Война за власть над миром оказалась более долгой, чем рассчитывала Нира. Она разгромила сов Сант-Эголиуса и несколько раз сражалась с проклятыми Ночными Стражами, но до победы было еще далеко. Значит, пришло время использовать какой-нибудь неожиданный ход.
В такой ситуации страховолки были подарком самого Глаукса. Они могли все на свете, разве что летать не умели. Зато они быстро бегали, хорошо плавали, были намного выносливее любой совы и могли без устали преодолеть огромные расстояния. Но больше всего Нире нравилась беспощадная волчья жестокость.
Нира слышала, что эти волки живут по своим непонятным законам. Они отважны и беззаветно преданны, а в их кланах царила жесткая иерархия и строгие правила, обязательные не только для членов клана, но и для гостей.
Нира планировала притвориться гостем. Она знала, что одно из главных правил страховолков требует предоставлять убежище любому существу, которое о нем попросит, — будь то Глауксом хранимый праведник или последний презренный изгой.
Нира собиралась прилететь к страховолкам не с пустыми когтями. Она принесет с собой подарки для вожака и его подруги, а также для волков, стоящих на следующей ступени иерархии, для тех, кого страховолки называют Благородными Канис Люпус, что бы ни означали эти непонятные слова.
Нира уже знала, где раздобыть подарки. Прикинувшись кузнецом, она полетит прямиком к торговке Мэгз и предложит ей на обмен кучу всяких безделушек. Нира знала, что глупая полярная сова из Серебристой Мглы в последнее время совершенно забросила изготовление оружия и посвятила себя созданию «произведений искусства». Эти дурацкие бесполезные финтифлюшки были как раз во вкусе торговки Мэгз, так что Нира без труда сумеет выменять на них что-нибудь стоящее.
Она уже подлетала к кузнице. Удары молота и шипение огня заглушали громкий свист ее крыльев. Полярная сова из Серебристой Мглы устроила свою кузницу в развалинах древнего замка, оставшегося от тех времен, когда на Земле жили Другие. Сама кузня стояла в обнесенном стеной дворе. Стена во многих местах обрушилась от времени, и камни пошли на устройство кузнечного горна. Полярная сова устроила свое жилище в небольшой комнатке в замке, там же она хранила все свои поделки и инструменты.
Известно, что кузнеца ни в коем случае нельзя отвлекать или окликать во время работы, поскольку это может плохо кончиться как для мастера, так и для неловкого гостя. Именно поэтому план Ниры состоял во внезапном нападении.
Она знала, что пострадавший будет только один — и это будет не она. Крепко сжимая в когтях увесистую дубинку из ветки дерева ореха-пекана, Нира сделала круг над кузницей, рассчитывая нужный угол атаки. Она решила, что лучше всего тут подойдет классическая смертельная спираль, которую совы используют при охоте на среднего размера дичь.
Сердце у Ниры бешено забилось, желудок сладостно сжался в предвкушении убийства, и она начала снижение.
Но когда она была уже готова нанести удар, полярная сова резко обернулась, сжимая в когтях кузнечные клещи. Как ни странно, она вовсе не выглядела застигнутой врасплох. Напротив, быстро отскочила в сторону и поднялась в воздух.
В клещах у нее был зажат странно изогнутый кусок металла, наверное, очередное «произведение искусства». Но разве это смехотворное оружие могло соперничать с дубинкой и боевыми когтями!
Нира стремительно развернулась, но полярная сова нырнула в сторону. «Проворная штучка!» — раздражено подумала Нира.
Тем временем полярная сова попыталась перейти в атаку и ударить, лишив врага равновесия.
Уворачиваясь, Нира заметила, что ее противница пытается дотянуться до кузнечного молота. Этого никак нельзя было допустить, ведь тот был гораздо опаснее клещей! Но проклятая полярная сова уже была во взмахе крыла от смертоносного оружия.
И тут Ниру осенило. На бешеной скорости она обрушилась на полярную сову всем телом и запихнула ее в пылающую печь. Дикий вопль пронесся над лесом, и в воздухе запахло горелыми перьями.
Нира подобрала оброненные клещи и поглубже затолкала корчившуюся птицу в гудящее пламя.
— Я слышала, дорогуша, что Ночные Стражи любят лакомиться жареным мясом. Жаль, что их сейчас нет рядом! То-то был бы сюрприз для твоей сестрички, несравненной мадам Плонк! — визгливо расхохоталась она.
Когда все было кончено, она обыскала кладовую. Потом взяла кузнечную корзину и до отказа набила ее всякой всячиной. Перед отлетом, она снова подошла к кузне. От полярной совы осталась лишь едва заметная кучка обугленных костей и россыпь угольков.
Нира как следует вымазалась в золе, особенно густо покрыв сажей свой белоснежный лицевой диск, чтобы скрыть шрам. Потом бросила в корзинку молот и клещи. Она знала, что рядом с кузницей есть пруд и поспешила туда, чтобы полюбоваться своим отражением в блестящей воде.
«Отлично, я бы сама себя не узнала! Вылитый кузнец. А теперь — в путь! Следующая остановка у торговки Мэгз».
Деление глаза
Знаменитая сорока-торговка по имени Мэгз жила в той части Серебристой Мглы, где было особенно много разрушенных церквей, замков и прочих непонятных зданий, оставшихся от Других. Это место идеально подходило для ее ремесла, ведь здесь можно было легко пополнять ассортимент товара.
Мэгз уже несколько лет жила в часовне красивой старинной церкви. Из разноцветных осколков витражного стекла она понаделала себе причудливых украшений для стен, а в развалинах окрестных домов разыскала почти целые старинные чайные чашки и осколки блюдец. От дома Мэгз было всего полночи полета до огромного роскошного дворца, и сорока год за годом обшаривала его, собирая обрывки гобеленов, серебряные кубки, осколки фарфора и даже обрывки картин.
Картины были страстью Мэгз. Вот уже много лет жилище ее украшал прекрасный кусочек полотна, который Мэгз выклевала из большой картины, изображавшей лицо Другого.
Мэгз не нужно было целое лицо, ее интересовал только глаз. Она была без ума от глаз Других, и аккуратно вырывала их из разных картин. Глаза сводили ее с ума, ведь они были разноцветные — черные, коричневые, тускло-желтые, зеленые, серые и даже голубые, самые редкие и прекрасные из всех.
Мэгз надеялась, что когда-нибудь ей повезет найти красные или фиолетовые глазки, но пока они почему-то не попадались. Возможно, эта одержимость глазами объяснялась тем, что сама Мэгз была одноглазой. Много лет назад глаз ей выклевала шальная ворона, и с тех пор Мэгз приходилось скрывать свой изъян под косо подвязанной банданой. Труднее всего было научиться летать с одним глазом, но за несколько лет сорока сумела привыкнуть и к этому.
В этот день Мэгз, как всегда, сортировала и раскладывала товары вместе со своей помощницей Болтушкой. Работа не клеилась, потому что сорока постоянно думала о картинной галерее. Наконец, она не выдержала и повернулась к Болтушке.
— Хорошая ночка для полета, — кашлянула она.
— Точно, мадам, уж такая хорошая! — охотно подхватила Болтушка. Помощница Мэгз была на редкость бестолковым созданием, однако и от нее бывала какая-никакая польза.
— Хочу заглянуть в портретную галерею, поискать глазки.
— И правильно, мадам, отличная мысль. Раз уж вы туда собрались, то не забудьте оторвать в большом салуне несколько кисточек с занавесок! Страсть какие хорошенькие там кисточки, ну просто загляденье!
— Не в салуне, а в салоне, дурочка, — поправила помощницу Мэгз. — Сколько раз тебе повторять? Это совершенно разные слова, и смысл у них тоже разный.
— Да какая разница! — еле слышно пробурчала Болтушка.
— Поторгуй тут без меня, дорогая. И запомни главное: серебро мы меняем только на серебро. Никаких
