– Мне не нужна пища, – глухо прогудел Сот.
Граф дружеским жестом положил руку на плечо рыцарю:
– Однако пища необходима вашей провожатой, лорд Дааргардский. К тому же я уверен, что вы найдете там развлечение по своему вкусу.
Лорд Сот сделал длинный и плавный шаг, так что его металлическое плечо вывернулось из-под ладони Страда. Сот был уверен, что ему не следовало допускать прикосновения к себе рук графа, даже если они и были скрыты перчатками.
– Я не вижу в этом нужды, граф. Мне нужны сведения, а не развлечения.
Магда застыла на месте, боясь пошевельнуться, боясь нарушить напряженную тишину, которая готова была разразиться катастрофой в любой момент. Страда и разделяло всего несколько футов, а взгляды их скрестились словно мечи в начале поединка, когда противники только пытаются угадать силу друг друга. Не поднимая рук, Страд фон Зарович начертил в воздухе магический знак, пользуясь лишь пальцами. Ни Сот, ни вистани не заметили этого движения.
Из соседней комнаты донесся громкий пронзительный звук. Кто-то мастерски играл на скрипке, и музыка вторглась сквозь полуоткрытую дверь в залу, где все еще стояли граф Страд и его гости.
– Ах, они начали без нас! – воскликнул граф, изобразив на лице выражение сдержанного удивления.
Траурная музыка продолжала звучать, и Магда с недоумением обернулась через плечо.
– Постойте, как же так… Минуту назад в этой комнате никого не было, к тому же там нет других дверей кроме этой…
Она на цыпочках подошла к арке, ведущей в комнату, где она переодевалась, и с осторожностью заглянула внутрь.
Комната словно увеличилась в размерах, и теперь ее освещали три хрустальных люстры необычайной величины. Вдоль белых мраморных стен тянулись ряды прямых каменных колонн. Длинный стол, занимавший почти все пространство, был застелен вышитой атласной скатертью. На ближайшем к двери конце этого стола все еще лежали платья, которые примеряла Магда, и ее лохмотья; на дальнем был накрыт роскошный ужин на троих: дымились супницы, жареное мясо и тушеные овощи громоздились на тарелках.
Ни скатерти, ни блюд не было в комнате, когда Магда примеряла здесь платья и переодевалась несколько минут назад. Вистани, однако, не замечала ни мяса, ни красного вина, хотя в желудке у нее было пусто, а голова кружилась от голода. Все ее внимание было приковано к одинокой фигуре в конце зала.
Музыкант стоял перед массивными трубами органа, помещающегося меж двух огромных зеркал, которые начинались от пола и заканчивались у самого потолка. Голова его была повязана пестрой косынкой, шею закрывал черный шарф, а тонкая талия была перетянута шелковым кушаком. Черные узкие брюки были изодраны в клочья и испачканы бурыми пятнами грязи и засохшей крови, точно так же, как и свободная белая рубашка.
Наклонив набок бледное лицо, музыкант наигрывал на старинной скрипке, однако его движения были механическими, словно у заводной игрушки, которую Магда однажды видела в деревне.
Мелодия завершилась на пронзительной тоскливой ноте, и музыкант приподнял голову.
– Андари! – вскрикнула Магда и нетвердыми шагами приблизилась к нему.
Вистани подошла к брату вплотную и только тогда заметила, насколько странно он выглядит. Оливковая кожа стала зеленовато-белой, глаза водянистыми, устремленными в разные стороны.
– Андари?
Он не ответил, и Магда прикоснулась к его щеке. Щека была холодной и безжизненной.
– Твой брат проник в поселок сегодня после полудня, предупреждая всех и каждого о чудовищном существе, которое уничтожило мадам Гирани, – донесся с порога комнаты голос Страда. Повернувшись к Соту, он добавил:
– Как я уже имел честь сообщить вам, лорд Сот, я был крайне огорчен и расстроен тем, как встретило вас это цыганское племя. За нанесенное вам оскорбление все вистани из клана Гирани будут изловлены и подвергнуты мучительной смерти. Музыкант Андари всего лишь первый ш них.
Окружающее поплыло перед глазами Магды. Она протянула руки, чтобы схватиться за что-то, и под руку ей попалась твердая, словно деревянная рука. Андари как раз собирался начать наигрывать новую мелодию.
– Не беспокойся, Магда, – услышала она голос Страда. – Ты избегнешь участи своих сородичей, за то что помогала лорду Соту…
Магде казалось, что вкрадчивый голос графа доносится до нее очень, очень издалека. Негромко вскрикнув, Магда без сознания рухнула на пол. Падая, она нечаянно выбила из рук Андари его драгоценную скрипку, однако существо, некогда бывшее ее братом, даже не заметило потери. Живой мертвец продолжал водить смычком в воздухе точно так же, как делал это, когда в руках его был его инструмент.
Страд вздохнул:
– Похоже, мой сюрприз удивил ее слишком сильно. Нервы, нервы…
– Зачем все это? – спросил Сот, нисколько не тронутый обмороком девушки.
– Я же уже объяснял. Андари явился в деревню и принялся трубить о том, что произошло в лагере вистани. Оказывается, он подслушивал вашу беседу под кибиткой старухи и знал все, о чем вы говорили с Гирани между собой. Я узнал об этом и решил, что вам нанесено оскорбление. Естественно, я попытался возместить причиненный вам моральный ущерб и сделал это способом, который, как мне представлялось, будет вам по нраву. Можете ли вы сказать теперь, что вы удовлетворены?
С этими словами Страд небрежно вошел в комнату.
Сот последовал за хозяином замка.
