между этим и каким-то другим нижним миром. Они встречаются довольно редко, однако посланник знает, где находится один такой Портал.
– Этот человек знает, где находятся ворота, через которые я смогу вернуться на Кринн?
– Он знает местоположение Врат, которые ведут отсюда, из Баровии, в другой мир, – поправил его Страд. – Даже я не знаю, что находится с той стороны ворот. Однако мне представляется, что столь могучее… существо, как вы, без труда проложит себе дорогу домой отовсюду. Стоит вам только покинуть герцогства и графства нашего нижнего мира.
Страд замолчал, задумчиво проводя пальцем по лезвию тяжелого бронзового топора, который висел над горлом Паргата. Топор мог свободно скользить вперед и назад по прекрасно смазанному тросу.
– Мне известно, что Портал находится в пределах замка герцога Гундара. Когда уважаемый посланник почувствует, что готов открыть мне точное местоположение Врат и способ, при помощи которого можно их отпереть, я, пожалуй, заменю этот бронзовый топор на серебряный. Его жизнь и его мучения прекратятся почти мгновенно.
– Сколько времени он уже здесь? – спросил Сот.
– Три дня, – ответил ему Страд, внимательно рассматривая лицо своего пленника, надеясь увидеть на нем признаки слабости. – Гун дар прислал его с ультиматумом, в надежде решить кое-какие мирские вопросы, связанные, кажется, с торговым оборотом. Что-то вроде свободы перехода границы для торговцев, если память мне не изменяет.
Рыцарь Смерти покачал головой и отвернулся.
– Если он не открыл правды после трех дней пытки, я боюсь, что вам вовсе не удастся сломить его.
– Вы слишком торопитесь, лорд Сот, – укоризненно заметил Страд, снова беря в руки канделябр. – В первый день машина работала всего несколько минут. Во второй день – час. Сегодня, когда я запущу ее, она проработает несколько часов.
Вампир повернулся к пленнику:
– Ты, может быть, даже потеряешь сознание от боли, но не беспокойся – я не дам тебе умереть.
Не глядя более на Паргата, граф фон Зарович потянул рычаг, приводя в движение маятники и противовесы.
– Идемте, лорд Сот. Через некоторое время мы вернемся сюда снова и посмотрим, сумели ли серебряные лезвия подстегнуть его память.
Выходя из комнаты вслед за Страдом, лорд Сот украдкой глянул через плечо. Вся машина двигалась, раскачивалась, а кинжалы поднимались и опускались с точностью часового механизма. Топор раскачивался словно маятник, с чавканьем врезаясь в горло Паргата. Новое серебряное лезвие, установленное Страдом, погрузилось в глаз пленника, и Паргат завизжал от боли, выгибая спину в тщетной надежде, что какое-то из лезвий войдет достаточно глубоко, чтобы прекратить его мучения.
Когда дверь за ними закрылась, Страд с улыбкой повернулся к Соту:
– Я позволяю ему спать, потому что сон очень похож на смерть. Чем сильнее он будет стремиться ко сну как к средству, облегчающему его боль, тем скорее он расскажет мне все, что я хочу знать. Вкусив покоя сна, он возжаждет вечного покоя смерти.
– Почему бы не прочесть его мысли при помощи подходящего заклинания?
Граф покачал головой и зашагал по коридору.
– Герцог Гундар, а если быть точным – то и его сын, обладают завидными магическими способностями и мастерством. Они ни разу не послали ко мне никого, не защитив свои секреты при помощи магии. Первый же посланник, которого я принялся допрашивать магическим способом, к моему огорчению, взорвался словно угольный склад.
Когда Страд свернул в коридор, вдоль стен которого располагались многочисленные камеры, Сот еще раз нарушил молчание:
– Магда сейчас где-нибудь за одной из этих дверей, граф?
– Она с удобством отдыхает в комнатах наверху, – с готовностью ответил вампир и оглянулся на рыцаря со слегка удивленным видом. – Почему вы спросили меня об этом? Она вам нужна?
– Едва ли, – холодно и бесстрастно отозвался Сот. – Я просто полюбопытствовал.
– Ну разумеется, – ответил Страд как-то слишком поспешно и остановился у последней двери. Сот пошел к нему, ступая через лужи грязной воды и жуков, ровным слоем покрывающих пол. Поскольку Сот и Страд двигались почти бесшумно, до них отчетливо доносились жалобные мольбы узников.
– Почему вы покинули меня, Боги Света? – вопрошал женский голос.
– Нет, – раздавался с другой стороны мрачный мужской голос. – Мы найдем выход. Только одному из нас нужно спасение, так что давайте работать вместе.
Ему никто не отозвался, и голос снова и снова повторял свой призыв словно молитву.
За третьей деревянной дверью безутешно плакал мужчина. Каждые несколько секунд из-за нее доносилось бессмысленное, быстрое бормотание, а может быть, просто слова были на языке, которого Сот никогда не слышал.
– Идите сюда, лорд Сот, – позвал Страд из дальнего конца коридора, где он стоял возле открытой двери.
Крошечная келья, на удивление сухая по сравнению с коридором, была совершенно голой, если не считать стола, табурета и пустого очага. Страд поставил свой канделябр на шаткий стол, и свет его упал на сморщенного старика, чьи незрячие белые глаза тщетно обшаривали комнату. Он сидел на табурете и взмахивал руками, ощупывая исцарапанными, окровавленными пальцами воздух вокруг. Сухие тонкие губы старика беззвучно шевелились.
– Вы спрашивали меня, лорд Сот, как я узнал так много о вас, – заговорил Страд, как только Рыцарь
