значит, в сплошной волчьей цепи должны быть разрывы.
Нира быстро скользнула взглядом по волчьим лапам. Нужно только отыскать прореху, а там уж она сумеет пролететь над самой землей, нырнуть в просвет и вырваться на свободу!
Внезапно больной волк прыгнул вперед. Все птицы и волки стремительно отпрянули назад, спасаясь от брызг ядовитой пены. Все знали, что одной ее капли порой достаточно, чтобы убить волка.
Нира поняла, что это ее последний шанс.
«Я спасена!» — ликующе крикнула она про себя, расправляя крылья. И тут Жуткоклюв камнем рухнул на нее сверху. Нира кубарем отлетела в сторону.
«Жуткоклюв!» — беззвучно закричал Корин.
Все произошло мгновенно. Никто и глазом не успел моргнуть, как Жуткоклюв оказался в пенной пасти бешеного волка. Все смотрели на несчастную сову и больного волка, и в этом всеобщем смятении никто не заметил, как Нира быстро расправила крылья и улетела.
— Он умирает! Он умирает!
Джильбана оскалила зубы и бросилась на больного волка. Тот разжал пасть, швырнул Жуткоклюва на землю и с воем помчался прямо к озеру пылающих углей. Охваченный безумием волк опрокинулся на спину и принялся кататься по углям. В тот же миг шерсть его вспыхнула, и огонь начал пожирать тело.
Волки и совы бросились к Жуткоклюву. Он умирал. Клыки бешеного волка вонзились ему в самое сердце.
— Назад, все назад! — громовым голосом зарычал Фенго. — Не прикасайтесь к нему! Он заражен.
Корин опустился на землю, и совы отпрянули от него, как только что расступались перед бешеным волком.
Но на этот раз их заставил отступить не страх перед болезнью, а глубокое почтение перед королевский властью, которая, словно невидимая мантия, окутывала крылья Корина. Гвиндор молча приблизился к королю, и тот бросил в его ведерко пылающий Уголь Хуула.
— Жуткоклюв, — прошептал Корин. — Ты принял на себя предназначенный мне удар.
— Я отвел удар от короля, Нирок.
— Отныне меня зовут Корин.
— Отличное имя для юного короля.
— Жуткоклюв, ты все-таки покинул Чистых… Почему ты сделал это? Ты ведь был одним из главных помощников Ниры!
— С тех пор как ты появился на свет, я стал по-другому смотреть на жизнь, — прохрипел Жуткоклюв. Дыхание сиплыми толчками вырывалось из его клюва, глаза закатились. — Уже давно я усомнился в том… во что верят Чистые. Нет никакой… чистоты… В совином мире… нет ни чистых… ни нечистых. Есть только бесконечное… и прекрасное разнообразие сов… В нем наше богатство. Пусть на свете будут сипухи… и мохноногие сычи… полярные совы и сычики-эльфы…
— Не утруждай себя, Жуткоклюв, прошу тебя!
Но тут из клюва у старой совы показалась пена, а тело задергалось в предсмертной агонии. Волки с изумлением смотрели, как их король низко склонился к самой земле.
В какой-то мигЖуткоклюв перестал корчиться и заметил склонившегося над ним Корина. Он посмотрел в глаза короля, и Корин ответил ему долгим взглядом. Волки переглянулись, и тихий шепот полетел по толпе собравшихся: «Смотрите, смотрите! Это похоже на Лохин-вирр, только без хищника и дичи…»
— Да, — громко сказал какой-то волк. — Это Лохинвирр между королем и его верным подданным, отдавшим жизнь за своего повелителя.
Корин медленно выпрямился и отошел от тела мертвой совы.
— Кузнецы, — прокричал он, удивляясь тому, как незнакомо и властно звучит его голос. — Принесите лучших живых углей. Мы должны достойно похоронить эту благородную сову.
Вскоре огромное пламя заплясало над телом совы, при жизни звавшейся Жуткоклювом. Искры взмыли в ночное небо. Джильбана и Хаймиш стояли рядом с Корином и, запрокинув головы, выли в темноту. Остальные волки подхватили этот прощальный вой.
Корин моргнул. Он ясно видел, как искры взметнулись к самым звездам.
— Он ступил на звездный след духов и ушел в небесную пещеру, — прошептал Хаймиш.
— Он улетел в Глаумору, — сказал Корин.
— В Глаумору, — кивнул Хаймиш.
Корин посмотрел на своего друга и изумленно всплеснул крыльями.
— Что стало с твоей лапой, Хаймиш? Она выпрямилась!
Он обвел глазами остальных глодателей. У славного Фенго, предводителя Священной Стражи, было теперь все четыре лапы, а родившийся одноглазым Банко сверкал двумя совершенно здоровыми зелеными глазами. У бесхвостых волков каким-то чудом выросли хвосты, криволапые твердо стояли на ногах, а одноухие обрели оба уха.
— Что произошло? — ошеломленно спросил Корин.
Фенго выступил вперед и согнулся перед королем в почтительном поклоне. Затем он опустил голову, почти коснувшись носом земли, повернул шею набок и, закатив глаза, снизу вверх поглядел на Корина.
— Все эти годы мы охраняли Уголь Хуула и ждали, когда прилетит достойная сова. Теперь королевская власть восстановлена. Наша служба окончена, и мы свободны до того дня, когда тебе настанет пора умирать, и ты вернешься сюда, чтобы бросить Уголь в жерло одного из вулканов. Пророчество о возвращении великого короля Хуула сбылось, а значит, за свою верную службу мы получили право стать теми, кем хотим. Мы все решили остаться волками, чтобы верой и правдой служить тебе, король Корин. Мы лишь попросили даровать нам то, чего были лишены всю жизнь. Наше желание исполнено. Хромые лапы выросли, слепые глаза прозрели, кривые спины выпрямились. Но мы всегда готовы по первому зову прийти тебе на помощь и отправиться вслед за тобой туда, куда ты прикажешь. Мы клянемся до конца жизни верно служить тебе, король Корин.
— Спасибо вам, верные страховолки. В свою очередь я клянусь всегда защищать вас и править со всей дарованной мне Глауксом мудростью и справедливостью. Я клянусь быть добрым и милосердным ко всем своим подданным и никогда не стану сражаться за злое дело.
И тогда все волки и совы, собравшиеся в этом краю Далеко-Далеко, осененном искрами и отсветами трепещущего пламени, склонились перед Корином. Они поднесли ему короны из искусно обглоданных костей, но он отказался.
— Мне не нужна корона, — добродушно покачал головой Корин. Отулисса, услышавшая эти слова, закрыла глаза и зашептала с детства знакомое место из легенды о Га'Хууле: «…он побуждал сов на великие и славные дела, и хотя он никогда не носил золотой короны, совы признали его своим королем; милосердие и добродетель помазали его на царство, и благородство было его короной».
Затем Отулисса повернулась к Корину и тихо сказала:
— Нам пора лететь, — она поймала его полный недоумения взгляд и пояснила: — Нас ждут на Великом Древе, Корин. Ты знаешь, что Уголь Хуула должен храниться там… где тебя ждет королевский трон.
Корин почувствовал, что желудок у него сейчас взорвется от радости. Счастье затопило его, зажглось в сердце, согрело изнутри.
— На Великое Древо, — прошептал он. — Наконец-то!
Но прежде чем покинуть Далеко-Далеко, Корин должен был попрощаться с Хаймишем и Джильбаной.
— Хаймиш, ты был моим лучшим другом с самого первого дня, как я очутился здесь. Я не забуду тебя до конца своих дней.
— Я тоже никогда не забуду вас, Ваше Величество.
— Перестань, Хаймиш! Прошу тебя, не обращайся ко мне так! Мы, совы, живем по другим законам, чем волки. У нас нет строгого подчинения, как в ваших кланах. Пожалуйста, зови меня просто Корином.
— Как вам будет угодно, — прошептал Хаймиш, почтительно припадая к земле.
— Нет, Хаймиш, прошу тебя, не надо! Ты должен навсегда остаться моим другом, а не слугой!
Корин повернулся к Джильбане и с тревогой сказал:
