— М-да, средневековье возвращается…
— Скоро, вероятно, и тут княжества будут.
— Да, всякая власть от Бога. Только он почему-то выбирает зачастую самых злых, лживых и подлых на эти роли. А уж политика — и тем более символ лицемерия и подлости…
— Интересно, будет ли потом описание приглашения нового Рюрика, скажем?
— А вы считаете, что его приглашали? Который уже век нам тычут в нос тем, что-де пришел Рюрик и нас цивилизовал. До этого, дескать, на Руси вообще не было ничего. Сидели голые дикари посреди поля, потом что-то в голову стукнуло, и пошли князя себе искать… Хотя у дикарей уже был город Новгород…
— Меня вот больше интересует, какой Старый город заменил Новгород?
— Не понял я что-то?
— Новгород. Новый город. А это означает, что до этого был Старый. И сейчас это неизвестно, на смену какому городу возник Новгород.
За приятной и содержательной беседой доходим до музея. И потом я долго показываю и рассказываю по своим записям — что и как. Учитывая, что показ имел полный аншлаг, пришлось выложиться. Потом отвечал долго на вопросы и Овчинникова, и Охрименко, и прочих…
Остался без обеда и успел только на ужин. Комиссия, оказывается, уже свалила. Мне передали записку от Валентины, где та деликатно указала, что нынче при переломах ребер тугую повязку уже не рекомендуют. Учел и проникся.
Настроение у Николаича грустное — оказывается, пришел начвор[54] и изъял полученные нами в начале осады экзотические экспериментальные стволы — все три, сославшись на приказ командира гарнизона. Ну, понятно, они ж оба музейские. Наши как-то посопротивлялись, стволы отдавать было неохота, но начвор вывалил впятеро больше патронов, чем мы тогда за стволы дали, упер на то, что не оговаривалось, — навсегда нам стволы дали или на время, воззвал к сознательности… В итоге моя вторая «рыжая Приблуда», ТКБ, откочевала обратно в фонды вместе с двумя другими экспериментальными стволами. Жаль, я уж как-то и привык к ней.
Вместо нее Николаич выдает мне обычный, слегка пошарпанный АК. Честно признаться, двойственное чувство — ТКБ выглядел экзотично, и можно было попижонить, а вот старичок АК — явно привычнее… Возношусь мыслью в эмпиреи, представляя себе, как сейчас накручу на свою машинку ПБС[55] и оптический прицел — как положено в «Сталкере», и сам черт мне не брат. Постный Николаич возвращает меня с небес, последовательно отказав по обоим пунктам.
Неприятно чувствовать себя сидящим в галоше, тем более что вообще-то уже не в первый раз убеждаюсь, что все всегда только с виду просто, а начнешь вникать — и дьявол сидит в деталях. Так и тут…
— Получается так, что не стоит оно того, Доктор. Патронов УС[56] у нас мало. Это раз. Резиновых шайб — тоже мало. Это два. Пуля после ПБС дает поражение на триста- четыреста метров. Это три. Для перехода к обычной стрельбе — надо откорячиться: снимать сам ПБС, накладку на прицел, магазин менять, да еще иногда и пристрелку заново проводить. Так что либо оптика, либо ПБС. А оптика вам в нашей вылазке не полезна будет — черт его знает, может противник сбоку выскочить, и не увидишь, да и не имеете вы опыта работы с оптикой. Серьезный навык требуется.
— Шайбы-то зачем? И что за насадка на прицел?
— Без шайб бесшумки не выходит. Пуля первая пробивает мембрану, делает в ней дырочку, газ в эту дырочку с трудом пропихивается в глушитель, там расширяется в камерах и уходит в атмосферу. Звук и глохнет. Чем больше пуль выпустишь — тем дырочка в мембране больше, и звука тоже. Ну, а накладка на прицел — пуля-то УС тяжеленная, траектория совсем другая, соответственно и прицеливаться надо по- другому.
— Вот ведь чертовщина…
— Так оно только в кино все просто. Кстати, «калаш» этот хорош — старый выпуск, серьезно тогда к работе относились, качественно…
— И что, подвернись случай, на новый менять не стоит?
— Смотря какой новый. Но с восьмидесятых годов — качество резко вниз пошло. Вот и смотрите. А сейчас и вовсе опаскудились, такое фуфло лепят… Без напиллинга — не работает. Причем серьезно работать приходится. Капитализьм, не напаришь, не продашь… Кстати, чужое оружие — дело темное, хотя бы по пристрелке. Хапнете, а оно непристреляно — ну и получили палку с железной инкрустацией. Наше-то мы здесь качественно пристреляли. Впрочем, может, вы и правы, и стоит прицелы на «калаши» поставить оптические. Но сейчас уже не успеем — опять же из-за пристрелки, да еще и подгонку делать надо — АК под ПСО[57] не предназначался, вообще-то… А для понтов лучше не делать.
— М-да… Озадачили вы меня, «старшой».
Беру автомат, приноравливаюсь. Руки-то помнят… Нормально, прижился.
После ужина собираю сослуживцев. Раздаю им медикаменты на завтра, еще раз напоминаю, как и что применять — и тут уже оказывается, что пора отбиваться. И как в темную воду проваливаюсь.
Выныривать приходится с трудом. Мужики что-то суетятся в мертвенном синем цвете, меня трясет за плечо Саша, и сквозь сон слышу голос Вовки:
— Да не хрен его будить, можно подумать, сами не управимся.
Продираю глаза.
Кто-то блюет прямо посреди нашего салона. Не вижу, кто это так развлекается, так как мужики окружили блюющего.
Присоединяюсь к полуодетым компаньонам и вижу, что свинячит Демидов. Запах не оставляет сомнений — пацан надрался вдрабадан, а печеночка-то у него ношеная. Но в общем Вовка прав, с отравлением алкоголем практически каждый из наших встречался, и в целом ситуация достаточно простая.
Мальчишка в сознании, хотя сквозь сопли, слезы и икоту выдает какую-то мутную пургу, в которую мне вникнуть не удается:
— И ладно, и по хрен, тоже на фи-иг… я не баба, блин… ик…
Товарищи и впрямь отлично обходятся без меня — судя по запаху, новоявленному пьянице дали уже и воды с накапанным туда нашатырным спиртом, носом чую знакомый запах, и Дарья Ивановна тащит свежесваренный кофе… Собственно, ситуация достаточно банальная, Саша перестарался, мальчишка оклемается без врачебного вмешательства.
— Ик… По забору едет трактор, ноги волосатые, тут корова подлетает, тоже дерево клюет. Ик… А я не баба! Ик…
— Чего это он? — спрашиваю у Саши, который единственный не участвует в спасательной операции.
— Да озорной рукожоп очень хотел с нами завтра ехать. Андрей против, ну и Николаич тоже. Вот гопник и нализался с обиды.
— А что он все про бабу-то?
— Андрей накосячил. Демидов расстарался, стрелял сегодня как надо. Ну Андрюха его и произвел в ранг «Надежда группы». Кто знал, что для неуча надежда — это женское имя, и все. Тогда ничего не сказал, а вот оно как вышло…
— Получается так, что давайте все спать! — командует Николаич.
Остается только он, Андрей да Дарья. Опять проваливаюсь в темную воду…
Утро девятого дня Беды
Подъем не носит эпохального характера. Встаем как-то спокойно, неспешно собираемся. Я немного мандражирую, но вроде как не показываю этого. Впрочем, актер из меня убогий, потому как Андрей тихонько говорит мне:
— Это нормально. Только не повторяй распространенной ошибки салобонов — не надо смотреть на себя все время со стороны и думать: «А не боюсь ли я?». Все боятся. Да и, в конце концов, ты уже почти обстрелянный… — Он тихо улыбается.
