окружающего мира. От жара, пикантного аромата лимонника, обладавшего очищающим и возбуждающим эффектом, Риана чувствовала вялость и возбуждение одновременно. Чтобы побороть возбуждение, она попыталась собрать весь свой страх и желание обрести свободу. Но это оказалось не так просто. К собственной досаде, Риана поняла, что слишком запуталась в отношениях с Элеаной. Постоянно испытывая вину и разочарование, она понимала, что девушка, которую она любит больше всего на свете, никогда не ответит взаимностью на ее чувства. Если бы Риану спросили, то она бы стала с негодованием отрицать желание изменить Элеане. И все же долго сдерживать такое сильное чувство, как ее любовь, невозможно. Нужно было дать ему выход, и Риана стала падкой на соблазн. Она не могла открыться Элеане, однако желание и любовь мучили ее, как незаживающая гноящаяся рана. Требовалось хотя бы временное обезболивание. Конечно, здесь присутствовал элемент риска, и все же это было лучше, чем непрекращающаяся боль.
Риана положила голову на обнаженное плечо Теззиг.
— Расскажи мне о Макктуубе. Что он тебе шепчет после ночи любви?
Тело Теззиг чуть заметно напряглось.
— Такие вопросы обычно задают шпионы, верно?
Риана взяла руку Теззиг и положила себе под грудь.
— Или новая аджан, которая хочет знать, чем угодить любовнику.
— Так кто же ты? — Теззиг задрожала. — Шпионка или новая аджан?
Риана медленно подвинула руку Теззиг, так чтобы она обхватила ее грудь. Услышав тихий стон, Риана поняла, что не ошиблась в расчетах.
Рука Теззиг начала медленно массировать грудь Рианы, и уже сама девушка едва сдерживала стон.
— Не считай меня идиоткой, чужестранка, — зашипела Теззиг. — Меня не так легко соблазнить. Ты проявила и презрение, и неповиновение. — Теззиг отложила щетку и грубо раздвинула Риане ноги. — Я могла бы взять тебя грубой силой, совсем как мужчина, я могла бы…
Но Риана выскользнула и, поменявшись местами с Теззиг, прильнула к ней всем телом, начав ласкать. Прикосновения были нежнее, чем касание крыльев бабочки, ведь Риана почувствовала, что Теззиг нуждается в ласке, в игре, в совершенно другом сексе, чем мог прийти в голову капудаану. Возможно, таким образом и Риана признавала свое желание быть любимой и желанной?
— Если я проявила неповиновение, — зашептала она, — то это потому, что мне было страшно. Если я отнеслась к тебе с презрением, то это было лишь ответом на твою неприкрытую ненависть.
Купальню освещал неяркий свет, их переплетенные тела отражались в воде так, что было сложно понять, где кончается одно и начинается другое. Податливая плоть Теззиг увлажнилась и стала ритмично сокращаться, затрепетав, а Риана продолжала ласкать ее плавными волнообразными движениями.
— Видишь, как я могу измениться за одну секунду. — Пальцы Рианы порхали по освещенным холмам и тенистым долинам, изучая каждый изгиб трепещущего тела Теззиг. — Признаюсь, я не люблю мужчин, мне претит их грубое поведение в постели.
Длинные ресницы Теззиг задрожали, а когда она открыла глаза, ее зрачки немного потемнели.
— Кем бы ты ни была, — хрипло проговорила она, — ты необыкновенно умна.
Притянув Риану к себе, Теззиг жадно поцеловала ее в губы и заглянула в глаза.
— Кем бы ты ни была, возможно, я ждала именно тебя. — Аджан вздрогнула, когда пальцы Рианы стали поглаживать внутреннюю сторону бедер. Схватив Риану за запястье, она сильно его сжала. — Но запомни мои слова, чужестранка, если ты солжешь… если обманешь меня хоть раз, клянусь святыми словами Джихарра, что вырежу твое сердце.
Курган заметил, что, когда Нит Батокссс появляется в регентском дворце, он изо всех сил старается не смотреть в зеркала.
Молодой регент сидел в личных апартаментах и подписывал огромную стопку документов, когда услышал шепот. Регент решил было позвать на помощь хааар-кэутов, но, повинуясь какому-то предчувствию, передумал. С минуту он сидел очень тихо, стараясь не шевелиться. Со стороны балкона раздался хриплый крик вороны. Секундная тишина, и таинственный голос зашептал снова. Отложив скучную работу, правитель наклонил голову и прислушался. Голос казался смутно знакомым. Курган напряг память, но, танцуя где-то на задворках воспоминаний, звук словно дразнил его. Регент молча встал из-за стола.
Чтобы понять, откуда доносится голос, ему пришлось пройтись по комнате. Почти беззвучно он двинулся к двери и застыл, прислушиваясь. Шепот был таким тихим, что правитель не мог разобрать слов. Курган сделал еще шаг, осторожно пробираясь за дверь. К счастью, было довольно поздно. Окна апартаментов выходили на запад, и поэтому тень регента не была видна в комнате, откуда доносился голос. Он сделал еще шаг, и теперь голос звучал громче. К сожалению, язык оказался непонятен.
Поддавшись нестерпимому любопытству, Курган вытянул шею. Заглянув в комнату, он увидел Нита Батокссса. Гэргон стоял перед небольшим зеркалом, одним из очень немногих в апартаментах Кургана.
Как бы невероятно это ни казалось, все выглядело так, будто техномаг говорил с зеркалом. Только не на в’орнновском языке, а на каком-то чужом, совершенно неизвестном. Курган застыл в недоумении. Судя по периодическим паузам, выходило, что Нит Батокссс беседует со своим отражением. Да гэргон и в самом деле сумасшедший!
Или существовало другое объяснение?
Курган вспомнил, как однажды стоял в этой комнате. Нит Батокссс зашел через боковую дверь, как раз напротив той, где сейчас находился регент. И вместо того чтобы войти, гэргон сделал Кургану знак, чтобы он вышел с ним в соседнюю комнату. Курган до сих пор помнил, как он разозлился. Был еще один случай, когда они с гэргоном шли по Центральному залу. Курган заказал восьмиугольное зеркало для комнаты, где хранил коллекцию стрелкового оружия, и кто-то из слуг-в'орннов оставил его в зале, прислонив к стене. Вместо того чтобы пройти мимо, гэргон внезапно извинился и чуть позже вошел в Центральный зал с другой стороны. Тогда Курган не связал это странное поведение с зеркалом, но сейчас задумался.
Интересно, с кем гэргон разговаривает? Конечно, может быть, это новое подслушивающее устройство… Однако почему в других ситуациях Нит Батокссс всеми силами избегает зеркал?
Решив найти ответ на вопрос, Курган отошел от двери, вернулся в комнату, в которой подписывал документы, а затем вышел в коридор. В коридоре располагалась дверь в соседнюю комнату, как раз напротив зеркала. Аккуратно повернув ручку, регент немного ее приоткрыл.
Курган увидел плечо Нита Батокссса. Правитель распахнул дверь чуть шире, чтобы увидеть зеркало. Наклонив голову, чтобы разглядеть отражение Нита Батокссса, Курган едва не закричал.
Теззиг отпустила служанок, чтобы самой уложить волосы Рианы. Процедура была долгой, медленной и утомительной, даже в исполнении Теззиг, которая решила вложить в прическу всю душу. В кулаке Риана крепко сжимала гороновый цилиндр, который Миннум прикрепил ей к затылку.
Они полулежали на шелковых подушках, и Теззиг рассказывала Риане о капудаане.
— Макктууб — очень гордый мужчина, — тихо говорила она. — Он потомок целой династии капудаанов. Прирожденный лидер. А это значит, что он свиреп, жесток, безжалостен и набожен. Он великий капудаан. Пожалуй, самый великий за все столетие.
Риана чувствовала, что Теззиг говорит искренне.
— А он справедливый?
— Справедливый? — Теззиг на секунду отпустила Рианину прядь. — Набожность несовместима со справедливостью, верно? К тому же справедливость подразумевает слабость. А у Макктууба нет слабостей.
«У всех есть слабости, — подумала Риана. — Возможно, у Макктууба это как раз набожность». Эти мысли она держала при себе. Кое-чему Макктууб ее уже научил.
— Расскажи мне все, что ты о нем знаешь, — попросила она.
Теззиг снова взялась за ее прядь, выплетая из кос сложный орнамент.
— Макктууб выбрал из
«Опять его набожность!» — подумала Риана.
