– А еще поговаривают, что на твоем счету немало раскрытых преступлений, и у тебя много высокопоставленных друзей, а значит, и врагов. И не говори, что это неправда, Льюис.
– И кто же рассказал тебе всю эту чушь? – невозмутимо поинтересовался Кроукер.
– Парни, с которыми я играю в маджонг[1]. – Бенни засмеялся, и его смех был похож на хриплый крик испуганного попугая.
Похоже, ваху уже выбилась из последних сил – рывки лески стали гораздо слабее. Бенни уверенно контролировал действия своей добычи. Совсем скоро они смогут забагрить ваху и вытащить ее на палубу.
– А еще я знаю кое-что о твоей механической левой руке, которая вовсе не является физическим недостатком – скорее наоборот! А еще я знаю, что ты приехал в Южную Флориду, чтобы охранять девушку – свидетельницу убийства. Когда расследование закончилось, ты раскрыл себя и поселился вместе с этой девушкой. Как ее звали?
– Рад буду услышать это от тебя.
– Она была фотомоделью, правильно? – пожав плечами, продолжал Бенни. – А сейчас она где-то в Париже или Милане, или черт ее знает где. В любом случае здесь ее нет. Она не захотела жить по твоим правилам, как, впрочем, и твоя мафиозная принцесса с Лонг-Айленда, которая к тому же была замужем. «О, сеньор, мне нравятся размеры ваших гениталий!» – Бенни покачал головой. – Бог свидетель, эти женщины умеют быть страшно жестокими, когда захотят!
– Они не были жестокими, – невольно вырвалось у Кроукера. – Просто они были не для меня, и в этом ты прав.
Сделав вид, что не услышал слов Кроукера, Бенни продолжил:
– И когда ты понял, что вся эта затея с принцессой мафии абсолютно бесплодна и немыслима, ты вернулся сюда и основал чартерную фирму спортивного рыболовства.
– Весьма впечатляюще.
– Все это не имело целью произвести на тебя впечатление, – сказал Бенни, орудуя удочкой, – просто я хотел, чтобы ты понял, что я за человек.
Измученная борьбой, ваху легла на бок, и Кроукер, покинув место у руля, отправился за багром.
Проводив Кроукера взглядом своих кофейных глаз, Бенни сказал:
– Я хотел сказать, что мы оба – с глубокой и непростой душой.
Держа багор, словно средневековую алебарду, Кроукер подошел к Бенни, рядом с которым казался по- медвежьи огромным и сильным. Его искусственная левая рука, сделанная из черного поликарбоната, нержавеющей стали и переливчатого голубого титана, походила на рыцарские доспехи.
– А что ты скажешь об этой рыбе?
– Скажу, что она очень осторожна, – хищно оскалился Бенни, передавая Кроукеру удилище и беря у него из рук багор. Кроукер считал, что клиент должен сам доводить дело до конца.
– Приехав сюда, ты стал работать с федералами, время от времени помогая береговой охране в поимке контрабандистов с грузом наркотиков, которых они без тебя ни за что бы не сумели взять. А сколько ты работал в парке Эверглейдс! Ну и мерзкое же местечко, скажу я тебе! Всякие крокодилы, аллигаторы, змеи и прочая дрянь... Но ты, будучи человеком крайне осторожным, сумел выйти оттуда живым и невредимым, совсем как абориген или как эти, индейцы, но не семинолы, которые, кажется, пришли сюда с севера.
– Из штата Джорджия, в начале века.
– Ну да, – согласился Бенни. – Я имел в виду коренное племя Флориды, которое подобно индейцам Мексики и Перу жестоко пострадало от этих чертовых англичан, силой захвативших все, что им было нужно на этой земле.
– Ты говоришь о племени калюзов?
– Правильно, о них. Ты сумел выжить в джунглях, словно один из этих калюзов. Ох, и осторожный ты человек!
С этими словами Бенни перевесился за борт, пытаясь забагрить ваху.
– В Южной Флориде творится много зла, и не мне рассказывать тебе об этом! Здесь просто жизненно необходимо быть осторожным человеком.
– Ты должен знать об этом лучше меня, Бенни.
– Это точно! То, чем я занимаюсь в этой жизни... – На мгновение Бенни прервал разговор, безуспешно пытаясь попасть багром в жаберную щель ваху. – Собственно, я ничего не делаю. У людей всегда полно проблем, а я помогаю их решить – личные, связанные с бизнесом, всякие. И вовсе не так, как ты, бывший полицейский, думаешь – я же вижу выражение твоего лица! – Он взмахнул рукой. – Я веду переговоры с заинтересованными сторонами и нахожу способ уладить дело ко всеобщему удовольствию. – Он подался всем телом вперед и, понизив голос, продолжал: – Видишь ли, я на собственном опыте убедился в том, что люди, какими бы глупыми, упрямыми или гордыми они ни были, всегда движимы одним – не проиграть, не упустить своего. А я показываю им, как избежать поражения.
Тыльной стороной ладони Бенни вытер стекавший на глаза пот. Теперь он полностью сосредоточился на движениях раненой ваху, которая все еще сопротивлялась воле человека и билась о корпус лодки. Найдя, наконец, жаберную щель, Бенни с силой ткнул в нее багром.
– Ах, черт побери!
В последнюю секунду ваху умудрилась увернуться от удара, и багор, скользнув, содрал покрытую жесткой чешуей кожу.
– Черт, у меня никогда не получается забагрить с первого раза!
Вода вокруг лодки окрасилась кровью.
– Если тебе нужна моя помощь, скажи, – проговорил Кроукер, крепко ухватившись за удилище.
Бенни опасно балансировал у самого борта.
– В тот день, когда мне понадобится чужая помощь, чтобы забагрить какую-то несчастную ваху...
Внезапно он хрипло вскрикнул. Вода за бортом вдруг потемнела, забурлила и покрылась шапкой белой пены из-под которой показалась голова тигровой акулы.
– Что за черт! – завопил Бенни.
Акула была огромной – наверняка больше тысячи фунтов. Ее жуткая пасть раскрылась всего в нескольких дюймах от руки Бенни. Она была такой огромной, что в нее, казалось, мог без труда поместиться целый паровоз. Массивные челюсти захлопнулись, и толстый багор, переломившись надвое, исчез вместе с ваху в кипящем водовороте кровавой воды.
В ужасе Бенни отшатнулся назад, но зацепился за поручень массивной пряжкой ремня и повис, беспомощно барахтаясь над самой водой.
Выдвинув стальные когти из кончиков титановых пальцев протеза, Кроукер обрезал леску и бросил удилище на палубу. Внезапно тигровая акула снова вынырнула из воды с явным намерением схватить Бенни.
– Матерь Божья!
На мертвенно-бледном лице Бенни радужно поблескивала рыбья чешуя, а в его широко раскрытых от ужаса глазах отражалась уродливая серо-коричневая морда тигровой акулы.
Голова Бенни висела как раз над разинутой хищной пастью чудовища, ослепленного жаждой крови. Схватив правой рукой Бенни за ворот рубашки, Кроукер резким движением рванул его назад, в лодку, но проклятая серебряная пряжка намертво застряла между поручнями.
В отчаянии Кроукер встал рядом с Бенни и, перевесившись за борт, взмахнул своей левой искусственной рукой. Сверкнув на солнце, стальной коготь большого пальца пронзил правый глаз акулы, а остальные четыре пальца вцепились в нос, единственное чувствительное к боли место на всем акульем теле. От ныряльщиков Кроукер не раз слышал истории о том, как им удавалось отразить нападение акулы ударом в нос, и теперь он молил Бога, чтобы это оказалось правдой.
Тигровая акула вновь ушла под воду, и от ударов ее могучего тела лодка неистово закачалась с борта на борт. Ее шершавая, словно наждак, шкура сдирала краску с корпуса лодки. Возбужденная запахом крови, ослепленная на один глаз, акула в третий раз почти вертикально вынырнула из воды и снова со страшным шумом ушла под воду. Кроукер не успел выдернуть глубоко вонзившиеся в акулий нос пальцы протеза, и теперь морское чудовище грозило утащить его за собой в океанские глубины.
В этот момент Бенни, наконец, удалось высвободить злополучную пряжку. Выпрямившись, он крепко
