- О каком именно одолжении?
Монах повернул к ней свое широкое лицо, и только сейчас она увидела, что лоб его изборожден глубокими морщинами. И каждая из них, подумала она, это след ударов, которые нанесла ему жизнь. Этот человек интриговал ее, примерно так же, как в свое время заинтриговали Трейси и Луис. Такое впечатление, размышляла Лорин, что все они принадлежат к одному и тому же тайному обществу, цели которого неведомы обычным людям, преспокойно расхаживающим по улицам и глазеющим на витрины дорогих магазинов. Ни в одном из этих трех мужчин нет ничего земного, решила для себя Лорин.
- Я буду только счастлива, - добавила она, - если хоть чем-то смогу вам помочь.
Улыбка вновь осветила его лицо, и в это мгновение все морщины исчезли, словно их никогда не было.
- С вами мечтает познакомиться один человек. Женщина. К сожалению, она не смогла быть на сегодняшнем концерте, отсутствие времени не позволило ей и присоединиться к нашей в высшей степени восхитительной беседе в ресторане. Но, как бы там ни было, она одна из ваших самых преданных поклонниц.
Лорин непроизвольно поглядела на часы - увидев ее жест, он добавил:
- Я испросил разрешения у мистера Влаского, и он был столь любезен, что нашел возможным пойти навстречу моей просьбе. Его готовность к сотрудничеству восхищает меня. В высшей степени благороднейший человек, - он пожал плечами. Конечно, все зависит только от вас. Если вы устали...
- Нет, нет, - запротестовала Лорин, хотя ноги у нее подкашивались. Желание остаться, тем не менее, почему-то пропало. - С большим удовольствием, правда.
Монах расплылся в радостной улыбке.
- Великолепно! - Он с чувством пожал ей руку. - Я очень благодарен вам. Сюда, пожалуйста.
Ночь накрыла их своим душным влажным пологом. У входа их поджидал светло-серый 'мерседес', двигатель его работал на холостых оборотах. Они понеслись по опустевшим улицам, город казался вымершим, редкие прохожие спешили домой.
Через несколько минут они свернули на Севен-ист-лейк-роуд и остановились у громадного особняка из красного кирпича, построенного в эдвардианском стиле. Особняк был обнесен высокой бетонной стеной. Они подъехали к литым чугунным воротам, которые сразу же открылись при приближении 'мерседеса'.
- Довольно странное сооружение для Китая, - заметила Лорин.
Монах снисходительно улыбнулся:
- Не забывайте о влиянии Запада в Шанхае. До культурной революции здесь было очень много европейцев.
В свете фар 'мерседеса' особняк казался бесформенной каменной глыбой, возвышавшейся на фоне черного неба. Дом окаймляли аккуратно подстриженные кусты и невысокие деревья. Окруженный высокой стеной участок казался невероятно большим.
- Здесь шесть акров, - удовлетворил любопытство Лорин Монах.
Немного зная о нравах социалистического Китая, Лорин понимала, что жить в таком доме и с таким участком может только очень высокопоставленный чиновник. Вероятно, член правительства, подумала она.
- Впечатляет, не правда ли? - Монах помог ей выбраться из машины. - Вам что-нибудь говорит имя Вань Хонгвен? Нет? Он был одним из 'банды четырех'. И это когда-то был его дом, - он повел ее к главному входу. - Теперь он принадлежит мне.
Интерьер внутренних помещений особняка вполне соответствовал его выполненному в западном стиле фасаду: мраморные полы, большой встроенный в стену камин, высокие потолки; слева в коридоре виднелась винтовая лестница, ведущая на второй этаж, где, вероятно, помещались спальни.
Обитые золотистым и розовым шелком стулья и диваны в стиле эпохи регентства в сочетании с современным столом, правда, отменного мореного дерева, производили чудовищное впечатление. У стола стояло такое же кресло, вдоль высокой стены расположился покрытый сложной резьбой сервант.
Монах бросил любовный взгляд на большой персидский ковер, пересек гостиную и остановился перед диваном - только сейчас Лорин заметила, что у камина сидит женщина. Она поднялась и пошла ей навстречу.
У нее оказалась эффектная фигура и большая высокая грудь, что нехарактерно для женщин Востока. Но Лорин прежде всего обратила внимание на ее лицо: тонкое, чувственное - в нем было что-то от необыкновенно красивого, грациозного хищника. И в то же время это было лицо умного, может быть, даже талантливого человека. Лорин не сомневалась, что встретилась с любовницей Монаха.
Улыбаясь, она приближалась к Лорин. Глядя на выражение се лица, Лорин почему-то подумала, что, несмотря не великолепие одежд, усыпанные бриллиантами браслеты на изящных тонких запястьях и серьги с изумрудами, женщина эта глубоко несчастлива.
- Мисс Лорин Маршалл, - неслышно подошел сзади Монах. - Позвольте представить вам мою дочь Тису.
Дочь. Лорин почему-то обрадовалась, что девушка вовсе не любовница Монаха, и протянула руку. Молодая женщина осторожно пожала ее.
- Это для меня большая честь, мисс Маршалл.
- Познакомься, это Лорин.
Они поглядели друг другу в глаза. Лорин показалось, что огромные черные зрачки Тисы как-то странно сверкнули, в них было какое-то невысказанное желание, похороненное так глубоко в душе, что она, видимо, предпочитала о нем не вспоминать. Мгновение, и все исчезло, глаза ее просто приветливо улыбались.
- Тиса, моя дорогая, ты не приготовишь нам что-нибудь выпить? - Монах весело потер ладони и повернулся к Лорин. - Чего бы вы хотели? Может, бренди?
- Благодарю вас, если можно, 'перье'.
- Садитесь же, прошу вас, - Монах указал на диван. Сам он, однако, не сказал дочери, что будет пить. Казалось, он чем-то взволнован.
- Что-то случилось?.. - начала было Лорин.
- Тот человек, о котором вы рассказывали мне вечером, - Монах словно выдавливал из себя каждое слово. - Тот, кого вы считали ответственным за преждевременную смерть брата...
- И что же? - Лорин повернулась, чтобы лучше видеть его. Монах бросил на нее короткий взгляд, остановился посередине комнаты и, как будто приняв решение, расправил плечи:
- Мне кажется, я его знаю.
Лорин почувствовала, что в горле у нее снова встал ком.
- В самом деле? - голос ее срывался.
- Его имя Трейси Ричтер?
Она молча, ничего не понимая, приняла из рук вошедшей Тисы бокал ледяного 'перье'. Из глубины души рвался звериный крик.
Тиса принесла отцу стакан виски. Монах обнял дочь за плечи:
- Мы знаем его, Лорин. И я, и она.
- Я не желаю ничего слышать, - Лорин встала.
- Ну пожалуйста! - Монах шагнул к ней. - То, что я собираюсь сказать вам, имеет огромное значение, это очень важно. Вы должны выслушать меня. Пожалуйста, не уходите.
Интуитивно чувствуя присутствие соперницы, Лорин повернулась к Тисе:
- Это она, не так ли? Та, о ком бредит Трейси, та, которую каждую ночь видит во сне?
Губы Тисы дрожали, в глазах показались слезы. Лорин видела, что она только огромным усилием воли сдерживается, чтобы не разрыдаться.
- Я задам вам вопрос, - голос Монаха звучал бодро. - Вы любите Трейси? Вы его действительно любите?
- Да, - ответила она не задумываясь, потому что так оно и было на самом деле.
- Значит, вы и есть решение проблемы, - вздохнул он. Напряжение, читавшееся в его лице, исчезло, словно он сбросил с плеч непосильную ношу. Пришло время платить по счетам, - он повернулся к дочери. - Я прав?
