идущими трубами с полированными деревянными перилами наверху, спрятаться негде. Посмотрел вниз. Электрическое освещение в спортивном зале было выключено, свет попадал в него лишь через забранные стеклоблоками окна под самым потолком. Я посмотрел с балкона вниз, увидел человеческую фигуру, неподвижно стоящую посреди спортивного зала. И справедливо счёл её мертвяком, потому что нормальный человек, услышав выстрелы, уже давно проявил бы себя, радуясь подмоге. До мертвяка было около пятнадцати метров сверху, вполне можно стрелять. Аккуратно прицелился, наведя яркое световое пятно на верх черепа так и не обращавшего на меня внимания зомби, нажал на спуск. В пустом зале грохот выстрела образовал стоячую звонкую волну, гулявшую от стены к стене несколько секунд. Картечь ударила мертвяка в голову, свалила. Не то расстояние, чтобы сносить черепа, но для того, чтобы убить, энергии и плотности картечной осыпи хватило. Шесть в помповике осталось. Я всегда считаю, непроизвольно. Полезная привычка.
Хоть и виден был весь коридор до того, как я вышел на балкон спортивного зала, но и с балкона я вернулся туда со всеми мерами предосторожности — мало ли кто успел за это время сюда пригулять? «Осторожность ещё никого не убивала!» — говорил наш ротный, и в этом вопросе я всегда предпочитал ему верить. Но в коридоре было всё так же пусто. Можно немного расслабить плечи, опустить ружьё. Руки устают от такого положения, и если есть возможность дать им отдохнуть, то возможность надо использовать не сомневаясь. И можно снова прибавить ходу.
Если бы я воевал с людьми сейчас, например, то именно длинные простреливаемые пространства отпугивали бы меня больше всего. Я бы искал укрытия и перемещался перебежками, ожидая выстрела с любого направления. Но если твой противник — животные или существа с повадками животных, такие, как эти самые зомби, то открытые пространства становятся твоим союзником. К тебе не подойдёшь скрытно, не бросишься из-за угла, у тебя всегда есть время прицелиться. Поэтому и надо держаться подальше от углов, укрытий, поворотов.
В конце коридора была ещё одна лестница, ведущая обратно на первый этаж, но уже не такая широкая, как та, по которой я поднялся. Эта лесенка вела в царство завхоза, туда, где склады и подсобки, поэтому была узкой и незаметной. Все габаритные грузы носили туда и оттуда снизу, через открытые двери спортивных залов, а люди ходили сверху, если им что-то там требовалось. Как, например, нам с Татьяной в тот самый памятный мой визит, когда мы сексуальной акробатикой занимались. Я тогда заехал к ней после того, как она закончила вести занятия с детской группой. Мы вчетвером собирались выехать на рыбалку в Тверскую область, и моей обязанностью было забрать её с работы. Татьяна встретила меня в халате, уже выйдя из душевой, но ещё не переодевшись, и вдруг потащила в тот самый склад, в котором сейчас пряталась, где и выяснилось, что под халатом у неё ничего нет, а наличие гимнастических снарядов добавляет много возможностей для изобретательного ума. В результате мы опоздали почти на час к ожидавшим нас Вике с Лёхой, наврав про чудовищную пробку.
Дверь на лестницу была открыта, и пролёт до следующей площадки просматривался сверху. Мне вообще не нравятся закрытые двери в зачищаемых зданиях, это уже рефлекс. Здесь, к счастью, не надо было ожидать растяжек и выстрелов из укрытия, но всё равно, велика была вероятность того, что прямо за этой самой дверью стоит безмозглая, хищная и смертельно опасная тварь, один укус которой может превратить тебя в такую же, и напрягает остатки мозгов, силясь понять, как ей эту дверь открыть. А ты ей оказываешь такую любезность. К тому же в такие моменты ты вынужден снимать руку с цевья дробовика и немедленно открыть огонь не можешь. Вообще всем этим надо заниматься в паре, а ещё лучше — действовать тройкой, прикрывая и страхуя друг друга.
Я вошёл на тесную верхнюю площадку, перегнулся через перила, посмотрел вниз. Тоже никого. Откуда-то издалека слышен равномерный глухой стук. Навел ружьё на нижний пролёт и начал спускаться боком, не сводя прицела с открывающегося перед ним по мере продвижения пространства. Только так и никак иначе следует двигаться по лестницам. Поворот на средней площадке, дверь снизу закрыта, справа от лестницы плохо просматриваемое место. Вот не люблю я такие места. Присел на корточки, заглянул через край пролета. Пусто, только картонная коробка с какими-то «методичками» валяется. Ну и хорошо. Тогда всё внимание на дверь. Дверь открывается от меня, поворотом ручки, не запирается. Я тихо-тихо подошёл к ней, повернул ручку, чуть приоткрыв, отступил назад, прицелившись прямо в филёнку. Нет, никто не бросается оттуда на меня. И не надо бросаться, мы уж так как-нибудь…
Не опуская ружья, я толкнул дверь ногой, не слишком сильно, чтобы она не отскочила назад, ударившись обо что-то. Быстро заглянул в щель между полотном и косяком — за ней никого не было. Коридор от проёма поворачивал направо, а слева оставалось лишь маленькое пространство за самой дверью. Я заскочил в коридор, направив в него луч фонаря. Света здесь не было, в ярком луче тактического фонаря коридор просматривался до конца, но не весь. Вся правая его сторона была заставлена какими-то коробками, старыми шкафами. Между этими завалами были ещё двери, ведущие в туалеты, в какие-то каморки, в кабинет завхоза и ещё куда-то. И из темноты доносился стук, как будто кто-то колотил в дверь, и попутно — какая-то возня. Я огляделся в поисках выключателя, сразу же нашёл его рядом с дверью, слева от неё. Тихо щёлкая, включились лампы, коридор осветился.
С дробовиком идти между всех этих завалов было неудобно, все повороты были направо, что было бы удобно лишь левше, а я левшой никогда не был. Поэтому я включил предохранитель и закинул дробовик за спину, а в руку взял пистолет. Поднял перед собой на уровне груди и пошёл вперёд. Первая дверь справа за кучей коробок и старым несгораемым шкафом. Там кабинет завхоза был. Дверь закрыта, проверять некогда, и проходим дальше. Снова коробки, ящики, старые шкафы, пожарного инспектора бы сюда. «Держи проходы свободными» и всё такое. Ещё дверь, в туалет, дверь открыта, всё внутри просматривается. Никого. Иду дальше. Дверь справа, второй туалет, закрыто, а впереди — два мертвяка, бьющиеся в закрытую двустворчатую дверь. Дверь хлипкая, со стеклом. Один из мертвяков, весь перемазанный кровью, стоит на коленях и колотит руками по деревянному полотну двери, его я и слышал всё время, второму же удалось выбить стекло, и он пытается лезть через образовавшееся отверстие, не обращая внимания на торчащие из рамы острые осколки стекла. Из-за двери его отталкивают длинной алюминиевой палкой, явно старясь попасть в глаза, но не попадая. Ну и что делать в первую очередь? Спасать Татьяну или проверить туалет справа от себя?
Я всё же решил проверить, опасаясь оставить какую-нибудь мёртвую тварь у себя за спиной. Татьяна пока держится, мертвяк даже плечи не сумел ещё засунуть в окно и вряд ли засунет, так что лишних десять секунд ничего не изменит. А пока не выйдешь на пространство перед дверью в туалет, не оставишь её с незащищённого своего бока, не сможешь прицелиться в зомби, ломящихся в склад, такая вот получается геометрия.
Я сделал быстрый шаг вперёд, толкнул ногой дверь в туалет. Заперто изнутри, а это значит, что там кто-то есть. Или живой, или мёртвый, но при этом тоже очень живой. Но не услышать, как открывается защёлка, я не смогу, так что неожиданно на меня не нападёшь. Я аккуратно прицелился в голову мертвяка, сидящего на полу, прицелился тщательно, выстрелил и не промахнулся. Пуля попала прямо над ухом и опрокинула мертвеца на второго, лезущего в окно двери. Тот повернулся на звук выстрела, я снова выстрелил, но пуля попала ниже, в середину лица, толкнула его назад, сбивая с ног, но не убив. Послышался шум справа, за дверью, но звука открывающейся защёлки не было слышно, поэтому я снова прицелился и сделал ещё выстрел и ещё один, для страховки. Обе пули попали в лоб, с пяти метров промахнуться сложно, тело сползло, оставляя кровавую полосу на стене. Шаг вперёд, поворот, прицел на дверь туалета.
— Татьяна, в коридоре безопасно, выходи! — крикнул я во весь голос. — Если в туалете кто-то живой — подай голос! В любого неотзывающегося стреляю на поражение!
— Открываю! Не стреляйте! — донёсся голос из-за двери. Послышался звук отодвигаемой щеколды, дверь туалета распахнулась. За ней оказался маленького роста немолодой мужик в спецовке, зажимающий какой-то тряпкой раны на левой руке.
— Ты там один? — Я кивнул на дверь, в которой мужик стоял.
— Один. Я тут прятался от этих…
Сзади с грохотом распахнулась дверь. Из склада инвентаря выбралась Татьяна, одетая уже по- уличному, в куртке, с рюкзаком за плечами и большой спортивной сумкой в руках. Собрала всё же вещички к отъезду, молодец. Лицо спокойное, как будто не к ней сейчас ломились два оживших мертвяка. Перешагнула через них, старясь не наступить новыми белыми кроссовками в кровавую лужу.
— Привет, Серёж. Я уже вроде как вне опасности? — осведомилась она совершенно спокойным
