– Держи!
Сверху на меня практически бросили ящик с патронами и гранатами. Потом спустились сами. Двое. Мы переглянулись, медленно вникая в то, что из-за охватившей нас паники…
– Мужики, меня дотащите! – Елки зеленые, Тольку оставили. Перевалившись через гору насыпанной земли, мы втроем потащили его в наш окопчик. Точнее, тащили Малик и Колян, а я подталкивал сзади. Чего это у него нога не шевелится, сухожилие зацепил, что ли?
Тах-тах-тах-тах. Между домами полыхнули небольшие разрывы. Один снаряд попал в чью-то хижину, и та сразу загорелась. Еще АГС! Хреновы наши дела, похоже.
– Да, попали мы, пацаны! – бинтуя прямо поверх спортивных штанов ногу Анатолию, прокричал Колян.
– Малик, как думаешь, сколько до того пулемета? – Я ткнул пальцем в сторону холма, на котором пульсировали вспышки крупняка. – Ты гляди, его кубинцы, скорее всего, не видят из-за пламени, а у нас он как на ладони.
– Метров шестьсот, наверное. А что, думаешь достать? – Малик положил свой автомат на отвал земли, прицелился. – Нормально наша хижина подсвечивает, хоть мушку видно. Пробуем?
– Давай. Один рожок длинными, и ныряем в котлован. А то нас с дерьмом смешают. – Я поймал на подсвеченную галочку оптики пульсирующий язык пламени и нажал на спуск. Рядом заколотил длинными очередями автомат Малика, а секундой позже – Коляна.
Высадив в направлении примолкшего пулемета почти сотню патронов, мы рухнули на дно нашего импровизированного окопа, и вовремя. В противоположный отвал ударило нескольких тяжелых пуль, практически смело его.
– Черт, маловат у нас калибр, не играет против крупняка. Нужны пушки побольше! – прокричал свернувшийся на дне окопа и прикрывший голову руками Малик.
– Пушки!!! Малик, Колька, пушка! Мы же вчера одну установили! – Я встал со дна окопа и глянул в сторону батареи. Крайняя правая пушка уже стояла на фундаменте, по-походному опустив стволы.
– А снаряды, ты где их брать будешь? – Малик тоже посмотрел на пушку и нырнул вниз. – Они же под замком. А из блиндажа их полста метров по открытому месту тащить! Смотри, как хижина подсвечивает!
Малик ткнул пальцем в сторону нашего горящего жилища, и в этот момент рванул пропановский баллон, ослепив огненным смерчем и разметав по окрестностям тлеющие куски самой хижины.
– Мичман – слесарям! Хоть кто-нибудь, отзовитесь!
Но из рации доносся только шум и треск.
– Глушилка работает, нужно самим решать. И поскорее, кубинцы с пиратами уже из автоматов палят, – кивнул в сторону болотистого леса Толик. – Бандитов, похоже, немало.
Там на самом деле уже вовсю работали «Имбелы» и «калашниковы».
– Так, рванули! – Я где ползком, где на четвереньках добрался до навеса мастерской, схватил короткий ломик и, пригнувшись, побежал к блиндажу со снарядами. Некогда уже было ползать, бой приближался, а кубинские станкачи замолкли.
Там уже были Колька и Малик, который целился в замок из пистолета.
– Ты что, охренел? На тот свет торопишься и нас с собой прихватить хочешь? Держи! – Я сунул ему монтажку, а сам выглянул за насыпь.
К нам приближались две темные фигуры. Блин, как все же хреново видно, облачность третий день, ни луны, ни звезд.
– Стоять, кто такие? – Я рванул затвор автомата, выбросил тускло блеснувший патрон. Но лязг затвора остановил неизвестных. – Отзовитесь!
– Мичман Кадочников и рядовой Гонсалес! Володя, ты, что ли?
– Мы это. Давайте сюда, хорош разлеживаться. – Я повернулся в сторону открывающейся двери блиндажа.
Малик уже был в погребе, и при свете налобного фонарика подавал Кольке первый ящик со снаряженными обоймами. Вчера весь день расчеты отмывали от консервации снаряды и снаряжали в обоймы, готовились к испытательным стрельбам. Какое счастье, что нет практических снарядов, готовили осколочно- трассирующие гранаты.
– Вы что, подождать меня не могли? На кой хрен замок свернули? Фонарь выключи, болван, хочешь, чтобы сюда очередь из АГС закинули? – Мичман принял от Коляна пару ящиков, крякнул от тяжести.
– Кто увидит? Он же в блиндаже, а в поселке подсветки хватает! – проорал я. Интересно, мы рядом, а нормальным голосом не говорим, орем. Хотя и стреляют не очень рядом. Наверное, от страха. Да и оглохли от взрыва пропана. Поставил автомат в угол площадки, снял и бросил туда же разгрузку. И тяжесть лишняя, и на площадке артустановке будет мешать. Пистолета, надеюсь, пока хватит. – Малик, давай еще пару, и хорош, мы больше не утащим. Пошли!
И я с замершим сердцем рванул к установке, пригнувшись и тащя ящики по земле.
В каждом ящике было по три обоймы. То есть пятнадцать снарядов, или больше тридцати кило, но мокрым от пота я был не из-за этого. Просто не каждый день приходилось вот так бегать под пулями, хорошо еще в нас никто конкретно не стрелял.
Перед пушкой я за что-то зацепился впотьмах и упал, здорово разбил лицо о каменистую землю. Шипя от боли и облизывая кровоточащую губу, брякнул ящик на площадку пушки. С другой стороны грохнул ящиком мичман, запрыгнул на установку и начал готовить прицелы для работы по неподвижной цели. А мы с Маликом полезли под пушку, снимать ограничители поворота.
– Так, Антонио, на левое кресло! Малик, Володя – заряжающие, здоровяк – подающий. Готовы? – Мичманюга прыгнул на правое железное сиденье, закрутил маховик наводки.
Тем временем я загнал снаряды в приемник, рванул рукоять заряжания. Чавкнул затвор, закрывая патронник.
– Готово! Готово! – Мы с Маликом практически одновременно зарядили автоматы. Еще бы, вчера попотели над этой пушкой, пока убедились, что механизмы работают нормально.
Пушка уже была развернута в сторону холма, откуда продолжали бить крупняки пиратов. А может, просто бандитов, но от этого они не переставали быть врагами.
– Огонь!
Гданг-гданг-гданг! Из конических пламегасителей вырвалось пламя, по оглохшим ушам долбануло выстрелами. Звонко вылетели на камни гильзы, покатились по земле.
А в сторону холма улетели красные черточки снарядов и расцвели взрывами на склоне чуть выше пулемета.
– Перелет! – заорал мичман. – Антонио, чуть ниже. Огонь!
Гданг-гданг-гданг-гданг! Снова ожила установка, ходя туда-сюда под рукой, которой я заталкивал в приемник третью обойму. Плюющийся свинцом пулемет накрыло разрывами.
– Есть, давай второй! – Мичман крутнул маховиками, разворачивая пушку…
Мы с Маликом сидели под навесом мастерской, прятались от мелкого дождика, начавшегося часа два назад, и дремали. Колька грузил брата в вертолет, с которым улетали легкораненые. Их бы оставили на острове, но скорое начало мокрого сезона могло принести немало осложнений.
Заваруха закончилась утром. Подавленные нашей пушкой крупнокалиберные пулеметы пиратов и всаженная в лесок в ответ на вспышки автоматных выстрелов полусотня снарядов были началом их конца. Сразу снизилась активность стрельбы бандитов, потом ожили наши минометы.
Минометчики здорово прочистили лесок, а утром кубинцы начали прочесывание. Немного позднее прилетели вертолеты с хваткими ребятами и с несколькими собаками. Эти парни тоже рванули в лес, а вертолеты увезли тяжелораненых.
Раненых помогали носить в поселок мы, и искать убитых тоже помогали. Погибших было много, двенадцать человек только в поселке. Среди них три девушки. Слава богу, детишек отправили в школу- интернат в Новой Гаване, а совсем маленьких вместе с мамами перевезли на Большую Землю.
Из Берегового доставили гробы, копали могилы на высоком берегу. Скоро похороны. Здесь не заморачиваются с долгими прощаниями. Смысла особого нет и климат не подходящий. Так что надо идти
