наконец ответила, Кэти окончательно растерялась:
– Привет, мам! Это я.
– Кэти, что-нибудь случилось? Половина десятого!
– Нет, ничего не случилось… – Она сделала паузу. – Если еще не очень поздно, я надеюсь, что вы с папой сможете приехать ко мне на бокал вина. Мать рассмеялась:
– Думаю, что сможем. Мы как раз вернулись с ужина в клубе. Нам не помешает поужинать еще раз.
Кэти мучительно думала, как подготовить родителей, и, пытаясь задержать мать у телефона, сказала:
– Только вино захвати, пожалуйста, с собой. У меня нет ничего, кроме виски.
– Очаровательное приглашение, дорогая! Что еще привозить?
– Транквилизаторы и нюхательную соль, – невнятно пробормотала Кэти.
– Что, прости, дорогая?
– Ничего, мам. Я кое-что собираюсь тебе сообщить. Но прежде мне надо у тебя спросить. Помнишь, когда я была маленькой, ты сказала мне, что ты и папа всегда будете любить меня, что бы я ни сделала? Ты сказала, что я для вас всегда ваша Кэти, ты…
– Кэти! – резко прервала ее мать. – Если ты намерена была напугать меня, то у тебя это уже получилось.
– Я не хотела, – несчастно вздохнула Кэти. – Мам, здесь Рамон. Я собираюсь в воскресенье уехать вместе с ним в Пуэрто-Рико и там стать его женой. Об этом мы и хотим поговорить сегодня вечером с тобой и папой.
На секунду наступила тишина, затем из трубки донеслось:
– Нам тоже хотелось бы с тобой поговорить, Кэтрин. Кэти повесила трубку и посмотрела на Рамона, который приподнял бровь в немом вопросе. Кэти пыталась казаться веселой, но получалось кисло. Ох, что сейчас заварится!
Она смотрела в окно, рядом с ней стоял Рамон и заботливо обнимал ее за плечи. По скорости, с которой пара передних фар ворвалась на стоянку около дома, она поняла, что приехали ее родители. Кэти направилась к двери, когда голос Рамона остановил ее:
– Кэти, если бы я мог снять с тебя эту тяжесть, я бы сделал это. Но это не в моей власти – я только могу обещать тебе, что это единственное несчастье, которое я причинил тебе умышленно.
– Спасибо, – страстно прошептала она, вложила свою руку в его протянутую ладонь и почувствовала силу его пожатая. – Я когда-нибудь говорила тебе, как я люблю слушать твои признания?
– Нет, – сказал он со слабым смешком. – Как раз самое время.
Но у Кэти уже не было времени для ответа, нежного или насмешливого, – в прихожей надрывался звонок.
Отец Кэти, известный своим обаянием и хорошими манерами, стремительно ворвался в квартиру, пожал протянутую руку Рамона и сказал:
– Мы рады вас видеть, Гальварра, и будем счастливы встретиться с вами еще – лет через тридцать. Вы нам чертовски потрепали нервы, предложив Кэти стать вашей женой. Вы просто сошли с ума, если надеетесь, что мы согласимся с этим.
Мать Кэти, прославленная среди друзей своей способностью оставаться хладнокровной даже в самых необычных ситуациях, как жонглер, держала по бутылке ликера в каждой руке.
– Мы этого не потерпим, – объявила она. – Мистер Гальварра, мы просим вас удалиться. – Бутылка величественно указала на дверь. – А ты, Кэтрин, иди в свою комнату. – Другая бутылка дернулась в противоположную сторону.
Кэти смотрела на родителей, как загипнотизированный кролик смотрит на удава. Наконец она пришла в себя настолько, чтобы сказать:
– Папа, садись. Мама, ты тоже.
Они, как подкошенные, упали в кресла. Кэти открыла рот, чтобы заговорить, но увидев, как мать сжимает бутылки за горлышки, отобрала их у нее:
– Мам, поставь, а то поранишься.
Освободив мать от опасного оружия, Кэти выпрямилась, пытаясь придумать, как начать, провела ладонями по своим персиковым бедрам, ничего не придумала и бросила беспомощный взгляд на Рамона. Рамон обнял ее за тонкую талию, игнорируя свирепый взгляд отца, и спокойно сказал ему:
– Кэти согласилась поехать со мной в Пуэрто-Рико, где мы поженимся. Мы уезжаем в воскресенье. Я понимаю, насколько сложно для вас это принять, но для Кэти необычайно важно знать, что вы ее поддерживаете.
– Поддерживаем?! Да вы с ума сошли! – закричал мистер Конелли.
– В таком случае, – спокойно продолжал Рамон, – вы заставляете ее выбирать между нами, и это плохо для нас всех. Она так или иначе поедет со мной, но будет ненавидеть меня как причину разрыва с вами. Но она также будет ненавидеть и вас за то, что вы пытались разрушить ее счастье. Главное, ей будет больно. Для меня же очень важно, чтобы Кэти была счастлива.
– И для нас тоже, – проскрипел отец Кэти. – И что за жизнь вы можете ей предложить на какой-то ферме в Пуэрто-Рико?
Кэти заметила, как побледнел Рамон, и за это она была готова задушить отца. Он не смеет унижать ее жениха! Но когда Рамон заговорил, его голос был спокойным:
