Туэйт кивнул:
- Прекрасно вас понимаю, - наклонился и вполголоса произнес: - я могу вам это устроить, - Туэйт сообразил, что можно сделать.
Уайт улыбнулся, его белые зубы сверкнули.
- Кого мне надо для этого спрятать в морге?
Они оба засмеялись, и Туэйт понял, что согласие достигнуто.
- Вы можете достать мне парочку фотографий из досье?
- Проще простого, мамочка.
- Из закрытого шкафа. Уайт поднял брови:
- В таком случае вы должны привести веские причины, чтобы совесть меня до конца жизни не грызла.
- Самые веские. Я расследую одно дельце, но по собственной инициативе.
- Законное расследование?
- Если добьюсь результатов - на все сто процентов.
- А если нет? Мне ж тогда головы не сносить.
Туэйт засмеялся:
- Не волнуйтесь. Я вас прикрою. Вы приносите мне товар, а я беру на себя заботу о вас: мне в подразделении нужен надежный человек. Ну, что скажете?
Уайт улыбнулся, затряс Туэйту руку:
- Я все сделаю, только вытащите меня отсюда!
- Отлично, - Туэйт взял листочек бумаги и что-то на нем накарябал. - Когда у вас дневная смена? Уайт ответил.
- Хорошо. Принесете материал ко мне домой, - Туэйт протянул ему листочек. - Скажем, послезавтра ночью. Подойдет?
- Матушка, я весь к вашим услугам!
Пятнадцать минут спустя доктор Миранда поднялась в свой кабинет. Она соврала Туэйту - она ходила в подвал, в морг, вовсе не затем, чтобы сделать вскрытие, а чтобы выпить чашку свежего кофе и съесть булочку. Ей нравилось наслаждаться жизнью именно там, в царстве мертвых. И наслаждаться в одиночестве.
Но в эту ночь она пила кофе не одна. Человек, который уже приходил к ней утром, ждал, прислонившись к центральному холодильнику. Близкое соседство трупов, казалось, совершенно его не волновало.
- Кто к вам приходил?
Доктор Миранда очень не любила расспросов - это был ее мир, ее святилище, и хотя этот человек показал ей документ, удостоверяющий его работу на правительство, отвечать ей не хотелось. Поэтому она для начала сделала глоток кофе - посетителю она и не подумала предложить чашечку, - и только потом сообщила:
- Полицейский.
Ким - ибо это был он - кивнул:
- Туэйт.
Доктор Миранда удивленно глянула на посетителя, а тот повернулся к хранилищу и выкатил из люка каталку. На ней лежал воскового цвета труп, а Т-образный разрез на груди свидетельствовал, что этого бедолагу уже вскрывали.
- От чего он умер?
Доктор Миранда осуждающе нахмурилась: ей не нравилось холодное любопытство по отношению к ее обязанностям. Тела лежавших здесь были ее работой, и интересной работой, она разгадывала тайны их смерти и либо приносила, либо не приносила успокоение в души скорбящих родственников.
- Я не помню, мне надо взглянуть в досье. А зачем вам знать? Вы были знакомы с этим человеком?
- Нет, - ответил Ким. - Простое любопытство.
- Вам интересна смерть? Он глянул на нее:
- Я знаю множество способов лишать людей жизни, но всегда готов учиться.
- Вы шутите.
Он толкнул каталку назад, люк захлопнулся.
- Мне пора идти. Доктор Миранда, Федеральное правительство выражает вам свою признательность. Кстати, через два-три дня фотографии Джона Холмгрена из досье исчезнут.
- Вы в этом так уверены?
Ким пропустил мимо ушей ее вопрос.
- И я лишь хочу заверить вас, чтобы вы не волновались, ибо они будут использованы в благородных целях.
Она пожала плечами:
- Мне все равно. Они просто валялись без толку. Но я не понимаю, почему вы вчера сами брали их на час.
Ким решил, что ему следует постараться быть обязательным: эта холодная война местного значения уже действовала ему на нервы.
- Доктор Миранда, вам и так уже известно слишком многое, - улыбаясь, солгал он. - И дальнейшая информация может стать угрозой для вашей жизни.
Она положила булочку.
- Правда?
Ким кивнул.
- Истинная правда. Но, как я уже сказал, я очень благодарен вам за помощь, - и, уже повернувшись уходить, добавил: - Но все может коренными образом измениться, если вы об этом хоть кому-нибудь скажете.
Доктор Миранда поняла.
- Я уже забыла.
Улыбка Кима была чарующей:
- Замечательно. Именно это я и хотел от вас услышать.
Апрель - май 1967 года, Баттамбанг, Камбоджа
Под прикрытием густых джунглей Сока пробирался на север. Небо из грязно-серого превратилось в почти черное, по нему неслись грозовые облака. Время от времени земля дрожала - довольно низко проносились самолеты, однажды он услышал глухой удар и принял его за первые раскаты грома. Но деревья, окружавшие его, вздрогнули совсем не так, как при громе, и он понял, что удар был нанесен не небом, а человеком.
Он все чаще встречал группы монтаньяров, пребывавших в постоянном напряжении и страхе перед регулярными частями Лон Нола. Они кормили его, оставляли ночевать, но от них исходил резкий запах страха, и он не мог его долго выдерживать и шагал дальше.
Теперь он чувствовал себя солдатом и даже находил успокоение в долгих часах переходов, в дисциплине, закалявшей его и готовившей к будущей жизни.
Он не хотел этой войны, более того, молил Будду Амиду предотвратить ее. Но война втягивала его все глубже и глубже, он стал ее частью и знал, что должен быть готов ко всему. Смерть и разрушение - вот что теперь окружало его.
Начался сезон дождей, и Соке часто приходилось идти в обход, потому что равнинные места превратились в трясину.
Подобно буддистскому монаху, он питался тем, что давали ему крестьяне из разбросанных в джунглях деревень. В одном маленьком форпосте, в двух днях ходьбы от Пномпеня, он впервые услыхал об 'Ангка' как об организации, которая стояла за спиной маки. Никто толком не знал, что это такое, но все относились к 'Ангка' со страхом и почтением.
И с тех пор он всякий раз, когда хотел получить в деревне еду, небрежно бросал это слово, и получал все, что хотел. В деревнях всегда был рис, а благодаря обилию озер - свежая рыба. Древние кхмерские боги одарили его страну неистощимыми запасами пищи.
