Обвинитель. И вы не утаивали ни одного из них?
Подсудимый. Нет.
Защитник. Мог быть данный клинок вывезен с острова Дивный?
Подсудимый. Мне об этом ничего не известно, но такой возможности исключать нельзя.
Обвинитель. Считаю связь подсудимого с разведкой Ланса полностью доказанной. Себастьян Март неоднократно действовал вопреки интересам Короны, и апогеем его преступной деятельности стало участие в убийстве отпрыска Ричарда Йорка, имевшего неоспоримые права на престол Ланса. Кроме того, в 975 году В. С., находясь в Ораже-на-Рее, он получил сведения о противоправной деятельности неустановленной группы лиц и вступил с ними в сговор, а когда возникла угроза разоблачения, устранил представляющих опасность свидетелей. Посему требую признать Себастьяна Марта виновным в измене, мародерстве и убийствах, подвергнуть его допросу с пристрастием, а после казнить путем повешения.
Особое мнение представителя ордена Изгоняющих: – Согласно официальной позиции Церкви, первенец короля Ланса Эдварда Первого скончался в возрасте семи лет от роду. Соответственно, Церковь никогда бы не поддержала ни претензий на трон человека, известного нам под именем Ричард Йорк, ни таковых претензий со стороны каких-либо его отпрысков. Эдвард Второй является законным монархом Ланса, и в дальнейшем престолонаследие будет осуществляться исключительно по его линии.
Защитник. Учитывая отсутствие каких-либо реальных доказательств вины обвиняемого, добровольное сотрудничество со следствием, а также прежние заслуги, прошу признать Себастьяна Марта, графа Сольгрева невиновным в инкриминируемых деяниях.
Обвинения в измене Короне счесть недоказанными.
Признать Себастьяна Марта виновным в преступной халатности, лишить всех наград и отправить в отставку без пенсионного обеспечения и права последующего восстановления на службе.
Поручить главам надзорной коллегии и Тайной службы провести расследование деятельности неустановленной группы лиц, организовавшей незаконную торговлю «желтой пылью». Главе Тайной службы впредь средства от данной деятельности в полном объеме направлять в казну.
Эпилог
На воле хорошо.
Нет, серьезно.
Пусть по карманам даже пары медяков не звенит, но уж лучше так, чем на полном государевом обеспечении в четырех стенах взаперти сидеть. Если выбирать между пустым желудком на свободе и гарантированной пайкой вкупе с забранным решеткой окном, предпочту первое.
К бесам казенное гостеприимство. До сих пор шею от близости виселицы ломит.
Я стянул с головы войлочную шапку, взъерошил отросшие за время заключения волосы и зашагал по набережной. Солнечные блики на закованной в каменные берега реке, блеск позолоченных шпилей, омытая ночным дождем брусчатка. Случайные прохожие, уличные торговцы, многочисленные стражники…
Ну, здравствуй, Акрая.
Десять лет урывками наведывался, и вот – вернулся. А ничего и не изменилось. Как уезжал без медяка, так и прибыл обратно голодранцем. Ни работы, ни перспектив. Зато цельный граф.
Граф! Всего состояния – титул, только его отобрать и не смогли.
Впрочем, на черный день кое-что отложено, и голодная смерть пока не грозит. Побарахтаюсь еще…
Вдыхая свежий воздух, я направился к мосту Святого Огюста, и тут сзади послышался стук копыт. Когда карета поравнялась со мной, кучер придержал лошадей, и на мостовую ступил представительный господин с тронутыми сединой волосами. Беззаботно поигрывая изящной тросточкой, он зашагал рядом, потом усмехнулся уголком рта и спросил:
– Хорошо на воле?
– Не то слово, господин Паре, – подтвердил я. – Без работы вот, правда, остаться угораздило…
– Ой, да перестань ты! Ты же великолепный актер, тебя любой балаган с руками оторвет. Когда о пожаре рассказывал, даже я расчувствовался. – И глава королевской Тайной службы промокнул платочком мнимую слезинку. – Бедные невинные души! И эти крики в огне! У тебя богатая фантазия, Себастьян.
– Скорее богатый жизненный опыт, – вздохнул я и буркнул: – Ну и стоило оно того?
– Ты про этот фарс с трибуналом?
– Фарс? Да у меня до сих пор шею ломит! Чуть не вздернули!
– Перестань! – фыркнул Малькольм. – С таким председателем тебе изначально ничего не грозило. Рауль только благодаря тебе на троне усидел, о таких услугах не забывают. И чем вообще ты недоволен? Ну отдохнул полгода в кутузке, первый раз, что ли?
– Это моя жизнь, если что.
– Твоя. Но в итоге все заинтересованные стороны убеждены в том, что сын Ричарда Йорка погиб при пожаре. Полагаешь, это не стоило полугода твоей жизни?
Я посмотрел на собеседника и спросил:
– И что с ним теперь будет? Какие у вас планы на ребенка и Берту?
– Теперь они будут жить. Просто жить. И что самое главное – никто не станет их искать.
– А разве стали бы? Если у ребенка нет никаких прав на трон, кому он нужен?
– Думаешь, Высшего интересовала политика? – остро глянул в ответ Паре. – Не приходило в голову, что у этого малыша от рождения по жилам течет не только кровь, но и потустороннее? Вспомни, что именно не давало умереть его отцу! Вспомни и подумай о том, какое могущество обрел бы нечистый, вселившийся в тело мальчишки.
– Виктор Арк мертв.
– А другие? Готов поручиться, что он был последним? Нет, не стоит пускать такое дело на самотек.
– Логично, – вздохнул я. – Но ведь это все было затеяно не только из-за ребенка. И возможно, даже не столько из-за него…
– Не только, – подтвердил Малькольм Паре, – и не столько.
– И как – выгорело?
– Более чем. Мне наконец дали отмашку расследовать контрабанду «желтой пыли». Мне и Ланье. Пришлось, правда, пожертвовать неучтенными доходами, зато никто не заподозрит, что отдать тебя под суд было моей идеей. Никто не помыслит даже, что можно добровольно расстаться с такими деньгами…
– Неравноценный обмен, не находите?
– Более чем равноценный, ты уж поверь. Теперь можно заняться делом, не опасаясь скоропостижной отставки или чего похуже. Сейчас я не угроза, сейчас я объективное обстоятельство, с которым придется считаться.
– А тот стилет? Вы действительно считаете, что его вывезли с Дивного?
