Танец с драконами

своего титула не смоет с него клеймо клятвопреступника. Оставь в живых хоть одного дезертира – и это лишь подтолкнёт к дезертирству других. Нет. Законы должны быть сделаны из железа, а не из пудинга. По всем законам Семи королевств Манс Налётчик обязан заплатить жизнью.

– За Стеной нет законов, ваше величество. А вы могли бы использовать Манса с пользой для себя.

– Так и сделаю. Я сожгу его и покажу всему северу, как расправляюсь с трусами и предателями. Я выберу другого вожака для дикарей. И не забывай, у меня ещё есть сын Налётчика. Когда отец умрёт, его отродье станет Королём-за-Стеной.

– Ваше величество заблуждается.

Игритт любила повторять: «Ты ничего не знаешь, Джон Сноу!», но он знал.

–

Ребёнок не больше принц, чем Вель – принцесса. Никто не может стать Королём-за-Стеной просто потому, что таковым был его отец.

– Вот и хорошо, – ответил Станнис. – Потому что я не потерплю в Вестеросе иных королей. Ты подписал бумагу?

– Нет, ваше величество.

«Началось».

Джон сжал обожжённые пальцы в кулак и вновь разжал.

– Вы просите слишком многого.

– Прошу? Я просил тебя стать лордом Винтерфелла и Хранителем Севера. А эти замки я требую.

– Мы уступили вам Твердыню Ночи.

– Одни крысы и развалины. Это подачка, которая не стоила дарителю ровным счётом ничего. Да твой же собственный человек, Ярвик, сказал, что через полгода в замке и так не осталось бы ни одной живой души.

– Другие замки ничуть не лучше.

– Мне это известно. Но сути дела не меняет. Это всё, что у нас есть. Вдоль Стены находится девятнадцать замков, а людей у тебя хватит только на три из них. Я же собираюсь ещё до конца года полностью укомплектовать их гарнизоны.

– Я и не спорю, сир, но в грамоте говорится, что вы передаёте эти замки своим рыцарям и лордам, чтобы те, будучи вассалами вашего величества, содержали их в качестве своих собственных.

– Короли должны быть щедрыми со своими сторонниками. Неужели лорд Эддард ничему не научил своего бастарда? Многие мои лорды и рыцари бросили на юге свои богатые земли и крепкие замки. Неужели их верность должна остаться неоплаченной?

– Если ваше величество хочет растерять всех знаменосцев моего отца, нет ничего проще, чем сделать это, раздав северные владения южным лордам.

– Как я потеряю то, чего у меня нет? Если не забыл, я хотел отдать Винтерфелл истинному северянину. Сыну Эддарда Старка. Он же швырнул моё предложение мне в лицо.

– Станнис Баратеон со своей обидой походил на собаку с костью, глодавшую её со всех сторон.

– По праву Винтерфелл принадлежит моей сестре Сансе.

– Леди Ланнистер, ты хотел сказать? Неужели ты с лёгкостью стерпишь Беса, взгромоздившегося на трон твоего отца? Обещаю, лорд Сноу – пока я жив, этого не случится.

Джон знал, что лучше не настаивать.

– Сир, поговаривают, что вы также хотели дать земли и замки Гремучей Рубашке и магнару теннов.

– Кто тебе сказал?

Слухи ходили по всему Чёрному замку.

– Если вам так уж важно – я услышал это от

Лилли.

– Кто такая Лилли?

– Кормилица, – ответила леди Мелисандра. – Ваше величество разрешили ей свободно ходить по замку.

– Но не разрешал распускать сплетни. От неё требуются лишь её сиськи, а не язык. Мне нужно от неё побольше молока и поменьше россказней.

– Чёрный замок не нуждается в бесполезных едоках, – согласился Джон. – Я отправлю Лилли на юг со следующим кораблём, уходящим из Восточного Дозора.

Мелисандра прикоснулась к рубину на шее:

– Лилли кормит сына Даллы вместе со своим. Не слишком ли жестоко разлучать нашего принца с молочным братом, милорд?

«Осторожно, теперь очень осторожно».

– Молоко матери – это всё, что их роднит. Сын Лилли крупнее и крепче. Он брыкается и щиплет принца, отталкивая того от груди. Его отцом был Крастер, жестокий и жадный человек. В ребёнке говорит его кровь.

Король удивился.

– Я считал, что кормилица – дочь этого твоего Крастера.

– Жена и дочь одновременно, ваше величество. Крастер брал в жёны собственных дочерей. Мальчик Лилли является плодом этого союза.

– Её собственный отец сделал ей ребёнка? – Станнис был ошарашен подобным известием. – Тогда от неё нужно немедленно избавиться. Я не потерплю подобного непотребства. Здесь не Королевская Гавань.

– Я постараюсь найти другую кормилицу. Если не найду среди одичалых, отправлю кого-нибудь поискать в горных кланах. Если угодно вашему величеству, пока что мы можем давать ребёнку козье молоко.

– Неподходящее питание для принца… но лучше, чем молоко какой-то шлюхи. – Станнис постучал пальцами по карте. – Возвращаясь к фортам…

– Ваше величество, – с холодной любезностью произнёс Джон. – Я приютил и кормлю ваших людей за счёт наших драгоценных зимних запасов. Я одеваю их, чтобы они не замерзали.

Но Станнис не успокоился:

– Да, ты поделился солониной и овсянкой и отдал часть ваших чёрных лохмотьев, чтобы дать нам немного согреться. Тех самых, что одичалые содрали бы с ваших трупов, не появись я на севере.

Джон проигнорировал этот выпад:

– Я даю корм вашим лошадям, и как только будет закончена лестница, передам вам своих строителей, чтобы укрепить Твердыню Ночи. Я даже согласился разрешить заселить одичалыми Дар, навечно переданный Ночному Дозору.

– Ты предлагаешь мне пустующую и разорённую землю, но отказываешься отдать замки, которые нужны, чтобы отблагодарить моих знаменосцев и лордов.

– Эти замки строил Ночной Дозор…

– И Ночной Дозор их же бросил.

– …чтобы защищать Стену, – упрямо закончил Джон. – И они не предназначались ни для одичалых, ни для южан. Камни этих фортов стоят на крови и костях моих братьев, умерших давным-давно. Я не могу отдать эти крепости вам.

– Не можешь или не хочешь? – Жилы на шее короля вздулись и выпирали, словно остриё мечей. – И не забывай, я предложил тебе имя.

– У меня уже есть имя, ваше величество.

– Сноу. Есть ли на свете имя, с ещё худшим значением? – Станнис дотронулся до рукояти меча. – Да кто ты вообще такой?

– Дозорный на Стене. Меч во тьме.

– Не заговаривай мне зубы вашими присказками. – Станнис вытащил свой меч, который называл Светозарным. – Вот он, твой меч во тьме. – Вниз и вверх по клинку скользил свет – то красный, то жёлтый, то оранжевый, отбрасывая на лицо короля яркие блики. – Даже зелёному юнцу это ясно. Ты, часом, не слепой?