Там он подошел к телефону-автомату и набрал специальный номер, который не был зарегистрирован в телефонных книгах и который невозможно было отследить. Мурлыча себе под нос какую-то мелодию, человек ждал, пока на том конце поднимут трубку.
- Да.
Голос был человеку незнаком, однако он произнес:
- Он пришел к старику.
Связь тут же прервалась, и человек побрел к своей машине. Вот уже больше часа он мечтал о порции мороженого в вафельном рожке.
- То, что ты держишь в руках, важнее для меня всего на свете, - сказал Трейси.
Отец поднял голову. Сидящая у него в глазу лупа часовщика придавала ему сходство с пучеглазым морским чудищем. Он разглядывал сына с таким же напряженным вниманием, с каким мгновение назад изучал 'клопа'.
- В тебе есть стержень, Трейс. Я об этом позаботился, - и старик вновь склонился над устройством. Он так исхудал, что, казалось, острые лопатки вот-вот прорвут кожу.
- Мама это понимала. И не любила это во мне. Она хотела чтобы я был другим, не таким, как хотел ты. Поэтому иногда мне кажется, что я - какой-то гибрид.
Старик включил специальную, не дававшую теней лампу.
- Жаль, что с губернатором так случилось... Ага! - Старик очень осторожно держал подслушивающее устройство длинным пинцетом с изогнутыми концами. Трейси увидел, как отец поближе поднес к глазам устройство и присвистнул - он помнил этот свист с самого детства. Трейси смотрел на ставшую такой худой шею отца, видел, как резко выступают вены.
Трейси отвернулся, взглянул в окно на огромное дерево грецкого ореха в заднем дворе. Сколько раз в детстве он взбирался на это дерево? И сколько раз мама кричала ему: 'Слезай, Трейси! Это очень опасно!' Мир казался матери полным опасностей, и она хотела уберечь от них Трейси. А он каждый раз бежал за поддержкой к отцу, не подозревая, что у родителей прямо противоположные взгляды на его воспитание и уступать друг другу они не собираются.
Мой отец, мой несокрушимый отец, подумал Трейси. И стиснул кулаки так, что ногти впились в ладонь.
- Ну, по крайней мере, раз умом тебя не обделили. - Трейси понял, что отец имеет в виду подслушивающее устройство. - Если б ты дал эту штуку какому-нибудь хваленому эксперту, он бы даже не понял, что перед ним, - Луис Ричтер откинулся на спинку стула и вынул из глаза лупу. - А я понял.
Он всегда гордился своими знаниями, подумал Трейси.
Старый Ричтер поднял пинцет с 'клопом'.
- Это маленькое устройство, - сообщил он, - способно воспринять любой слышимый человеческим ухом звук в диапазоне от двадцати герц до двадцати тысяч герц и донести его до приемника, находящегося на расстоянии пятидесяти миль, на лбу его выступили крупные капли пота, встревожившие Трейси. - Черт побери, - задумчиво произнес он. - Я должен был изобрести такое устройство десять лет назад. Почему не я его придумал? - Он помахал пинцетом. - Но я все же могу такое создать.
- Мы нашли эту штуку на дне графина с грушевым бренди, - Трейси не хотел, чтобы отец отвлекался от темы. - Ее спрятали в самой заспиртованной груше.
- С ума сойти! - воскликнул Луис Ричтер. - Я бы хотел встретиться с тем, кто это сделал.
- И я тоже, - ответил Трейси.
- А когда я отказывал тебе в твоих желаниях? - горделиво произнес Луис Ричтер.
Киеу вышел из скоростного лифта на предпоследнем этаже здания на Голд-стрит в Нижнем Манхэттене. Мисс Кроуфорд уже ждала его. Уверенными шагами она направилась навстречу по устилавшему пол серому ковру, протянула руку для поцелуя. Киеу грациозно поклонился.
- Мерси боку, - пробормотала она. Глаза за очками сияли. Хорошо сшитый костюм из легкой буклированной ткани, легкий аромат дорогих духов: встречала Киеу сама мисс Кроуфорд, а не кто-либо из многочисленного штата секретарш, только потому, что с Киеу здесь считались.
Мисс Кроуфорд была женщиной выдающейся во всех отношениях: она имела несколько ученых степеней, но главным в ней был талант не вмешиваться в то, что ее не касалось.
Дела, связанные с Киеу, находились именно в этом ряду, однако, говоря 'Проходите, он вас ждет', она в очередной раз подумала: 'Я бы все на свете отдала за пару часиков наедине с этим божественным телом'.
Киеу взбежал по широкой винтовой лестнице, также покрытой серым ковром. Вид, открывавшийся из офиса, который занимал весь верхний этаж, был восхитительным. Стеклянные стены-панели казались витринами ювелира, за которыми блистали драгоценности цивилизации: небоскребы Манхэттена, Центр мировой торговли, парк перед мэрией, воды Гудзона, и даже далекие очертания Нью-Джерси и Стейтен- Айленда.
На фоне панорамы Уолл-Стрита шагал высокий человек. В руках он держал лист с текстом телекса. Первое, что бросалось в глаза - все тот же странный контраст между загрубевшими, наработанными костяшками и наманикюреныыми ногтями.
Яркое освещение выгодно подчеркивало черты его лица: широко расставленные голубые глаза, тяжелую челюсть человека, привыкшего повелевать, прямой нос с резко очерченными ноздрями. Тщательно ухоженные усы были такими же седыми, как и шевелюра, лишь в последние несколько лет начавшая несколько редеть.
В этот момент раздалось жужжание интеркома, и человек махнул рукой Киеу: подожди.
Нажал на кнопку.
- Слушаю, Мэделайн.
- Мистер Макоумер, как вы и просили, я соединила вас с Харланом Эстерхаасом. Он на третьем канале.
Макоумер взял трубку.
- Сенатор! Рад вас слышать! - Голос его был полон воодушевления.
- Я тоже.
- Говорят, завтра вы должны быть в городе. Думаю, пришло время завершить нашу сделку.
- Я восхищен вашими источниками информации: я сам узнал, что поеду в Нью-Йорк, лишь час назад. - Сенатор рассмеялся.
- Давайте встретимся в четверть четвертого в Музее современного искусства. Знаете, где это?
- Нет проблем. Увидимся.
Макоумер положил трубку. Он улыбался:
- Хоть это и дорого - телефонная линия, которую невозможно отследить, однако она себя окупает.
Киеу уже прочел телекс, но Макоумер все же прокомментировал его содержание:
- 'Вампир' - это настоящий успех. Сегодня он в двадцать седьмой раз поднимался в воздух с аэродрома 'Голодная лошадь', - Макоумер говорил об аэродроме компании в глухой северо-западной части штата Монтана. - Двигатель с керамической камерой сгорания работает как часы, даже при повышенных нагрузках. Только представить! - Он обогнул сделанный из оникса письменный стол. - Двадцать семь вылетов всего лишь за восемь дней! Эта чертова штуковина в четыре раза легче двигателя из литого алюминия, к тому же не нуждается в системе охлаждения! - Лицо его сияло.
- Мы не ошиблись! Теперь мы можем установить на борту истребителя в три раза больше оборонительных и наступательных систем, чем на любом ином вертолете подобного типа и размеров.
Киеу тоже был доволен.
- А как насчет ССОД? - спросил он. Так они называли систему скоростной обработки данных: все бортовые компьютерные системы, включая ночное наведение на цель, были сделаны не на старомодных чипах, а на лазерах. Это означало значительное сокращение времени на обработку информации, и, следовательно, превращало 'Вампир' в самый совершенный из существующих вертолетов, ибо его системы могли просчитывать, маневрировать и поражать цель быстрее других, даже быстрее баллистических ракет.
- Сегодня в небе над аэродромом было уничтожено девятнадцать целей за три секунды, - а 'целями' они называли ракеты всех типов, правда, на этот раз лишенные своих смертоносных зарядов. - ССОД
