— Достаточно взрослый, чтобы научиться убивать? — возразила Микаэла.
— Достаточно взрослый, чтобы защищать свою семью, — ответил Мэтью уверенно.
— Миссис Олив говорит, что теперь есть наконец мужчина в доме, — проговорила Колин примирительно.
На лице Микаэлы появилось насмешливое выражение.
— Довольно молодой мужчина… — заметила она. Мэтью выпрямился и твердо посмотрел на приемную мать:
— Но мужчина!
Микаэла постаралась забыть о подарке миссис Олив и на следующий день начала неделю как обычно, с визита на почту. Хорес уже приготовил для нее целый ворох пакетов с медикаментами. Она, однако, отклонила его помощь и, смеясь, нагрузила пакеты один за другим себе на руки.
Осторожно балансируя, она попрощалась и вышла. Но прежде чем она сделала еще шаг, ее сильно толкнули, и все пакеты посыпались у нее из рук. Она испуганно подняла глаза и увидела того, с кем только что столкнулась. Нагруженная пакетами, она совсем не заметила Салли и столкнулась с ним.
— Ох, извините, пожалуйста! — сказал он и начал собирать пакеты. — Я провожу вас до вашей тележки.
— Но в этом нет никакой надобности, — возразила она. Склонившись и собирая вещи, она старалась опустить голову как можно ниже. С того рождественского вечера она больше не видела Салли. И эта неожиданная встреча очень смутила ее.
— И все же я провожу вас, — настаивал Салли. — Где ваша тележка?
— Но мне не хотелось бы отрывать вас от ваших дел… — Микаэла продолжала слабо сопротивляться.
— Ничего, телеграмма президенту может подождать, — улыбнулся Салли.
Микаэла изумленно переспросила:
— Телеграмма президенту?
— Да. Вождь Черный Котел хочет передать ему некоторое сообщение. С тех пор как несколько лет назад Авраам Линкольн вручил ему американский флаг, он думает, что и новые президенты относятся к индейцам благосклонно.
— Но вот губернатора полковника Чивингтона все же отозвали из Колорадо-Спрингс и перевели обратно в Вашингтон, — подумала вслух Микаэла.
— Верно, — ответил задумчиво Салли. — На его место приедет теперь генерал Кастер.
— Вот видите! А хуже, чем Чивингтон, он уж никак не может быть, — засмеялась Микаэла.
Салли внимательно посмотрел на нее.
— Никогда не следует говорить «хуже быть не может», — сказал он тихо.
— Доктор Майк! Доктор Майк! — Женский крик прорезал утреннюю тишину площади. Микаэла обернулась. Эмили Донован, держа младенца на руках, как безумная бросилась ей навстречу.
— Помогите! Мой ребенок…
Микаэле достаточно было взглянуть на малышку, чтобы понять: у ребенка высокая температура. Она взяла из рук растрепанной матери хнычущий сверток, увидела, что пеленки стали уже совсем влажными от пота. Ищущим взглядом Микаэла обвела площадь. Некоторые жители, привлеченные криками Эмили, вышли из своих домов. Джейк Сликер, у которого сейчас, видимо, не было клиентов, прислонился к перилам своей веранды, с интересом наблюдая за событиями.
Позабыв о своих разбросанных пакетах, Микаэла с ребенком на руках бросилась к лавке цирюльника. Сликера, который пытался преградить ей дорогу, она просто оттолкнула в сторону и подбежала к первому попавшемуся тазу.
— Что вы тут собираетесь делать? — Сликер бросился вслед за докторшей и теперь в полной растерянности смотрел, как Микаэла поливает ребенка холодной водой. Спустя минуту и Эмили проскользнула мимо него в лавку.
— Я пытаюсь спасти этому ребенку жизнь, — ответила коротко Микаэла обоим. — Это лучший способ сбить температуру.
— При лихорадке пациент должен потеть или ему надо пустить кровь, чтобы яд вышел из тела, — возразил цирюльник.
— Не слушайте его, — обратилась Микаэла к матери, — продолжайте обливать ребенка холодной водой, а я посмотрю вашего мужа, — С этими словами она передала ребенка в руки матери и выбежала из лавки.
Несколько мгновений спустя она уже была у Сэма Донована, и с первого взгляда ситуация стала для нее ясна. Сэм лежал на лестнице, ведущей со второго этажа. Он явно пытался пойти за своей женой и ребенком. Микаэла опустилась на колени возле Сэма и подняла его веко.
В этот момент Джейк Сликер ворвался в переднюю дома.
— Оставьте моего пациента в покое! — закричал он вне себя еще прежде, чем увидел Микаэлу на лестнице. — Сэм — мой больной, и он в хороших руках.
Микаэла медленно повернула голову к цирюльнику, ее глаза наполнились слезами.
— Он уже ни в чьих руках, мистер Сликер. Сэм Донован умер.
— Почему нам нельзя поехать с тобой, мам? — Брайен стоял возле лошади Микаэлы и обиженно вертел в руках уздечку. — Ты можешь заразиться этим дурацким гриппом точно так же, как и мы.
— Это верно, Брайен, — отвечала терпеливо Микаэла. — Но пока я здорова, я должна заботиться о больных. И именно в этом обязанности доктора и состоят.
Колин и Мэтью стояли в дверях и прислушивались к разговору.
— Но у некоторых врачей-женщин есть также обязанности в отношении их семьи, — сказала Колин с вызовом и скрестила руки на груди.
— И это верно, Колин, — согласилась Микаэла. — И чтобы не подвергать мою семью опасности, я не беру вас с собой в город.
— А кто в это время позаботится о нас? — настаивала Колин. — Миссис Олив непременно взяла бы нас к себе.
— Нет, это не получится, — быстро ответила Микаэла и энергично затянула ремень седельной сумки.
— Почему же нет? — продолжала донимать ее Колин. — Ты терпеть не можешь миссис Олив, вот почему! — выкрикнула она наконец.
— Я вовсе не имею ничего против нее, — возразила Микаэла, но это получилось резче, чем хотелось. Она взяла себя в руки и объяснила мягким голосом: — Есть подозрение, что один из ее ковбоев подцепил грипп в Мексике и завез его сюда. И поэтому я не хотела бы, чтобы у вас был контакт с нею или ее домом.
Она села в седло и дала лошади шпоры. Обернувшись, чтобы еще раз махнуть детям, она увидела, что дверь домика резким движением захлопнули изнутри.
Хотя Микаэла всего лишь один день не была в городе, облик его за это время резко изменился. Перед лавкой Сликера сидели бледные, истощенные люди и ждали, пока цирюльник пустит им кровь. Грязными платками они все время вытирали пот со лба. Заболевание грозило эпидемией. Среди пациентов были дети, молодые люди и старики, давние жители Колорадо-Спрингс и только что прибывшие переселенцы — болезнь охватила всех. И с какой быстротой она лишала сил и уносила цветущую жизнь, можно было судить по количеству крышек деревянных гробов — Роберт заблаговременно сложил их перед своей мастерской.
Микаэла прошла мимо больных, ожидавших на веранде Сликера, и подошла к дому Донованов. Потому что в первую очередь она должна была посмотреть Эмили и ее больного младенца.
Когда она постучала в дверь дома, ей тотчас открыли. Микаэла очень удивилась, увидев Олив Дэнис. Но быстро взяла себя в руки.
— Я хотела бы посмотреть Эмили и ребенка, — произнесла она твердо.
Кажется, и Олив не предполагала увидеть докторшу так скоро. Несколько нервозно она ответила:
— Обеим лучше, спасибо, — и собралась было снова запереть дверь. Но Микаэла уже поставила ногу на порог.
