своим, — распорядился Каррик. — Их кони должны быть где-то на краю леса. Выберите самых лучших, а также оружие, все остальное сбросьте в реку. — После короткой паузы он добавил: — И пусть кто-нибудь найдет Мэйлера.
Люди молча направились исполнять его приказ. Асам он, перезарядив пистолет, сунул его за пояс. Случившееся взволновало его и вызвало опасения. Но если хоть изредка им удавалось восстановить справедливость для ирландцев, значит, боролись они не напрасно.
Роберт Сент-Джон опустился на колени рядом с окровавленным незнакомцем. Каррик видел, как его кузен перевернул невысокого человека, и, когда тот оказался лежащим на спине, перед глазами его появилась картина, которую он увидел в рубиновой броши, принадлежавшей его матери, пятнадцать лет тому назад. Высокая деревянная виселица, палач и его веревка, и он сам, Каррик, мужественно стоящий на помосте с петлей на шее.
Прищурив глаза, он рассматривал незнакомца. Его появление сделало необходимым убийство солдат британского патруля. До этого власти не очень интересовались Драконом и его людьми, теперь же ситуация коренным образом изменилась. Пятеро британских солдат убиты, и власти будут безжалостно охотиться за Драконом. Каррик понимал, что неожиданное появление незнакомца значительно ускорило процесс.
— Этот парень как-то странно одет, — заметил Роберт.
Каррик провел пальцами по своей густой шевелюре и покачал головой:
— Да, действительно странно. — Он опустился на колени рядом с кузеном.
Роберт прижал пальцы к шее, стараясь прощупать пульс, и с уверенностью сказал:
— Он все еще жив.
Каррик пожал плечами.
— Одежда, конечно, странная, но весьма хорошо защищает от превратностей погоды. Ты только посмотри, кожа у него гладкая и нежная, как у ребенка.
Наклонившись, Каррик посмотрел на длинные ресницы, пухлые губы и мягкую линию подбородка.
— Это женщина, — только и смог он выговорить. — Достань, пожалуйста, мой рюкзак, Роберт, он в сумке у седла.
Роберт поднялся и направился в лес, а Каррик тем временем расстегнул ее пальто, рубашку и отвернул их края, чтобы посмотреть на рану. Просунув руку под ее спину, он почувствовал рваные края раны, через которую вышла пуля.
— Как ее плечо? — спросил Роберт издали.
— Проклятый англичанин был прав, пуля прошла насквозь. Кровотечение почти остановилось, пуля, похоже, не натворила больших бед, хотя рана обширная, и она потеряла много крови. Надеюсь, рана заживет, и со временем она поправится, — ответил Каррик.
Вернувшись, Роберт передал ему полотняную сумку и уселся рядом, скрестив ноги.
Вытащив из сумки старую, но чистую рубашку и серебряную флягу с виски, Каррик оторвал от рубашки штук шесть длинных полосок, сложил каждую полоску в толстую квадратную прокладку и, отложив их в сторону, начал вытаскивать пробку из фляги.
— Мисс, — проговорил он, поднимая серебряный сосуд, — я вынужден одолжить вам мой самый любимый напиток. Надеюсь, вы вернете мне долг при первой же возможности.
— Не думаю, что она слышит тебя, — пробурчал его кузен.
— Важно, что я ее предупредил.
Роберт усмехнулся.
Каррик приложил одну из прокладок к ране.
— Придется потерпеть, — тихо проговорил он, — это будет жечь как огонь.
Задержав дыхание, он осторожно побрызгал драгоценной жидкостью края раны. От боли она пришла в себя и глубоко вздохнула.
— Боже, какие изумительные зеленые глаза, подумал он в тот момент, когда она стукнула его правым кулаком в челюсть. Будь она здорова, он ощутил бы боль, но в ее состоянии кулак просто скользнул по его подбородку. Каррик прижал ее руку к земле и, глядя ей в глаза, тихо произнес:
— Будьте осторожнее, мисс, я не прощаю обид. — И уже более жестко добавил: — Несколько вопросов, пока вы в сознании, если не возражаете. Как ваше имя, почему британские солдаты пытались вас убить и каким образом вы попали в наш лагерь?
Она, прищурившись, смотрела на него.
— Вы ирландец? — наконец спросила она. Голос у нее был низкий и глубокий, как темный бархат.
— Да, — улыбнувшись, ответил Каррик. — А теперь ответьте, пожалуйста, на мои вопросы. У нас не много времени, и мне следует принимать решения.
— Глинис Малдун, — слабым голосом произнесла женщина. — Я сама не знаю, как попала в ваш лагерь.
Он видел, что ей трудно говорить, и решил игру в вопросы и ответы на некоторое время отложить.
— Мисс, — заговорил он очень вежливо, — мне бы хотелось, чтобы у меня было время спокойно общаться с вами, но ваше неожиданное появление заставляет нас немедленно покинуть наш лагерь. Я постараюсь сделать все необходимое для вашей раны, и был бы вам весьма признателен, если бы вы больше не пытались меня ударить, когда я оказываю вам помощь.
Она кивнула. Когда он наклонил флягу и вылил немного алкоголя в ее рану, она вся напряглась и зажмурила глаза.
— Не всякий мужчина мог бы выдержать такую боль без крика, — похвалил он ее, закрыв флягу и достав лежавшие на земле свернутые бинты. — У вас мужественный и сильный характер, Глинис Малдун.
— Оставь свою лесть для другого случая, Каррик, — проговорил Роберт, — разве не видишь, что бедная женщина опять потеряла сознание?
Посмотрев на большие темные ресницы на побелевшем лице, Каррик сказал:
— Может быть, это и к лучшему. Накладывать повязку тоже очень болезненно. Помоги мне посадить ее.
Роберт поискал удобное положение и наконец стал на колени за ее спиной. На счет «три» они посадили ее. Каррик, сдвинув пониже ее рубашку, умело прибинтовал к. ране приготовленные заранее мягкие прокладки.
— Мэйлер выглядывает из-за деревьев, видимо, боится показаться тебе на глаза, — сказал Роберт, глядя через плечо на ловкие движения кузена.
— Мэйлер, — позвал Каррик, наложив повязку и вернув на место ее одежду, — ты должен мне кое-что объяснить, парень.
— Вы действительно очень сердитесь? — спросил, приблизившись, рыжеволосый мальчик.
Каррик в это время с удивлением рассматривал странные застежки на женской рубашке. Попробовав соединить две металлические половинки, он мягко объяснял мальчику:
— Ты уверял, что тебе можно доверить наблюдательный пост. Как же тогда она попала в лагерь?
— Она? — удивился мальчик.
— Да, она. А ты где был?
— Наблюдал, — округлив глаза, объяснял мальчик. — Он… то есть она появилась на крутом склоне неожиданно и неслась с молниеносной скоростью. Когда я понял, что она направляется к лагерю, любое мое движение заметили бы британские солдаты. И я решил не выдавать себя. Посмотрели бы, как она мчалась, Каррик!..
— Возможно, она продемонстрирует нам свои способности, когда выздоровеет, — предположил Роберт.
— Вы мне доверите еще когда-нибудь пост наблюдателя, Каррик?
— Я всегда думал, что двенадцать лет не тот возраст, когда человеку можно поручить серьезное дело. И лишний раз убедился, что прав, — устало произнес Каррик.
Нет, Каррик, — возразил Роберт, — вступаясь за тебя, тетя Аланна часто говорила, что к возрасту ребенка следует быть снисходительным. Его предупреждение ничего не изменило бы, зато он получил хороший урок.
— Не люблю неожиданностей.
— Такое больше не повторится, — серьезным тоном произнес мальчик, — клянусь всеми святыми.
— Избави нас, Боже, от детей и глупцов, — едва слышно проворчал Каррик, поднялся и, взглянув на взволнованное выражение лица мальчика, добавил: — Время покажет, парень.
Он перевел взгляд на окружавший их лес и уже совсем другим, деловым тоном сказал:
— Приготовь лошадей к длительному походу, Мэйлер, и поторопись. Остальные, наверное, уже готовы, надо, не мешкая, уходить отсюда. Следующий британский патруль отправится на поиски пропавшего.
— Хорошо, сэр, — ответил Мэйлер и исчез в зарослях.
— Как мало надо, чтобы сделать его счастливым, — проговорил, глядя вслед мальчику, Роберт.
— И совсем немного, чтобы нас повесили, — невесело добавил Каррик.
Роберт отвел глаза.
— Если у тебя пропал интерес к нашему делу, мы можем вернуться к морю. Это успокоит наших матерей и вызовет уважение у наших отцов.
— У меня не пропал интерес, — ответил Каррик, завязывая рюкзак. — К тому же ни один из моих поступков не доставит удовольствия отцу, поэтому я волен заниматься тем, что приносит удовлетворение мне самому.
Роберт пожал плечами:
— Дядя Кирван досадует потому, что видит в тебе самого себя. Твоя мать говорит, что его преследует антихрист.
Антихрист, мысленно повторил Каррик. Это было одно из многих уникальных выражений двадцатого века, которые они позаимствовали у его матери.
— Я больше не собираюсь это обсуждать, — спокойным тоном сказал он кузену. — Если захочешь покинуть нас, я пойму тебя и не стану отговаривать.
— Ничего подобного я не имел в виду, — сердито возразил Роберт. — Я просто хотел сказать, что у нас есть и другая возможность, если нам надоест преследование властей.
Внимательно глянув на собеседника, Каррик сменил тему:
— Интересно, почему британцы преследовали и старались убить эту женщину? Но, как бы то ни было, мы не можем бросить ее на произвол судьбы, придется взять ее с собой. Лошадь ее кажется вполне надежной, но даже если она ездит верхом так отлично, как говорит Мэйлер, она не сможет держаться в седле, пока не придет в сознание. Придется мне пока посадить ее на своего коня.
— Как долго ты собираешься держать ее у нас?
— Пока она не сможет действовать самостоятельно.
— А если се станут считать членом банды Дракона? — продолжал Роберт. — Она
