задела изящным ноготком, без тени фальши.
В тот вечер она предусмотрительно надела балетки. Ведь будет излишним напоминать о разнице в росте между президентом и его гостьей? Придя раньше него, Бруни не скрывала своего нетерпения, чувствуя себя вполне уверенно, ведь она вступала на завоеванную территорию. Остальные гости — ее хорошие знакомые: философ Люк Ферри и его супруга, Мари-Каролин, а также дизайнер по интерьеру Гийом Кошен с супругой, телеведущей Пери. Люк Ферри никогда не скрывал, что был близок с Карлой Бруни.[12] Это, впрочем, не помешало его жене стать крестной матерью Орельена, сына Карлы от Рафаэля Энтховена. А чета Кошен всегда была известна своими светскими приемами. К тому же Гийом был автором дизайна интерьера в особняке Карлы. Итак, все элементы сошлись, позволив ей воссиять на небосклоне. Что же касается Николя Саркози, он, разумеется, уже сталкивался с этой милой компанией и раньше, но близкого знакомства так и не свел. Неважно! Он был готов пойти хоть на сделку с самим дьяволом, лишь бы сблизиться с планетой Бруни.
Дальнейшие события известны нам по книге Сегела: французский наскок («Вы принимаете меня за Ширака!»); итальянский выпад («Нет, я вижу разницу»); внезапный переход на «ты»; затейливый узор из показных колкостей («А в отношениях с прессой ты пока только любитель. Мой роман с Миком [Джаггером] восемь лет оставался в тайне…») и милых ответных реплик («Как же ты восемь лет встречалась с человеком, у которого такие смешные икры?»); электрические разряды в воздухе («Такое чувство, что я на свидании вслепую. Но ты не слишком заносись, твоя репутация тоже может отпугнуть»); решающие уколы («В песнях ты строишь из себя черствую, потому что ты нежная. (…) Я знаю все про тебя, потому что я — это почти что ты»); детские реплики в сторону («Прости, мне нужно кое-что сказать соседке»); слова вполголоса или даже шепотом на ушко («Карла, а слабо тебе прямо сейчас, у всех на глазах, поцеловать меня в губы?»); а потом президент и певица уходят вдвоем, держась за руки…
Так всего за пару часов рождается новая love story, ремейк истории Джона и Мэрилин.
Для Джона-Саркози роман с великолепной, богатой и знаменитой Мэрилин-Бруни стал возможностью восстановить уязвленную гордость, взять реванш над неверной супругой и заткнуть всех тех, кто видел в нем обманутого мужа, раздавленного и униженного президента.
Карла все знала о провале президента, но ей это было не важно. Два года назад ее саму бросил Рафаэль Энтховен. Отец ее единственного ребенка ушел от нее к молодой актрисе… Она тоже познала горечь расставания, и теперь ей, как и ему, хотелось вспыхнуть вновь и показать, на что она способна. Николя Саркози, отвергнутый муж, который, по общему мнению, все еще влюблен в бывшую жену, — вот непростая, интереснейшая задача. Ей предстояло не только завоевать его, но и затмить соперницу, стать лучше, чем она.
Глава 3
У нас с Карлой все серьезно
В парижском медиамире все уже были в курсе. По кулуарам редакций бродили слухи о влюбленности президента, но дальше этого дело не шло — не было доказательств. Растревоженным папарацци не повезло в одном — их звали не Паскаль Ростен.[13] Именно ему, опаснейшему фотографу Франции, Карлиссима была знакома очень хорошо. Его-то будущая первая леди и избрала для обнародования своей идиллии, этой искусно созданной постановки, частью которой станет теперь вся ее жизнь — как личная, так и общественная.
Паскаль Ростен познакомился с Карлой двадцать пять лет назад, когда она делала первые шаги в модельном бизнесе. В ту пору они с коллегой Брюно Муроном снимали одну студию на двоих на Монмартре. Бруни было всего шестнадцать, и она порхала по дискотекам вместе с неразлучными подружками Рафой, Жоаной, Марией и Алексией. Эта маленькая банда неизменно прибегала в клуб «Бюс Палладиум», где и веселилась ночи напролет.
С тех пор фотограф и модель никогда не теряли друг друга из виду, не упуская случая объединиться ради общих интересов. После нескольких неудачных попыток фоторепортажи о любовных похождениях красавицы наконец-то принесли ему прибыль. Снимки Карлы и Арно Кларсфельда в Венеции, в 1995 году? Его рук дело. Он же в начале 1990-х стал автором фотографий манекенщицы с членом Национальной ассамблеи. Они так и не были напечатаны, и любопытно, что Ростен даже не пытался их продать — несомненно, в знак их «старой дружбы»…
Положа одну руку на сердце и покачивая кубинской сигарой в другой, Ростен проникновенно уверял: «Ни разу в жизни я не „охотился“ за Карлой! Я никогда ее не предам!» Точно так же, по его словам, он никогда не снимал великого футболиста в нескромном обществе. А позже утверждал, что ему предложили немалую сумму за фото знаменитого спортсмена и актрисы…
Тем не менее утром 15 декабря 2007 года фотограф оказался возле парижского дома своей протеже. «Совершенно случайно, — заверил он. — Подобное случилось впервые!» А как же его Карлуша и президент Франции? «Я ничего не знал! Хотя до меня и доходили слухи об этом». Некоторые его коллеги оказались куда прямолинейнее: «Паскаль постоянно висел на телефоне, болтая с ней. И он был в восторге от того, что все об этом в курсе. В отличие от нас, Ростен мог часами не сидеть в засаде: Карлита всегда заранее докладывала ему о своих самых важных перемещениях».
Теперь ясно, почему в ту субботу в 11 утра Ростен был уже на посту. «Два полицейских мотоцикла, а за ними два черных автомобиля припарковались возле дома, — вспоминал он. — Карла, ее мать и сын Орельен вышли и сели в одну из машин. Я догадался, что это авто Саркози». И папарацци на скутере отправился за президентским кортежем. «Незаметно» (в чем сильно сомневаются его коллеги) он проехал Порт-де-Берси, и погоня продолжилась по скоростному шоссе А4. «Я потерял их из виду, — признался Ростен, — но понял, что они едут в Диснейленд». Конечно же, он оказался там раньше всех конкурентов и вдоволь наснимал Саркози и Бруни во время их неспешной семейной прогулки.
И, хотя он был далеко не единственным фотографом в парке, именно его снимок новоиспеченной пары вызвал сенсацию. «Там было полно народу, но я их все-таки засек. Щелк-щелк — и дело в шляпе», — рассказывал он, пытаясь нас уверить, что только благодаря счастливой случайности ему удалось провернуть это дельце…
«Тайная» парочка — Красавица и президент — осталась отдыхать в Диснейленде. А на следующий день Кристоф Барбьер,[14] главный редактор журнала «Экспресс», позвонил по мобильному своей подруге Карле: «У меня есть снимки, где вы с Николя в Диснейленде… Ты подтверждаешь?» Конечно, она подтвердила. Более того — с наслаждением. В понедельник в интернет- версии «Экспресс» появилась фотография авторства Паскаля Ростена. В среду вступил в игру журнал «Пуан де Вю», принадлежащий той же издательской группе. А через несколько дней фото президента Франции и его «новой избранницы» в пальто от Hermes (необычный наряд для поклонницы неформальных марок) разлетелось по всему свету.
Накануне сорокалетия Карла Бруни сорвала двойной куш: все объективы мира были прикованы к ее персоне, и ради этого ей даже не пришлось разбивать чужую семью.
Французы с изумлением обнаружили, что доверили управлять страной ветренику. Герой развода оказался… в объятиях сердцеедки, миллионерши и светской львицы со скандальной репутацией. Неужели любительница сенсаций займет место тетушки Ивонны[15] и станет первой леди Франции? Народ пребывал в сомнениях.
Чего нельзя сказать о Саркози. Семья будущей супруги тут же приняла как родного. Об этом мы узнали от советника президента Пьера Шарона,[16] присутствовавшего на памятном ужине в Елисейском дворце в канун Рождества. Будущий зять едва не прослезился, когда Мариза, мать Карлиты, сидевшая по другую сторону стола, торжественно произнесла: «Спасибо тебе, Николя! Ты вернул в эту семью радость, которая покинула нас с тех пор, как два года назад умер мой сын.
