в колодце, в который мы вылили бочку смолы…
– Горевать не надо… И чего горевать, если в своей новой земной жизни опять можно жениться на своей вдове. И тем самым получить обратно свою старуху.
Ихалайнен тяжело дышал от охватившей его злобы. Кто-то из перевозчиков сказал в защиту Тахво Кенонена:
– Ведь он с пользой вел себя в твоем доме – подшил кружева к рубашке Анны-Лийсы…
– Подшил-таки кружева, – добавил кто-то.
Тут Антти окончательно пришел в ярость. Взглянув на Кенонена, он крикнул:
– Ах, тебя так… Как я махну сейчас тебя этой дранкой по морде, так от тебя даже следа не останется!
Растерявшись, Кенонен крикнул хозяину:
– Хювяринен… Хювяринен!.. Гляди лучше… В твоем доме готовится убийство!
Последнюю фразу Кенонен не успел полностью произнести. Антти, вцепившись в него, стал тузить его кулаком, крича:
– Костюм… Мой костюм отдай, или я сейчас тебе голову расколю!
– Караул!.. Помогите!.. Убивают!.. – вопил Кенонен.
Перевозчики невозмутимо наблюдали за этой сценой. Дети носились по комнате. Женщины ревели. Анна-Лийса, схватив Ихалайнена за край его пиджака, молила:
– Слушай… Ихалайнен… Не убивай этого паршивого червяка… Ихалайнен!
– Ох, и силен этот Ихалайнен в драке! – сказал один из перевозчиков.
– Адски силен! – воскликнул другой перевозчик.
Анна-Кайса, зачерпнув ковш воды, облила дерущихся. Перепутанная хозяйка, схватив перемазанную сажей кочергу, перекрестила обоих по спинам. И тогда драка закончилась.
Нет нужды описывать финал этой сцены. Следует только сказать, что дети и перевозчики сыграли здесь немалую роль.
В довершение всего Тахво Кенонен снял с себя суконный костюм Антти Ихалайнена и стоял теперь посредине комнаты в одних кальсонах и рубашке.
– Черт проклятый, – шипел Кенонен, – ведь в таком виде мне теперь не выйти из этого дома.
– А ты останься зятем в этом доме! – радостно посоветовали перевозчики, восторг которых не имел теперь границ.
– Нет, верно, к какому лешему мне теперь ползти в таком виде? – стонал Кенонен.
И тут в глазах Анны-Кайсы ярко сверкнул огонь надежды.
И сама хозяйка сжалилась вдруг, увидев несчастного и избитого портного. Только лишь мгновенье она задумалась над этим вопросом и сразу решила, что ее дочь не найдет себе лучшего мужа. И тогда она сказала дочери:
– Анна-Кайса, ты бы принесла Кенонену отцовские брюки и куртку.
Дочка тотчас повиновалась. Она принесла одежду и, подав ее портному, застенчиво сказала:
– Тахво, возьми брюки.
Кенонен надел широченные штаны Хювяринена и хвастливо сказал Ихалайнену:
– Видал! Вот что получил Тахво Кенонен от женщины совсем иного сорта, чем твоя законная курица. Видишь, какие отличные штаны, в них два Кенонена смогут уместиться.
В конце концов Тахво Кенонен, следуя совету перевозчиков, остался-таки в доме Хювяринена. Он вскоре женился на Анне-Кайсе. Их брак был счастливый. И их наследники и по сей день живут в Липери.
Антти Ихалайнен повернул обоз и пустился в обратный путь.
Анна-Лийса и Майя-Лииса гнали скот позади обоза.
Тяжко вздыхая, они взывали, к бегу, ночаще всего изливали свое настроение на животных.
Антти ехал в бричке впереди обоза. Он угрюмо молчал, хотя его раздирала злоба. Время от времени он, впрочем, сердито дергал вожжи и орал на. лошадь:
– Ну ты, кляча такая!
Злоба кипела в нем и наконец, превратилась в ярость. Ихалайнен заорал вдруг во все горло:
– О-о-ох!
Лес загремел в ответ. И Майя-Лийса воскликнула:
– Ой, Боже милосердный!
Ихалайнен прямо подпрыгнул в бричке, когда проехал мимо сосны, предназначенной для досок его гроба. И тут Антти снова гаркнул изо всех сил:
– О-о-ох!
– Ведь он разорвет себе кишки таким ревом! – ахнула Майя-Лийса. А перепуганная Анна-Лийса стала
