подумал о Белом Луке, который так хотел, чтобы его внук последовал за ним по метафизическому пути, и который, заглянув однажды в глаза внука, заметил таящуюся там искру дарованной свыше силы. 'Ты осилил этот путь благодаря себе самому, благодаря тому, что внутри тебя, - сказал ему Белый Лук. - Познай себя, Вулф. Придет время, и тебе это пригодится'. Так значит, он знал, что произойдет, значит, предвидел будущее. И Вулф тоже знал об этом будущем, но для его юного разума это знание оказалось слишком большим и пугающим, чтобы задумываться о нем. Потому-то он отключился, внушив себе, что уснул в момент смерти своего деда...
- Глупо было вот так прямо, очертя голову, бросаться за Сумой, упрекнула Чика. - Один на один, без моей помощи, он мог убить вас.
Вулф смотрел на нее, ничего не понимая в ничего не слыша. Но вот оцепенение прошло, и все происшедшее стало казаться пригрезившимся кошмаром.
Он поднялся на ноги, чувствуя, как силы возвращаются к нему.
- Я понимаю, - сказал он наконец.
- Что?
- Понимаю, почему вы здесь и почему общество Черного клинка идет за мной по пятам. Все понимаю.
Глава девятая
Вашингтон - Токио
Всякий раз, когда Торнберг Конрад III ездил в клинику 'Грин бранчес', находящуюся в Арлингтоне, штат Виргиния, он брал с собой жену Тиффани.
В этой клинике у Торнберга появилось особое чувство времени и понимание своего предназначения, он вспоминал здесь свою жизнь и отдельные мелочи, которые ранее проходили незамеченными. Сюда он приезжал трижды каждую неделю в обстановке строгой секретности, а если кто и видел, что он посещает клинику, то, само собой разумеется, считал, что Торнбергу в его солидном возрасте и при его активном образе жизни просто необходимо основательное медицинское обследование с помощью всяких электронных приборов. И они не очень-то ошибались, но лишь только в одном своем предположении.
Действительно, Торнберга обследовали там с помощью всяких приборов, но не на предмет выявления возможного атеросклероза, хронического повышенного давления, подагры, отеков и прочих бесчисленных болезней, обычно присущих пожилым людям. Когда врачи снимали электрокардиограммы или электроэнцефалограммы, они вовсе не ставили перед собой задачу выявить признаки надвигающейся старости, а хотели определить нечто совсем противоположное.
Дело в том, что Торнберг являлся владельцем клиники 'Грин бранчес'. Он приобрел ее в собственность лет пятнадцать назад, когда она представляла собой научно-исследовательский онкологический центр, существовавший на взносы и пожертвования спонсоров, так как субсидии от федерального правительства и от разных других государственных учреждений были мизерными, да и те приходилось выколачивать с трудом. К сожалению, директор центра не обладал задатками ловкого пробивного деляги, каковым ему следовало бы быть, и для клиники настали тяжелые времена.
Купив клинику, Торнберг первым делом просмотрел личные дела всех научных и технических сотрудников, работавших там, и решил, кого оставить, а с кем распрощаться. Затем он начал приглашать на работу специалистов, хорошо знающих биологические науки - эндокринологию, геронтологию и генетику, - чтобы создать работоспособный коллектив врачей-исследователей. Теперь перед клиникой 'Грин бранчес' стояла лишь одна-единственная задача: увеличить продолжительность жизни Торнберга Конрада III.
На это дело Торнберг денег не жалел. Но простачком он не был и не гонялся за всякими сумасбродными проходимцами, обещающими раскрыть секреты вечной молодости. Он очень хорошо разбирался в биологии и умело отделял зерна от плевел, в результате чего коллектив исследователей, собранный в его клинике, занимался самыми актуальными и новейшими направлениями в физиологических науках.
Одно время ученые клиники чрезвычайно обрадовались, добившись в результате лабораторных работ определенных успехов по культивированию синтезированного человеческого гормона, схожего с искусственным инсулином 'фактор-1'. Это сложное соединение протеина, как поначалу показалось, способствовало восстановлению мускульного тонуса и омоложению внутренних органов у пожилых людей. Результатом шестимесячного курса лечения синтетическими гормонами стало то, что стрелка 'часов жизни' пациентов как бы повернулась вспять и они ушли на целых двадцать лет в прошлое.
А затем начали проявляться побочные эффекты: инфаркты, диабеты, почечная недостаточность и даже странное и диспропорциональное увеличение рук и лица. Тогда врачи-исследователи изменили технологию получения искусственного инсулина типа 'фактор-1', что стало сдерживать развитие побочных явлений.
И вот теперь, когда Торнберг вошёл в прохладный, затененный зеленым стеклом и отделанный мрамором вестибюль клиники, он снова почувствовал тлетворный запах смерти, который проникал всюду. Сам воздух, казалось, загустел и стал походить на атмосферу индустриального города. В клинике смердело, словно на поле боя или в какой-то скотобойне.
Торнберг заметил, как раздуваются прекрасные ноздри Тиффани, как тяжело и быстро вздымается ее грудь.
- Минувшей ночью мне снилось это место, - сказала она. - Знаешь ли, милый, мне всегда снятся сны накануне приезда сюда. Как ты думаешь, что бы это значило?
- Понятия не имею, - ответил Торнберг, поздоровавшись кивком головы с охранниками, сидящими позади высокого пугающе черного деревянного помоста. Они знали его в лицо не только потому, что он частенько наведывался сюда, но и потому, что он лично принимал их на работу, как, впрочем, и всех других сотрудников клиники.
- А какой сон?
- Будто я совсем голая, - стала рассказывать Тиффани. - Я всегда в своих снах бываю голой, когда мне снится клиника. Двое мужчин в белых халатах вкололи мне физиологический раствор, и вскоре я превратилась в лягушку, обыкновенную зеленую лягушку, сидящую и квакающую на огромном листе водяной лилии.
- Хочешь знать, что это такое?
В этот момент автоматически открылись двери крайнего лифта с левой стороны, и Торнберг, взяв под руку Тиффани, ввел ее в кабину. Двери автоматически закрылись, и, хотя Торнберг даже не нажал кнопку, лифт доставил их вниз, на глубину трехэтажного здания, к скальному основанию местности.
- Нет, еще не все, - продолжала рассказывать Тиффани. - Там и ты тоже был - этакий маленький розовый мальчик на кривых ножках. Я увидела тебя, и у меня язык стрелой вылетел изо рта, ну ты знаешь, такой длинный, тонкий, какой обычно бывает у лягушек, я поймала комара и слопала его. Он нажрался крови, а я догадалась, что он укусил тебя и это твоя кровь, поэтому я напилась твоей крови и еще подумала, а не сделаюсь ли я от этого плотоядным существом (Тиффани была ревностной вегетарианкой). Сон, конечно, не из приятных. А после этого мне это место больше не снилось.
- Прости меня, дорогая, - отреагировал Торнберг, похлопывая жену по ее прекрасной руке, - но, прежде чем ты узнаешь, в чем тут дело, все это кончится.
Он широко улыбнулся, увидев женщину с седовато-пепельными волосами, и воскликнул:
- О, доктор Шепард! Вы, как всегда, приходите вовремя.
Доктор Шепард - стройная гибкая женщина с густыми посеребренными сединой волосами и слегка накрашенными губами - лишь рассмеялась. Светлые глаза и элегантные очки придавали ей вид озабоченного заумного врача. С самого рождения она отличалась острой наблюдательностью.
- Мистер Конрад, вы ведь прекрасно знаете, что охрана сразу же сообщает нам о вашем прибытии. Мы всегда готовы встретить вас и как нашего дорогого пациента.
Тут она обратилась к супруге Торнберга:
- Как мы себя чувствуем теперь, дорогая Тиффани?
- Прекрасно, как я полагаю.
- Нет ли болей в животе? Сердцебиения? Не мучают ли запоры? Мочитесь нормально?
- Да, все, как всегда.
- Великолепно! - доктор Шепард обняла Тиффани Конрад. - Теперь пройдемте и хорошенько, не спеша, все обследуем. Как? О'кей?
- А я не превращусь в лягушку или еще в какое-то страшилище? испугалась Тиффани. - Мне приснилось, что я стала лягушкой и наглоталась крови. Человеческой крови.
