Малюта не соврал, говоря, что он всерьез намерен заняться Гагаринским прииском. На следующий день после того, как Нарышкин и Гурза вычеркнули «Синельгу» из списка фирм, участвовавших в конкурсе, в окно семинского офиса влетела граната.
Семин проконсультировался с Прашкевичем и по его совету стал ходить с удвоенной охраной, а Тахирмуратов отправил свою семью из города.
А еще спустя два дня Нарышкин и Гурза позвали Игоря Тахирмуратова на разговор. Оба чиновника были бледны: накануне вечером к ним зашел человек от Малюты. Во-первых, это был очень большой человек, хорошо известный в городе. Бывший первый секретарь крайкома. Во-вторых, после его ухода им звонили уже непосредственно братки.
Как выяснилось, фирма, которую принимали за железнодорожную, тоже на самом деле принадлежала Малюте, и пришедший к Нарышкину бывший первый секретарь крайкома посоветовал присудить победу именно этой фирме.
– Мы не можем рисковать своей головой, – сказали Нарышкин и Гурза.
– Вы рискуете не задаром, – ответил Тахирмуратов, – а за половину доли.
– Малюта тоже предлагает нам половину, – ответил Нарышкин, – поэтому мы хотим шестьдесят процентов.
Тахирмуратов понимал, что это, скорее всего, шантаж, и что никакой доли бандит чиновникам не предлагает. Но такой поворот разговора был обговорен между ним и Семиным.
– Хорошо, – сказал Тахирмуратов. Когда партнер Семина Игорь Тахирмуратов вышел из здания краевой администрации, он увидел, что перед зданием стоит черный «лендкрузер», и у раскрытой его дверцы курит высокий человек в кожаной куртке и с гладким мальчишеским лицом. При виде Игоря человек бросил сигарету в снег и шагнул ему навстречу:
– Сядь в машину.
Охранники Игоря сунули руки под куртки, и двое пацанов, бывших с Вырубовым, сделали то же самое.
– Не валяй дурака, Игорь, – сказал Малюта. – Я у всех на глазах людей не краду.
Игорь поколебался и сел на заднее сиденье «лендкрузера». Малюта, запрыгнул следом.
– Ну, здравствуй, брат, – сказал Малюта. Игорь помолчал.
– Чего ты хочешь?
Малюта рассмеялся, весело и заразительно, так же, как он обычно смеялся в детстве.
– На фиг ты ишачишь на этого Семина? Ты уезжаешь из офиса в одиннадцать вечера, а как что, так «Семин», «Семин», «Семин в „Акроне“ главный»… У тебя в «Акроне» какая доля?
– Не твое дело.
– Приходи ко мне. Будешь заведовать всем. Я ваще не буду вмешиваться. Только обеспечу защиту.
Игорь долго молчал. Потом сказал:
– Приезжай сегодня в девять в «Глобус». Там и поговорим.
Вылез из «лендкрузера» и хлопнул дверцей.
Когда в девять вечера Малюта приехал в «Глобус», он увидел, что столик для Игоря уже заказан, и что Игорь сидит за столиком не один: вместе с ним были Семин и еще один мужик.
Малюта остановился у входа в отдельный кабинет и насмешливо оскалил зубы, а Игорь встал и представил третьего:
– Ты не знаком, Сережа? – спросил он. – Это Всеволод Прашкевич, замначальника краевого УВД.
Малюта по-прежнему стоял у входа, гибкий и смертоносный, как готовая к нападению кобра.
– Да вы садитесь, Сергей Павлович, – сказал Семин.
– Я с пидорами и с мусорами за один стол не сажусь, – ответил Малюта.
Прашкевич безразлично пожевал губами.
– Я вас всех сюда позвал, – продолжал Семин, – чтобы обсудить ситуацию с Гагаринским прииском. Это ненормальная ситуация, когда моего юриста избили обрезком трубы. Парень только из университета, а ему руку сломали.
– Пусть твой Прашкевич отзовет своих шавок, тогда и юристов перестанут трогать. У меня из двоих, когда принимали, котлету сделали, – отозвался Малюта.
Взялся за единственный свободный стул, демонстративно отодвинул его в угол, подальше от столика, и сел. В полном молчании Игорь налил себе стакан минералки, выпил, вытер усы и спокойно сказал:
– Сережа, тут есть такая проблема. Ты помнишь, как ты жил у нас в семье?
– Что было давно, то было давно.
– Сергей несколько лет жил у нас, – объяснил Игорь, – он был на год меня старше, и он меня защищал. А так как я был дохляк, ему приходилось часто меня защищать.
Вырубов улыбался.
– До того, как он поселился у нас, я просто боялся выходить во двор. У нас во дворе была компания, человек пять мальчишек и еще один парень, Петя Грушев, уже взрослый, отсидевший два года, они мне проходу не давали. А Сережка стал предводителем этих мальчишек, и больше меня не трогали.
– А Грушев? – спросил Семин.
