод, — ответила Отулисса. — В этой книге есть небольшая главка, написанная Стрикс Эмеральдой. Ты знаешь, это моя очень дальняя родственница…
— Да-да, знаменитая предсказательница погоды, — торопливо закончила Примула.
Все дерево знало, что Отулисса приходится дальней родственницей прославленной Стрикс Эмеральде. Отулисса перечитала все написанное этой знаменитой совой и никогда не упускала случая щегольнуть родством с такой ученой птицей. Но Примулу это нисколько не раздражало. Она была искренне рада, что Отулисса перестала злиться и вновь стала сама собой.
— Если это правда, насчет того, что Вислошейка делала запасы, то это очень серьезное обвинение, — сказал Копуша. — Лично я впервые слышу об этом. Интересно, какое решение вынесет парламент? — Он повернул голову и пристально взглянул на Отулиссу. — Ты случайно в последнее время не наведывалась в корни?
Лишь несколько сов знали тайну корней Великого Древа, но Примула как-то раз случайно услышала, как члены стаи — так на дереве иногда называли Сорена, Гильфи и Сумрака с Копушей — разговаривали между собой об этом тайном месте, и им пришлось открыть ей свой секрет.
То, что они называли «корнями», на самом деле было небольшой пещеркой под Великим Древом, прямо под полом парламента. Здесь причудливое переплетение корней и истончившаяся древесина странным образом усиливали все звуки, особенно те, что доносились из находящегося сверху секретного зала парламента.
Корни, подобно трубам, переносили вниз все произносимые наверху речи.
Подслушивание закрытых заседаний парламента было единственным, но очень серьезным проступком стаи и Отулиссы. Это было по-настоящему нехорошо. Все они это знали. И даже искренне раскаивались. Но просто были не в силах от этого отказаться.
Члены стаи приводили миллионы доводов в оправдание того, зачем они суют клювы в чужие дела, но эти доводы не могли убедить даже их самих. И они продолжали подслушивать.
— Я даже ни на секундочку не поверила в этот вздор по поводу нервного потрясения. Говорю вам, нисколечко она не сокрушена!
— Сокрушена? — хором переспросили Копуша с Примулой.
— Вы что, никогда не слышали о сокрушении? Ужасная штука, куда хуже лунного ослепления, через которое когда-то прошли Сорен с Гильфи. Можете мне поверить, я знаю о чем говорю.
— Что на свете может быть хуже лунного ослепления? — поежился Копуша.
— Я же говорю — сокрушение. Я прочла о нем в книге «Острый крупинкит и другие расстройства мускульного желудка», которую Вислошейка у меня отняла, а потом потеряла.
— Ну, и что же это такое? Ты успела прочесть, что представляет из себя это сокрушение?
— Только самую малость, — пробормотала Отулисса.
Пушистая бахромка на ее крыльях внезапно распрямилась и поникла, как бывает, когда сова испытывает внезапный страх или сильное волнение.
Примула моргнула.
«Наверное, это в самом деле очень страшная вещь, раз Отулисса так перепугалась, только прочитав о ней!»
— Понимаете, — продолжала Отулисса, к которой уже вернулось привычное самообладание, — лунное ослепление вызывается луной, как правило, полной. Лунный свет, падая на голову спящей совы, вызывает у нее полную дезориентацию в пространстве и утрату представления о собственной личности. Но сокрушение — это гораздо страшнее. Его вызывает не луна, а излучение крупинок, причем лишь при некоторых, строго определенных условиях.
— Что-то вроде этого мы видели в Сант-Эголиусе, когда шпионы Чистых подкладывали крупинки в гнезда с яйцами сипух, — вспомнил Копуша.
— Совершенно верно. Сокрушение может случиться и с невылупившимся птенцом. Видите ли, птенцы вообще очень уязвимы для любого воздействия. Но жертвой сокрушения может стать практически любая сова.
— Но ведь в Сант-Эголиусе полным полно крупинок! — возразил Копуша. — Почему же за все время, что мы находились в каньоне, никто из нас не пострадал от их излучения? По-моему, лунное ослепление куда страшнее!
— Я понимаю, все это звучит очень странно. Мне кажется, совы вполне могут находиться рядом с крупинками без риска подвергнуться сокрушению. Вспомни Гортензию из Амбалы. Известно, что в ручьях и реках Амбалы находится огромное количество крупинок. Но Гортензия не подверглась сокрушению! Она
