студентом. Илмар пригласил миниатюрную госпожу Жигур. И это было хорошо. Следующий танец Анда танцевала с двоюродным братом, а приглашение Илмара доставило удовольствие дородной тетушке Анды, чем и снискал он славу благовоспитанного молодого человека. И это тоже было хорошо. А затем он счел, что настало время проявить внимание к Анде, но из этого ничего не получилось, потому что в точности такой же замысел вынашивал Алберт Балтынь, — когда Илмар встал, чтобы направиться к Анде, брат уже выводил ее на середину комнаты. Илмар видел, что Анда тихо говорит ему о чем-то, тот улыбается, кивает, как бы подбадривая ее, и начинает танцевать.
«Анда изумительна…» — подумал Илмар и поклонился девушке, сидевшей к нему ближе других. Потом во время танца он увидел, что это та самая стройная брюнетка, пролившая себе на платье соус. Танцевала она неуверенно и всякий раз, допустив ошибку, густо краснела и шептала, несчастная:
— Извините меня. Со мной трудно станцеваться.
Трижды она наступала Илмару на ногу, и столько же раз наступал на ее туфли он, но никто этого не заметил. Когда танец кончился, Илмар отвел ее обратно в уголок и, произнеся несколько слов благодарности, вышел в сад. Среди цветущих кустов стояла выкрашенная в зеленый цвет скамья. Илмар сел и закурил папиросу.
«Анда изумительная девушка. Чудесный сегодня вечер».
На веранде слышались голоса пожилых господ. В домике за дачей, где находилась кухня, мыли посуду. Откуда-то потянуло ароматом кофе, звякали чашечки и ложки. За дюной тихо плескалось море. В самом деле, чудесный вечер.
Илмар закурил еще одну папиросу и, когда она была докурена, достал третью. Через полчаса поезд на Ригу. Часом позже следующий. Он не знал, который предпочесть. От мысли, что перед отъездом придется прощаться с гостями и отнекиваться в ответ на их уговоры побыть еще, ему стало тоскливо. Он решил дождаться, покуда кто-нибудь другой не надумает отчалить и тогда заодно… Портсигар был пуст, но Илмару хотелось курить еще. Странно, что ему сегодня так нравился горький дым. На душе было спокойно, но временами без всякого повода хотелось рассмеяться. Он себе этого не позволял, потому что знал — смех будет резким, нервным, и если даст себе волю, то наделает глупостей. И сидеть одиноко в саду, когда другие танцевали и весело болтали в доме, тоже была глупо. Поэтому он поднялся, стряхнул пепел с одежды и воротился на дачу. Никто не заметил его отсутствия.
За это время там посовещались и решили отправиться в парк курзала, где сегодня должен был состояться первый концерт сезона. Предложение разумное, поскольку было еще не поздно и после концерта останется достаточно времени для кофе и нескольких танцев.
Гости разделились на группки и отправились в курзал. Илмар хотел прихватить шляпу и трость, но поскольку другие этого не сделали, то и он не стал. Позднее, правда, пожалел. Анда пошла с первой группой, самой веселой и шумной. За ними следом шел Илмар с Андиной теткой и четой Жигуров, другие не пошли. У Илмара вдруг мелькнула неприятная мысль: происходит что-то не то. С того момента, как он поздоровался, он ни разу не смог перекинуться словечком с Андой. Суетливо поверхностная любезность Алберта и угодливая предупредительность его друзей по отношению к Анде будили в Илмаре смутные подозрения. Он толком не понимал — чего ради он тут находится. Анде было хорошо и без него; если бы он не приехал, никто не заметил бы этого. Чудесный вечер…
Они получили места в четвертом ряду. Госпожа Жигур напустила на себя таинственность и углубилась в чтение программы. Андина тетка, к счастью, встретила подругу и не приставала со своими канарейками к Илмару. Он старался ничем не беспокоить соседок и был счастлив, что они тоже оставили его в покое. Анда с компанией расположилась во втором ряду. Один раз она оглянулась и поискала глазами Илмара, он слегка улыбнулся ей. Видя, что он так спокоен, успокоилась и она и до окончания концерта не вспоминала о нем. И это был последний спокойный этап в их отношениях, но об этом они еще не знали.
Пока оркестр размещался на эстраде, некая молодая женщина искала свое место в зале. Она села впереди Илмара и немного левее, в третьем ряду, так, что Илмару был хорошо виден ее профиль. Быть может, он ее и не заметил бы, сиди она на своем стуле с самого начала. Но войдя в зал, когда все уже сидели и последние негромкие покашливания предшествовали наступлению полной тишины, она не могла остаться незамеченной и, подобно многим, сидевшим поблизости, Илмар тоже посмотрел на нее.
Не будь госпожа Жигур так глубоко погружена в себя и не болтай тетка Анды с приятельницей, они наверняка заметили бы, как изменился в лице Илмар. Это было как сильный порыв ветра, что, налетев, взбаламутит спокойную поверхность воды, подернет зыбью, вдохнет в нее жизнь.
Публика долгими рукоплесканиями приветствовала дирижера, затем слушала опус за опусом и аплодировала, когда оркестр умолкал, но Илмар не слышал музыки. Он наблюдал и думал, и чем ближе было окончание концерта, тем беспокойнее он становился. Каким образом теперь отделаться от своей компании и подойти к незнакомке? Здесь, в концерте это невозможно, а после придется идти на дачу пить кофе. Написать записку и послать Ирене с капельдинером? Нет, нет, этот путь ненадежен, кто знает, как она себя поведет.
«Я должен поговорить с ней сам. След найден, потерять его ни в коем случае нельзя…»
Публика поднялась, аплодируя, стало быть, концерт окончен. Илмар еще не составил никакого плана. Он тоже встал и, не упуская незнакомку из виду, продвигался к краю ряда. Опустились вечерние сумерки. Выйдя из рядов, Ирена смешалась с публикой и направилась к воротам парка.
Илмар быстро сказал тетке Анды:
— Не откажите в любезности принести всем остальным мои извинения. Схожу куплю папирос. Я скоро вернусь…
Это никак не могло послужить достойным поводом для такой спешки, — приходилось расталкивать пешеходов, наступать на ноги посторонним людям, но Илмара сейчас нимало не заботило, как Балтыням будет угодно истолковать его поспешность. Он благодарил природу за то, что она наградила его рослой фигурой и зорким глазом, — в толпе он вскоре обнаружил ту, кого искал, и мог теперь за ней следовать умеренным шагом.
Выйдя на улицу, гости Балтыней собрались вместе и пошли к даче. Анда тотчас обнаружила отсутствие Илмара. Полюбопытствовала у тетки. Та была не в состоянии дать точный ответ, поскольку давеча не вслушалась в слова Илмара. Анда нахмурила брови. Обиделся? Но по-другому тоже нельзя, это он должен был понять.
Странное дело: когда Илмар сидел на другом конце стола и потом танцевал с кем доводилось, Анда, можно сказать, не замечала его присутствия. Теперь, когда его не было и никто его даже не хватился, она почувствовала, что чего-то не хватает, и то и дело поглядывала в ожидании на дверь. Но прошло немало времени, а его все не было, и за кофе сели без него. После кофе Анда попросила брата поискать Илмара. Алберт пошел с неохотой.
Выйдя из парка курзала, незнакомка остановилась и несколько мгновений, постояла, очевидно, обдумывая, куда ей теперь пойти. Она решила свернуть налево и медленно двинулась через дюну к морю. Илмар следовал за ней шагах в двадцати, примеряясь к ее темпу и сохраняя постоянную дистанцию, так как они были не единственными, кто направился к пляжу, и по этой причине нельзя было пока приблизиться к Ирене и заговорить.
На пляже она опять остановилась и некоторое время всматривалась в побережье. Купальный сезон по-настоящему не начался, поэтому публики было еще не столько, сколько ее выманил бы сюда такой теплый, спокойный вечер неделей позже. По правую сторону от выхода на пляж берег был пустынным. Ирена дошла до последней скамьи и села. Возможно, она ждала кого-нибудь?
Илмар с удовлетворением отметил про себя, что все гуляющие направляются в противоположную сторону, а те, что берегом шли мимо Ирены, держались ближе к воде. Скамья находилась почти у самого подножья дюны.
Чего там рассусоливать, решил он и направился к ней. Заслышав шаги, женщина вопросительно посмотрела на него и, очевидно, предположив, что он просто хочет присесть отдохнуть, отодвинулась ближе к краю скамьи.
— Простите меня за нескромность, — обратился к ней Илмар, не дойдя нескольких шагов. — Я для
