– Вот когда он вопрется в эти брюки Ихалайнена, сразу из него получится законный муж Анны-Лийсы. Но брюки, конечно, надо для этого порядочно сузить.
– Да, брючки придется сузить! – ответил второй. А третий пробасил, держа трубку во рту:
– Придется их сузить… брючки-то!
– А как же иначе поступить? – вмешалась в разговор Майя-Лийса. – Ведь нельзя же мужчину сделать шире, уж лучше брюки для него сузить.
Один из перевозчиков солидно ответил ей:
– Не принято мужчину переделывать и ремонтировать вместо штанов.
– Не дело трогать мужчину ради этого, – сказал второй. А третий пробасил:
– Зачем же ремонтировать Кенонена, он и без переделки пригоден!
– Вполне подходящий… этот Кенонен! – воскликнул еще один перевозчик и сплюнул.
Занятый своим делом, Кенонен распорядился:
– А ну-ка, перевозчики, берите из того ящика табак Ихалайнена. Набивайте покрепче свои трубки, курите…
Тут Анна-Лийса сказала перевозчикам:
– Вы бы похвалили Кенонена просто так, а не за его подарки.
Кенонен не обратил внимания на эти слова. Он в поте лица продолжал работать. И, работая, бранил старомодный покрой брюк Ихалайнена:
– Да уж, эти портные Липери. Это какие-то перевозчики, а не портные. Брюки сшили с застежкой по бокам. Так шьют только для сопливых ребят.
Вскоре работа была кончена. Кенонен скинул свой костюм и теперь облачился во все суконное.
Перевозчики тотчас стали его расхваливать:
– Настоящий барин получился из этого Кенонена. А ведь когда сидел на столе, прямо казался каким-то рахитиком.
– Кенонен – это действительно такой человек, которого из списка живых еще нельзя вычеркивать! Вот он у нас какой!
– Опять вы тут скалите зубы! – прикрикнула на перевозчиков Анна-Лийса, укладывая свои поварешки в корзину.
На стене висел саржевый сюртук Антти, привезенный сыном Кеттунена.
Увидев этот сюртук, Тахво сказал Майе-Лийсе:
– Ну-ка, как тебя там, посмотри, нет ли каких-нибудь там насекомых, а если есть, убей их… Это еще приличный сюртук.
На следующее утро в доме Ихалайнена началась суматоха. Десять телег стояло наготове. На эти телеги стали грузить мебель, зерно, масло, кадушки и прочий товар. Три телеги нагрузили сеном. Коров вывели из хлева и наняли двух девчонок погонять их. Майя-Лийса и Анна-Лийса собрали овец, чтоб гнать их позади обоза.
Ужасно визжала свинья, которую посадили в бочку, чтобы перевезти без лишних хлопот.
Мычали коровы, кричали перевозчики.
Тахво Кенонен запряг в двуколку мерина Ихалайнена и решил ехать впереди обоза.
Когда свинья завизжала совершенно отчаянно, Тахво приказал:
– А ну-ка, стукните эту чертовку поленом по башке, чтоб перестала верещать, это раздражает меня.
Как раз в это время свинья высунула голову за край бочки. И перевозчик, которого весьма забавляло все это происшествие, в точности выполнил приказ. Послышался удар, и свинья смолкла. Один из перевозчиков, заглянув в бочку, возвестил о внезапной кончине свиньи:
– Она околела.
Анна-Лийса, хлопотавшая с овцами, услышав эти странные слова, с тревогой спросила:
– Почему свинья перестала визжать? Ей ответили:
– Ее стукнули по башке поленом. Анна-Лийса воскликнула в ужасе:
– Боже мой! Зачем же ее стукнули?
– Чтоб она визжать перестала, – ответил один из перевозчиков.
– Но она, кроме того, перестала и дышать, – добавил другой перевозчик.
Обоз был готов к отправке, но Кенонен вдруг заприметил бочку со смолой. Он крикнул.
– Эй вы, осталась бочка со смолой… Почему ее не погрузили на телегу?
– Так ведь бочка до краев полна, смола расплещется, – ответил один из перевозчиков.
Тахво Кенонен вспылил и в сердцах крикнул:
– Ну, так бросьте ее к черту в колодец, чтоб ее не украл какой-нибудь разбойник!
