расстояния до центральных городов позволяли людям отстреливаться от приближающихся поодиночке мертвяков и даже зачищать прилегающие территории.
В России какой-то подполковник с общевойсковыми эмблемами, в камуфляже «камыш», командир кадрированной части, стоя перед камерой рядом с немолодым мужичком в свитере, объяснял всем, желающим слушать, как они, работая вместе с мэром, организовали оборону маленького уральского города, превратив его в безопасную территорию. Он говорил всем, что трупы «необращённых» надо уничтожать, чтобы не плодить морфов, что сами зомби медлительны и страшны лишь тем, кто паникует. Нормальный человек способен просто убежать от них, если не даст загнать себя в угол. Случайно оказавшийся в этом городке корреспондент центрального канала передавал через спутник сюжеты, в которых были показаны баррикады на окраинах, специальные охотничьи команды, обшаривающие все дворы в поисках заплутавших мертвяков, группы стрелков в кузовах машин, стоящие на перекрёстках, которые с безопасной высоты стреляли в выходящих на улицы зомби.
Судя по тону репортажей, корреспондент решил остаться в этом городе на постоянное жительство, чувствуя себя здесь в безопасности. Во время третьего репортажа на плече журналиста появился висящий стволом вниз автомат — такой же АКС-74У, как и у Маши, а красная гражданская куртка сменилась военной камуфляжной.
Раз пять крутили самодельный ролик из Америки, представляемый загадочной командой «Ромео Лима 16», что бы это ни значило. В ролике средних лет мужик с выдубленным солнцем лицом и короткими седоватыми волосами, одетый в полувоенную, «тактическую», как принято там говорить, одежду и с пистолетом сорокового калибра, объяснял всем желающим слушать, как бороться с зомби. На фоне пустынного пейзажа в кораль для лошадей выпускали из клеток зомби, и он стрелял в них, то убивая выстрелом в голову, то стреляя им в ногу и крича в параллельном переводе: «Видите? Это сбивает его с ног! Он замедляется. Колено нужно ему так же, как и мне!», после чего добивал его выстрелом в лоб. В конце ролика они с какой-то мрачной девицей и невысоким мексиканцем брали помповые дробовики, на них выпускали всех зомби, оставшихся в клетке, и они уничтожали их за десять секунд, после чего замирали, контролируя сектора и крича друг другу: «Чисто! Чисто!».
Начала прослеживаться закономерность. Лучше всего отбивали атаки оживших мертвецов провинциальные городки, отстоящие достаточно далеко от столиц и больших городов. Своих мертвяков им удавалось истреблять, а чужие к ним доходили по одному и редко, так что удавалось создать оборону. Чаще всего это были городки промышленные, возле которых имелись хоть какие-нибудь воинские части. Именно в них население получало доступ к оружию, если власти жили на земле, среди людей, а не на небесах, в блеске собственного величия. В таких местах начиналась та самая раздача оружия, формирование отрядов. Максимально задействовались любые военные силы, решительно пресекались преступления, причём не гнушались и виселицами. Да, такие города держались.
Вот об этом всём Маша и размышляла, сидя на чердаке и поглаживая такой надёжный металлический бок ствольной коробки «Сайги».
Сергей Крамцов
27 марта, вторник, утро
Мы ехали по просёлку уступом. Воздух был всё же ещё прохладным, поэтому уже через пять минут после того, как мы уехали с заправки, все снова опустили маски на лицо. Стало легче. Сначала я решил доехать до рощи, которая была видна километрах в трёх, а оттуда, по другому проселку, не спеша двинуть в Солнечногорск. По дороге мы встретили пятерых мертвяков, которых застрелили девушки. У рощи я решил задержаться минут на десять, чтобы заставить своих попрактиковаться в стрельбе по деревьям.
В роще просёлок быстро упёрся в небольшой песчаный карьер. А у карьера… я сначала не понял, что происходит, потом всё же разглядел. Две голые девочки, не старше тринадцати или четырнадцати, обгрызали два изуродованных трупа. На нас они внимания не обращали, как все зомби, дорвавшиеся до пищи. А мы остановились от них метрах в пятидесяти, не привлекая внимания.
Но кое-что у меня в голове не укладывалось. Откуда они здесь, да ещё и голые? На них напали где? В ванной? В раздевалке? Потом я разглядел у них на ногах потёки крови, причём откуда шла кровь — сомнения не оставалось. Он стояли на четвереньках, одна повернулась ко мне задом. Я навёл прямо туда бинокль. Так и есть, девчонок насиловали, причём во все отверстия. И у обеих выходные пулевые отверстия в спине, значит, их после этого застрелили, но добивать в голову не стали. Специально или по незнанию.
— Их же изнасиловали, а потом убили, — услышал я голос Вики.
— Да. И покоя даже после смерти не дали.
Догадаться несложно, все улики налицо. Я вскинул автомат, навёл прицел на затылок одной из девочек и нажал на спуск. Короткая очередь, пуля выбила фонтан крови, тело упало вперёд, на труп. Вторая резко обернулась на выстрел, а затем подскочила, как на пружинах. Что значит дорвалась до человечины — у неё даже зубы удлинились и заострились и рот растянулся почти до ушей, хотя других изменений пока видно не было. Я поймал её лоб в прицел, снова выстрелил, но она нагнулась, намереваясь броситься вперёд, и пуля прошла выше. Выстрелила Аня, тоже короткой очередью, но пули угодили в плечо. Цель опять сдвинулась, причём очень быстро. А затем девчонка бросилась вперёд, на нас, и я выпустил в неё сразу пять пуль, поймав в коллиматорный прицел самую середину её лба. Она упала вперёд, зарывшись лицом в прошлогодние листья.
— Я осмотрю место, — сказал я.
Вышли из машин все. Осматривать место долго не пришлось, всё было понятно сразу. Два комплекта одежды, разорванной и окровавленной. Насиловали девочек прямо на ней, судя по всему. Ещё два комплекта женской одежды, просто брошенной на землю. И два уже сильно пахнущих и сильно разложившихся женских трупа двухдневной давности, сильно объеденных, присутствие которых насильникам не помешало. У обеих снесена голова выстрелами из дробовика, гильзы здесь же, и лежат тела рядом, лицом вниз. Похоже, что их заставили раздеться, что с ними делали — неизвестно, но потом поставили рядом на колени и убили выстрелами в голову.
Вокруг валялись шкурки из-под колбасы, четыре пустые водочные бутылки, почти опустевшая банка, в которой в остатках рассола плавал одинокий помидор. Похоже, что какая-то компания устроила себе здесь парочку пикников с изнасилованиями и убийствами. В первый раз они привезли двух взрослых женщин и убили их так, чтобы исключить обращение. А затем уже вошли во вкус, насиловали детей и специально превратили их в зомби, оставив на трупах предыдущих жертв. И что за твари могли такое сделать?
Я вздохнул, закрыл глаза, почувствовал, как задрожали руки, а в ушах зазвенело. У меня всегда так, когда злость начинает переливать через край. Открыл глаза снова, перевёл дыхание. И куда эти скоты поехали потом? Дорога здесь песчаная, а песок ещё влажный, воды в земле много. Следы двух внедорожников отпечатались чётко, как на гипсовом слепке. Машины приезжали из Солнечногорска и туда же уезжали, другой дорогой, правда.
— По машинам. Поехали в город, — сам не узнав свой голос, сказал я.
Я сел за руль, завел УАЗ, вывел его на просёлок в сторону города. Буквально через километр наткнулись на «жигуль-шестёрку», возле которого лежал труп с разнесённой картечью головой. Непохоже, что убили зомби. Капот машины был поднят и забрызган кровью и мозгами. Больше похоже на то, что человек возился с мотором, а его просто пристрелили, проезжая мимо. Значит, почувствовав свободу, в Солнечногорске оживилась банда беспредельщиков.
В городе было пустовато. Точнее, пусто. Редкие машины ехали в сторону Ленинградского шоссе. Пешеходов совсем не было видно, городской транспорт не ходил. А мертвяки на улицах попадались часто, очень часто.
В первый доклад я сообщил на заправку о банде беспредельщиков и об одиннадцати застреленных зомби. Во второй сеанс связи получил поручение по возможности разобраться с бандой и, если получится, взять кого-то живым для назидательной экзекуции. И к этому времени мы доложили о тридцать одном убитом мертвяке. Мы с Лёхой в их расстреле вообще не принимали участия, огонь вели только девушки и Шмель с Пашей.
