черту. Спроси у экономистов, если мне не веришь. Экономика Колумбии настолько хрупка, что без сильной кокаиновой подпитки как пить дать, захиреет, и скоро не очухается, это я тебе говорю. Можешь и не спрашивать у экономистов — все они кретины, а поинтересуйся у простого народа, чего он хочет. Он тебе скажет правду, истинную правду. Он не одобряет политику президента, в правительстве сидят одни идиоты, кому они нужны с их глупостями?
Тори настолько устала от бравады Круса, что ей захотелось отвлечься. Соня шустро ходила между гостями разнося напитки, красивая, изысканная, но очень бледная Рядом с Тори на длинном диване сидел Рассел. Перед ними располагался небольшой столик для коктейлей, в центре которого стояла чудесная китайская ваза, каких в гостиной было еще несколько штук. Портьеры на окнах имели металлическое покрытие со стороны улицы, и Тори заинтересовало, с какой целью это сделано: чтобы обеспечить пуленепробиваемость или звуконепроницаемость или то и другое вместе?
— Зачем мы сюда пришли? — тихонько спросил ее Рассел.
— Слушай, Расс, а ты способен на импровизацию? Хочется верить, что способен. Раздался голос Круса:
— Ну что ж, вот вы у меня и побывали. — Хозяин явно намекал на то, что пора гостям и честь знать. Он лично свой долг выполнил — позволил прийти к нему в дом в знак благодарности за то, что Тори спасла ему жизнь. Лицо его приняло явно скучающее выражение. Может быть, Крус считает себя неуязвимым и думает, что ей вовсе не нужно было его спасать? Абсолютная власть испортила его, превратив из человека в настоящую самовлюбленную свинью. Что ж, надо бы устроить ему маленькую встряску, она знает этот сорт толстых уверенных негодяев. У них в жизни существуют два идола: деньги и власть, и еще секс, попробуем на этом сыграть. Сексуальность Сони была необыкновенной, почти волшебной. Подобно азартному игроку, Крус верил в удачу и считал своей удачей Соню. Он гордился ею, и всегда брал ее с собой, неважно, была ли это деловая встреча, или расправа с очередным врагом. Он был королем в Медельине, и пайсас, видя Соню рядом с ним, не могли оторвать от нее восхищенных взглядов и завидовали Крусу, обладавшему красивейшей женщиной в городе.
Крус посмотрел на часы, потом на гостей. В ответ на этот прозрачный намек Эстило поднялся с плюшевого дивана и спросил хозяина:
— А вы уверены, что здесь вы в безопасности?
— В безопасности? Что вы имеете в виду?
— Я имею в виду ваших врагов, Орола. Неужели они ограничатся одним убийцей? Медельин — город большой.
Крус удивленно воззрился на Эстило.
— Да вы с ума сошли, не иначе.
Он ткнул себя пальцем в волосатую грудь, словно горилла, но только с меньшей грацией.
— В этой груди бьется сердце. И в этом сердце берет начало моя империя. Да Орола ничто, кусок дерьма. И всегда были ничтожеством. Они не осмелятся появиться здесь, в моем доме, скорее в штаны наложат от страха.
Соня извинилась перед гостями и вышла. За ней последовала Тори, и, когда Соня хотела запереться в одной из ванных комнат, шустро вставила носок туфли между дверью и косяком, затем распахнула дверь и вошла внутрь огромного, словно футбольное поле, помещения. Там был довольно большой бассейн, стены в мраморе и зеркалах, росли пальмы. Тори заперла за собой дверь и, посмотрев на красавицу, сказала ей:
— Твои дни здесь сочтены, Соня. Любая гадалка предскажет тебе то же самое.
— Я уже была у гадалки, — ответила Соня с обезоруживающей прямотой. — Та, конечно, страшно трусила, но все равно сказала мне правду.
Красавица выждала минутку, стараясь понять, зачем пришла сюда эта странная нахальная американка, так неожиданно вторгнувшаяся в ее жизнь.
— Вас послал ко мне Крус?
— Нет, конечно, — рассмеялась Тори.
— Но вы же его друг.
— Мне от него кое-что нужно, и к дружбе это не имеет никакого отношения.
— Вы хотите заключить с ним сделку?
— Возможно, Но если я и заключу сделку, то не с Крусом. — Тори оперлась спиной о закрытую дверь ванной комнаты и неожиданно резко спросила так, что Соня вздрогнула, — чья же ты все-таки любовница? С кем из братьев Орола спишь?
— Ни с кем я не сплю! Вы что, сумасшедшая?
— Сумасшедшая женщина здесь есть, но только не я. Я видела, как ты зеркалом подавала знаки убийце во время корриды. Соображаешь, во что ввязалась? Это же не игрушки.
Лицо Сони исказилось от ненависти.
— Да, я знаю, что начала опасную игру. Тот Орола, Py6eн Орола, которого Крус расстрелял на таможне, был моим любовником. Не просто любовником, а очень дорогим мне человеком. Что еще осталось мне в этой жизни? Только отомстить! Я ненавижу Круса. Это настоящий безумец!
— Многие в этом городе безумны, Соня.
— Вы не понимаете. Он действительно решил, что ему все можно, опьянен своей властью, деньгами, всем. На стоящий маньяк, вот он кто. Он опасен и для меня, и для вас, для любого человека. С ним лучше не связываться. Но я с ним покончу, а потом тоже застрелюсь.
— Ну вот еще! Стоит ли убивать себя из-за этого жирного негодяя?
— Видите ли, Крус уже мертвец, он конченый человек, хотя и не подозревает об этом. Для братьев Рубена важно не то, что его убьют, а где и каким образом.
— Понятно. Важна казнь на людях. Как сегодня, на корриде.
— Зачем только вы помешали! Вы же не друг Круса!
— Крус обладает информацией, которая мне нужна. Как только я получу ее, можете начинать свои боевые действия. Я больше не вмешиваюсь.
Соня холодно улыбнулась.
— Вы уже вмешались в наши дела, так что, хотите вы этого или нет, но вы и ваши друзья не останетесь безучастными свидетелями. Война есть война, и уж если колесо закрутилось, его трудно будет остановить. Тори ничего не ответила, и Соня продолжала:
— Скажи мне, что вам нужно от Круса, и даю вам слово, вы это получите. Но взамен обещайте, что убьете его.
— Послушайте, Соня, ну какое мне дело до вашей войны? Я не собираюсь принимать участие в вендетте Орола. В конце концов, я могу добыть необходимые сведения сама: например, расскажу Крусу, что вы устраиваете заговор против него, и он будет мне благодарен до глубины своей скотской души и расскажет все, что мне нужно.
— О, вы не знаете Круса. — Соня вынула из пачки «Мальборо» сигарету, но не зажгла ее, а вертела в пальцах, изучая лицо Тори так пристально, словно через минуту они должны были надеть маски и начать поединок на шпагах. — Он только берет, понимаете? Вы ничего от него не получите, разве что предложите ему приличную цену. Кроме того, не только я участвую в заговоре Орола. Один лейтенант из охраны, его зовут Хорхе, тоже их человек. У Орола есть деньги, и они распоряжаются ими свободнее, чем Крус.
Да, Эстило был прав, призналась себе Тори, в этой стране верят только в деньги.
— Все равно, Соня, это ваши дела, разбирайтесь сами.
— Но вы помешали мне убить Круса, и поэтому теперь вы у меня в долгу.
На лице Сони ясно читалось, как важна была для нее месть. Скорее всего, дорога мести приведет ее к гибельному концу, но она не заботилась о своей жизни. Ей было наплевать на то, что в будущем случится с ней, главное — отомстить. Она отложила сигарету, достала листок папиросной бумаги, насыпала в него кокаиновую смесь и свернула косячок. Зажгла и с наслаждением затянулась. На какое-то мгновение глаза ее стали непроницаемо-черными — так сильно расширился зрачок.
Тори очень хотелось помочь ей, убедить, что она, Соня, имеет право на свою собственную жизнь, независимую от Круса, Орола, даже от погибшего любовника Рубена. Но к чему обманывать себя? Соня не наивная домохозяйка, случайно, волею обстоятельств, втянутая в грязную историю. К сожалению, это не
