Когда Кроукер вынырнул на поверхность, солнечные блики на воде почти ослепили его. Поджидавшие матросы быстро подняли на борт катамарана акваланги, ласты и прочее снаряжение. Кроукер и Рейф друг за другом забрались на катамаран по скользкой от морских водорослей веревочной лестнице. Кроукер с наслаждением ступал босыми ногами по надраенной и согретой солнцем палубе. Как и обещал Рейф, подводная прогулка освежила его. Они сняли с себя маски и мокрые водолазные костюмы и остались в одних плавках. Разглядывая бордовые и сине-зеленые синяки на теле Кроукера, Рейф не удержался от охов и ахов.
– Бог ты мой, тебе нужен хороший отдых!
С этими словами Рейф бросил Кроукеру большое махровое полотенце.
– Вот это и есть хороший отдых, – весело ответил тот, вытираясь.
У Рейфа был отличный катамаран ручной сборки, оснащенный, кроме мотора, еще и парусами. Каюта, размером с небольшой домик, была смонтирована на алюминиевых распорках высоко над водой между двумя большими понтонами. Палуба сверкала белизной, все металлические детали были покрыты золотистой краской. Позади каюты была натянута металлическая сеть, чтобы команда, состоявшая из четырех матросов, могла легко перебираться с одного понтона на другой. Катамаран был оснащен двумя мощными дизельными двигателями, которые обычно используются в гоночных автомобилях. Это было сделано на тот случай, если бы катамарану пришлось оказаться в шторм в открытом море. Двойные винты давали ему еще одно преимущество – большую маневренность. На таком судне можно было без всякого опасения отправляться в долгое плавание.
На палубе в носовой части был накрыт небольшой складной столик. На нем была расстелена по- домашнему уютная скатерть в синюю и белую клеточку, по углам которой имелись специальные кармашки. В них были положены свинцовые грузики, чтобы ветер не мог сорвать скатерть со стола. Ножки стола стояли в специальных углублениях, чтобы при качке он не ездил по палубе. Рейф и Кроукер сидели в полотняных шезлонгах, согреваясь и обсыхая после подводной прогулки, ели крабов, салат и еще теплый чесночный хлеб. На столе было пиво и шампанское в ведерке со льдом, но Кроукер попросил принести ему минеральной воды.
Какое-то время они молча ели. Утолив первый голод, Кроукер спросил:
– Когда вы с Бенни рассорились?
Эта тема была явно слишком болезненной для Рейфа, поэтому Кроукер не особенно удивился, услышав в ответ:
– Давай не будем говорить о Бенни.
– Но мне необходимо это знать, – настаивал на своем Кроукер.
Рейф некоторое время молча жевал, пристально глядя на Кроукера.
– Никогда не забываешь о том, что ты детектив, да? Ну, хорошо, я действительно разорвал с ним отношения.
– Похоже, ему не слишком понравилось, что ты отказался во второй раз баллотироваться на пост мэра.
– Не слишком понравилось? – хмыкнул Рейф. – Черт побери, да он просто взбесился! У него были свои планы на этот счет, поэтому он и предлагал мне тогда полностью финансировать мою избирательную кампанию. – Рейф пожал плечами. – Не знаю, может быть, он хотел превратить Майами в тихую гавань для своих клиентов, а может, у него были гораздо более далеко идущие намерения. У Бенни всегда в запасе множество грандиозных планов. Впрочем, все это не имело тогда для меня ровно никакого значения. Все было очень просто, я твердо решил завязать с политикой, а Бенни никак не хотел с этим смириться.
– Помнится, ты как-то говорил мне, что тебе не нравится его окружение...
– Ну, в общем и целом это действительно так, – вздохнул Рейф, откидываясь на спинку шезлонга. – Правда заключается в том, дружище, что Бенни по своей натуре настоящий эксплуататор. Он ничего не делает просто так и дружит только с теми, кого он может так или иначе использовать. Кстати, именно аморальность делает его столь неотразимым в глазах женщин. И я могу их понять – есть что-то притягательное в том, как он ловко и хитро обходит все законы.
Кроукер отодвинул свою тарелку.
– Рейф, я хочу поговорить с тобой начистоту. Это жизненно важно для меня, особенно сегодня.
– Что-то мне не нравится твой тон, дружище, – заметно напрягся Рубиннет. – Это имеет какое-то отношение к Хуану Гарсии Барбасене?
– Несомненно. – Кроукер всем телом подался вперед. – Сегодня в полночь я положу свою голову на плаху.
– Сегодня в полночь в Майами прибудет Барбасена, – тихо проговорил Рейф.
Они долго молчали, глядя друг на друга. Океанская гладь сверкала на солнце, мимо катамарана пролетела пара поморников, направляющихся к берегу. Кроукеру снова захотелось уплыть вместе со скатом в темно-зеленую глубину, чтобы навсегда забыть шумный, суетный город и все то, что ему предстояло сделать сегодня ночью. Но его не пускала Рейчел. Он не мог допустить, чтобы ее жизнь угасла.
– Ты говорил, что готов помочь мне, Рейф.
Рубиннет мрачно кивнул:
– Ты можешь рассчитывать на меня, дружище. В этой жизни меня уже ничто не страшит.
– Ты даже не боишься помочь мне убить Барбасену?
Рейф покачал головой:
– Барбасена – закоренелый преступник, и на этот счет у меня нет никаких иллюзий. Без него этот мир станет только лучше. Я помогу тебе, хотя его смерть сделает Бенни самым счастливым человеком на свете.
Оба замолчали, и Кроукеру показалось, что он слышит, как в его жилах пульсирует горячая кровь, подгоняемая бешеными ударами сердца. Катамаран слегка покачивался на волнах.
Сглотнув ком в горле, Кроукер очень тихо сказал:
– Тебе известно, что Бенни работает на федеральное правительство США? Под его руководством Барбасена готовит крупномасштабную операцию в Мексике.
– Что ж, меня это нисколько не удивляет, дружище. Он всегда любил вращаться среди негодяев.
– На этот раз дело обстоит несколько хуже, – сказал Кроукер. – Но зачем ему нужна смерть Барбасены, если тот работает на него?
Рейф поднялся:
– Давай-ка прогуляемся.
Они прошлись по палубе. Матросы подняли якорь, и теперь судно медленно дрейфовало вдоль берега. Океанская гладь была усыпана рыбачьими и прогулочными лодками.
– Послушай, дружище, – начал Рейф. – Должно быть, и у тебя был свой учитель.
Кроукер кивнул.
– Ну, конечно, – сказал Рейф. – Каждый умный человек в молодости обязательно находит себе учителя. Ни я, ни Бенни в этом смысле не составляли исключения. – Он сцепил руки вместе. – Проходит какое-то время, и обычные отношения между учеником и учителем становятся гораздо глубже, интимнее. Надеюсь, ты понимаешь меня? Ты начинаешь глубже понимать своего наставника, разделять его страхи, владеть той силой, которой владеет и он. А теперь представь, что у твоего наставника есть дочь – прелестнейшее существо, в чем-то очень сильная и независимая, а в чем-то – трогательно-слабая и беспомощная. Словом, как и все женщины, она – загадка.
Рейф уставился невидящим взглядом на пенный след за кормой катамарана.
– И вот эта молоденькая девушка встречает мужчину, в которого сразу же влюбляется. Он сильный, умный, наделенный многими талантами. Но для нее он не подходит, он ей не пара. Твой наставник понимает это, и ты тоже. Вот только девушку в этом невозможно убедить. Она считает, что любовь способна преодолеть все на свете и изменить к лучшему любого человека. Она любит его и верит в его любовь к ней.
Рейф судорожно повел плечами, словно ему вдруг стало холодно.
– Порой любовь бывает трагичной, дружище. Ты согласен?
– Да, – отозвался Кроукер. – Так бывает, это правда.
Рейф со вздохом скрестил руки на могучей загорелой груди.
