После некоторого колебания она кивнула головой в знак согласия и продолжала:
- В некоторых случаях эта сила проявляется в скрытой, постоянно меняющейся форме, и тогда она похожа на тень, на нечто живое, что некоторые люди могут ощутить и, возможно, даже увидеть в пределах своего поля зрения. В таком концентрированном состоянии сила способна на многое. Она, например, может действовать как невидимый кулак, перемещать неодушевленные предметы. Она способна причинять боль и даже приносить смерть другим людям. С ее помощью можно создавать участки пространства, лишенные воздуха или света.
- А порождать огонь? - вырвался у него вопрос.
- Да, и огонь тоже.
Вулф испытал такое чувство, будто его охватило и закрутило что-то огромное и темное. Призрачные гадюки вырвались наконец на свободу, и лишь огромным усилием воли он сдержал позыв к тошноте.
- Члены 'Тошин Куро Косая', или общества Черного клинка, считают себя своего рода ангелами- хранителями Японии, - объясняла Чика. - Их священный долг, как они его понимают, заключается в том, чтобы обеспечить Японии экономическое лидерство в мире. Члены общества представлены во всех слоях японского общества. И они действуют сообща. В основном благодаря им Япония добилась экономического расцвета. Но этот расцвет, так называемое экономическое чудо, всего лишь первый шаг к цели, поставленной 'Тошин Куро Косай'. А эта цель - тотальное господство Японии в мировой экономике.
- Мне все это в основном известно, - заметил Вулф.
Чика улыбнулась.
- Постепенно, - сказала она, - среди членов общества появились те, кто не разделяет планов 'Тошин Куро Косай' относительно будущего Японии. И они стали противодействовать им без ведома руководства общества Черного клинка.
- Вы хотите сказать, что внутри него идет война?
- Да, война, - кивнула она. - Но особая, потому что она ведется подпольно, за кулисами, и ее участники используют не обычное оружие, а свои исключительные способности.
- Какие же это способности?
- Вы чуть не стали последней по счету жертвой в этой войне.
Вулф глубоко вздохнул.
- Это, наверное, случилось в ту ночь, - промолвил он, - когда убили мою подругу Аманду и я погнался за убийцей?
- Вы не поняли, - возразила Чика. - Аманда была вашей подругой, а лучшую приманку, чтобы обеспечить ваше появление в нужном месте и в нужное время, вряд ли придумаешь.
В последовавшей после этого заявления тишине неестественно громким показался Вулфу бой старинных часов из позолоченной бронзы, стоявших на камине в гостиной. Часы пробили час ночи, и казалось, будто их звон висел в воздухе, не утихая, целую вечность.
- Что вы имеете в виду? - спросил он наконец.
- А то, что в ту ночь убить должны были вас. Аманда в этом деле играла роль приманки, не больше. Поразмыслите-ка над этим. Все шло по плану.
- Вы не правы, - возразил Вулф. - Я звонил ей тогда по телефону. Звонил, потому что мне приснился кошмарный сон про нее. Причем он казался таким реальным, таким... - Что-то в выражении лица Чики заставило его оставить эту тему. - Разговаривая с ней, я почуял, что тут что-то не то. По-моему, это была не она, - закончил он.
- Я уверена, что не она, - мягко произнесла Чика. - Это были люди из 'Тошин Куро Косай'.
- Меня предупреждали, что они постараются добраться до меня, так же как добрались до Моравиа, - сказал Вулф. - Но, наверное, я не поверил, что это произойдет, да еще таким образом.
- Люди 'Тошин Куро Косай' жестоки. Это входит в их понятие об образе жизни.
- Так же, видимо, как и обман, - проговорил он, глядя на нее и тщетно пытаясь проникнуть в ее мысли. - Может быть, вообще все это сплошной обман.
- Может быть, - согласилась Чика, сидя абсолютно неподвижно, совершенная в своей неподвижности. - Слова тоже часто вводят в заблуждение, и вы знаете это не хуже меня. Я, однако, осмелюсь сказать следующее: сейчас общество Черного клинка больше всего опасается, что вы и я объединим свои силы. Вот почему они пошли на самые крайние меры, чтобы вызвать у вас недоверие ко мне.
- Если все, что вы сообщили мне, правда, то это значит, что я наверняка у них под колпаком.
- Именно так.
- Чушь! - воскликнул он. - С моим опытом - опытом полицейского - я бы заметил, что за мной следят.
- Ну почему же? Вы же не предполагали этого, - парировала Чика. Яркий свет от ламп, казалось, зажег пламя в ее глазах, и Вулф разглядел, какие же они у нее темные. - Не забывайте, эти люди не такие, как вы, совсем не такие.
- Ну да, конечно. И еще они хотели меня убить, - пробурчал Вулф. - Они что, помимо всего прочего, шизофреники?
- Отнюдь нет. Но я пока не знаю, что они замышляют.
Вулф начал ходить по комнате. От избытка адреналина в крови ему вдруг стало не по себе. Он ощутил дикое желание потрогать мойку, холодильник, печь, какие угодно материальные предметы, солидные и основательные, которые и останутся таковыми, даже если все то, что наговорила ему Чика, окажется правдой.
- А теперь, значит, я должен просто верить вам, так?
Она пожала плечами.
- В данный момент я могу лишь сказать, что если вы будете узнавать все про меня медленно и самостоятельно, то убедитесь в моей искренности.
- Возможно. Но боюсь, что как раз сейчас я не могу позволить себе доверять вам.
- Тогда мне придется заслужить ваше доверие.
- И как же вы предполагаете это сделать?
- Мне в голову приходит только один способ, - сказала Чика. - Я покажу вам, как был убит Лоуренс Моравиа, и объясню почему.
Оракул стоял - а может, сидел, лежал, горбился на четвереньках, или как еще о нем можно было бы сказать? - посреди небольшой лаборатории, расположенной в изолированном, усиленно охраняемом отделении исследовательского центра 'Шиян когаку'. Внешне он выглядел довольно невзрачно: гладкий матово-черный куб с выпуклой передней стенкой, в которую вделан молочно-белый экран с отходящим от него проводом, на конце которого - особая светопишущая ручка. По правде говоря, на первый взгляд Оракул походил скорее на какой-нибудь музыкальный инструмент, чем на материальное воплощение сложнейшего научного эксперимента.
Юджи с самого начала подозревал, что Хирото недооценивает всей серьезности того, что они создали. Он настаивал на том, чтобы они общались с Оракулом так же, как обычные ученые общаются с обычными компьютерами, пользуясь математическим языком единиц и нулей.
Встроенный Юджи Шияном в систему речевой модуль впечатления на Хирото не произвел, поскольку, по его словам, во всех предыдущих образцах такие модули оказывались настолько сложными в управлении для компьютерного 'мозга', что замедляли его операции до неприемлемого уровня.
Юджи тем не менее предпочитал вести устные диалоги с Оракулом, а не пользоваться экраном новейшего типа, который Хирото вмонтировал в центр его передней панели.
К изумлению Хирото, чем чаще с Оракулом общались посредством речевого модуля, тем в меньшей степени это сказывалось на быстроте операций, а в конце концов метод устного диалога стал обеспечивать не меньшую эффективность, чем 'прогон' данных через экран или через любой из боковых терминалов. И все же, оглядываясь назад, Юджи понимал, что они просто не могли заранее предвидеть, какие изменения произойдут в нейроволновом мозгу Оракула, насколько они будут значительны.
Оказавшись перед черным кубом, Юджи включил питание и обратился к нему:
- Оракул...
- Минуточку, - раздалось в ответ.
Юджи замолчал, ошеломленный.
- Да? - послышалось вновь.
