леди — это вам не плавное течение реки. Карла Бруни выше мужа по росту, но ровня ли она ему? Многие все еще в этом сомневались. Например, Шанталь Тома,[39] первый модельер, которая готовила ее к выходу на подиум, еще в 17 лет: «Я очень удивилась, когда она вышла замуж за президента. Она была такой свободной… А теперь пришел конец легкомыслию и джинсам на бедрах: супруга президента — это профессия». Дизайнер белья не узнавала свою бывшую модель. Профессионализма Карле было не занимать. Она бестрепетно сносит все удары: даже когда итальянская кровь готова вскипеть, ни одна ресница не дрогнет, ни тени недовольства не промелькнет на идеальном овале застывшего лица. Да, в этой профессии Карла и правда преуспела.
Эту профессию она освоила на подиуме: больше десяти лет она позировала перед фотографами, укрощала свое тело, жесты, походку — с упорством и целеустремленностью, которые в ней отмечают все, кому доводилось работать с Карлой. Даже когда она беззаботно отплясывала на дискотеке «Бюс Палладиум» в свои пятнадцать, ее хорошенькая головка уже прочно держалась на плечах. Ирен Сильвани, консультант модельера Йоджи Ямамото и бывший главный редактор журнала «Вог», чья дочь Алексия тогда дружила с Карлой, вспоминала, как девчонки целыми днями развлекались в ее квартире на улице Вашингтона в 8-м округе Парижа. «Я была единственной работающей матерью, поэтому они прибегали к нам домой, тут было безопаснее. И вовсю пили пиво, курили травку… Когда я возвращалась, в холодильнике было пусто!» Ирен Сильвани[40] в ту пору была главным редактором журнала «Эль»: «Карла приходила ко мне поговорить о моде. Она хотела знать все».
Мода, подиумы… этим обычно увлекаются все девочки. Но с Карлой все было иначе. Вещи дорогих марок, которые она вполне могла себе позволить, ее не слишком интересовали. «Она же никогда не любила моду, — размышляла Шанталь Тома. — Карла не была одержима ею, как многие модели. В отличие от Кейт, Линды, Евы или Наоми, она всегда носила джинсы, хотя могла одеваться в наряды от ведущих модельеров». Нет, Карлу привлекал именно мир моды, и глянцевый, и беспощадный. Ее золотое детство было безоблачным, и теперь она видела возможность превзойти себя, доказав, что может преуспеть в незнакомом деле, правил которого пока не знает. В семействе Бруни все было пропитано музыкой и чувством прекрасного. Мариза, мать Карлы, пианистка — человек широких взглядов, поощряла творческое начало и личные начинания всех троих детей. Когда Карла решила стать моделью, мама разрешила ей пойти на фотосессию: в конце концов, почему бы и нет? Хорошо, когда у человека есть увлечения. Кстати, она же проводила дочь на первый кастинг у Шанталь Тома и ждала ее там, скромно стоя в коридоре.
Фотограф Тьерри Ле Гуэ[41] был еще молодым ассистентом, когда познакомился с Карлой Бруни. Ей было шестнадцать, ему двадцать. Он работал в парижской фотостудии «Пин ап», где по выходным мог бесплатно пользоваться оборудованием. «Я искал модель, чтобы попрактиковаться, а она хотела научиться держаться перед камерой. По будням она ходила в школу, а по выходным часами позировала мне и никогда не жаловалась. Ей все давалось так легко… Для меня это был отдых!»
Послушная, внимательная, Карла все записывала и запоминала, постоянно стремясь узнать больше. Уже среди начинающих моделей Карла явно выделялась. «Такие образованные, умные, даже „интеллигентные“ девушки, как правило, редко бегают по фотосессиям», — пояснила Шанталь Тома. В отличие от остальных, Карле не нужно было зарабатывать на жизнь. Риккардо Карамелла,[42] друг семьи, вспомнил, как однажды его маленькая дочь Паола нашла банковский чек: «Карла получила эти деньги за показ мод в Нью-Йорке и не помнила, куда их подевала. Паола обнаружила чек за комодом, куда он просто завалился!»
Что значат какие-то бумажки, когда есть упоение работой. «Другие делали свое дело, а она наслаждалась», — подытожила Шанталь Тома.[43] С ошеломляющей легкостью сменив жизнь в замке на жизнь в студии, Карла расцвела и раскрылась. Тьерри Ле Гуэ, уже известный фотограф, увиделся с ней вновь четыре года спустя после их первой встречи. К тому времени Карла окончательно забросила сомнительную учебу архитектуре и работала моделью в парижском агентстве «Сити Модель». На шикарном острове Сен-Барт в Карибском бассейне как раз наступил сезон фотосессий: самые красивые девушки мира гуляли по белейшему песку в этом райском уголке. Фотограф должен был сделать серию снимков для раздела о красоте в журнале «Эль». «Съемки проходили утром, около шести часов, на Фламандском пляже рядом с отелем „Тайвана“. Я фотографировал ее, бегущей обнаженной по побережью. Мимо проходили двое американских туристов — они застыли и смотрели на нее, как зачарованные. А Карла ничуть даже не смутилась». Когда съемка закончилась, фотограф повел модель в гостиницу. По дороге они увидели машину, попавшую в аварию: запах дыма свидетельствовал о том, что это только что случилось. «Одним махом Карла вскочила на крышу автомобиля и сказала: „Сфотографируй меня!“ Через несколько недель модная марка Morgan предложила ей участвовать в своей рекламной кампании».
Карле было всего двадцать. Ее карьера наконец-то начала набирать обороты. Девушке без комплексов и внутренних запретов профессия сама шла в руки. «Карла прекрасна в движении», — заключила Одиль Саррон,[44] бывший директор по кастингу журнала «Эль Франс». Высокая блондинка с пронзительным взглядом долгое время делала погоду в мире моды. Благодаря ей во Франции открыли Клаудию Шиффер, Летицию Касту и Эстель Холлидей. Одиль вспоминала, как впервые увидела Карлу Бруни: «Я сразу подумала об Одри Хепбёрн: та же кошачья грация, нечто вне времени и моды». Модельер Соня Рикель,[45] в свою очередь, вспомнила девушку, которая «двигалась даже не как модель или танцовщица, а как женщина-загадка».
В то же время эта «особая» внешность и необычная походка вызывали беспокойство. «На подиуме она была безупречна, но с фотосессиями дело обстояло сложнее, — рассказывала Ирен Сильвани. — Для „Вог“ она, как правило, снималась обнаженной или в купальнике. Мне было сложно утвердить ее для участия в других съемках». Одиль Саррон вторила: «Карла не была „лицом с обложки“. Вот почему никто из именитых фотографов, кроме Петера Линдберга, не хотел с ней работать». То же мнение выразили почти все знаменитые фотографы, которых мы опросили.
Так наша первая леди слишком нетипична? «Скажем так, ее красота не классическая», — рассуждал фотограф Патрик Демаршелье.[46] Надо сказать, что в своем деле он эксперт: среди его работ — самые престижные рекламные кампании Versace, Chanel и Calvin Klein, он фотографировал всех звезд, появлявшихся на обложке американского «Вог», от леди Ди до Мадонны, и считается одним из величайших фотографов в мире. Меньше чем за 60 000 евро он не станет делать фотосессию для журнала. Приложив к уху трубку огромного винтажного телефона, он отдавал распоряжения Виктору, своему помощнику, который тенью следует за ним по нью-йоркским апартаментам. И между делом Демаршелье вынес решительный вердикт: «Карла? Очень хорошая манекенщица. Не топ-модель, конечно, но звезда, если вам угодно». Виктор удалился. Фотограф повесил трубку на рычаг. На мгновение он задумался, и его взгляд затерялся за стеклами изысканных очков. Наконец он нашел нужные слова: «Она скорее личность, чем модель. К тому же она ни разу не оказывалась на обложке „Вог США“».
Пусть так. Действительно, Карла не появлялась на обложке американского «Вог», но это не помешало ей участвовать в показах величайших французских модельеров. «В отличие от Фрессанж,[47] Карла не нравилась всем и каждому. Ее или обожали, или безжалостно критиковали, — рассказывал нам Жан-Жак Пикар,[48] бывший компаньон Кристиана Лакруа. — Например, на нас с Кристианом не действовали ее чары — красота Карлы казалась нам неочевидной. По крайней мере, сначала».
В начале 90-х ассистент по студии предложил им пригласить Карлу. Лакруа и Пикар засомневались, но все же позвонили в агентство и назначили ей встречу.
«Речь шла об обычном просмотре. Это было довольно дерзко с нашей стороны, ведь, по большому счету, мы просили знаменитую модель прийти к нам с портфолио, как простую манекенщицу».
В тот день Карла Бруни пришла точно в назначенное время, и ей пришлось довольно долго ждать, пока модельер наконец пригласил ее к себе. «Ну наконец-то», — вполголоса сказала она, бросив лукавый
