Капитан А. В. Кожин. Погиб в августе 1942 г.
В субботний вечер 21 июня в гарнизонном клубе люди постарше смотрели кино, молодежь отплясывала краковяк. Но обстановка была неспокойная, и в готовности находилась дежурная шестерка И- 16. 22 июня 1941 года в 3 часа 25 минут оперативный по части получил сигнал: «Общая тревога по флоту!» Так как ВМФ составлял отдельный наркомат и не подчинялся приказу Тимошенко и Жукова от 21 июня 1941 года о недопустимости «поддаваться на провокации», адмирал Н. Г. Кузнецов смог своим приказом от того же числа привести все флоты в состояние боевой готовности. В результате 22 июня ВМФ не потерял ни одного корабля и ни единого самолета морской авиации, а ответил противнику организованным огнем, что на фоне общей дезорганизации советских войск оказалось для немцев крайне неприятным сюрпризом.
На сбор личного состава эскадрильи потребовалось всего 28 минут. Утро принесло страшную весть: «Началась война!»
Наступление группы немецких армий «Север» осуществлялось по двум направлениям: 18-я Армия наступала на Шауляй, Ригу, Пярну, Таллин, а 16-я Армия на Вильнюс, Даугавпилс, Остров, Псков, Порхов, Старую Руссу. К 6 июля немецкие войска вышли на рубеж Пярну — Остров — Псков, вошли в г. Остров и 9 июля овладели Псковом. Войска Северо-Западного фронта, развернутые из войск Прибалтийского военного округа, состоящие из 8-й, 11-й и 27-й армий, под натиском превосходящих сил противника отходили…
Флот Германии крупных операций на Балтийском море не производил. Немцы использовали легкие силы: главным образом миноносцы, сторожевые корабли, тральщики, торпедные катера и подводные лодки, а также корабли финского флота, усиленного торпедными катерами, привезенными из Италии. ВВС Германии группами от 10–40 самолетов с высот 4000–5000 метров наносили массированные бомбоштурмовые удары по кораблям КБФ, по военно-морским базам и промышленным объектам Риги, Пскова, Ленинграда и Таллина. Истребительная авиация Германии группами по 10–30 самолетов прикрывала боевые порядки своих наземных войск и противодействовала нашей авиации над полем боя. В составе истребительной авиации действовало до 350 самолетов. Разведывательная авиация одиночными самолетами и парами вела разведку наших кораблей, военно-морских баз и аэродромов. Самолеты «Дорнье-215» и «Хейнкель-111» вели разведку с попутным бомбометанием на глубину до 700–800 километров.
Обстановка в Прибалтике еще больше усложнилась с вступлением в войну Финляндии. Помимо своих сухопутных войск финны предоставили в распоряжение немецкого командования 2 броненосца береговой обороны, 5 канонерских лодок и около 400 катеров. С первых же дней на эскадрилью легла тяжелая боевая нагрузка. На нее были возложены следующие боевые задачи: прикрытие аэродромов Купля, Копорье, Котлы, прикрытие наземных войск, кораблей и береговых объектов, сопровождение штурмовиков и бомбардировщиков, перехват самолетов противника, штурмовые действия по наземным войскам противника, разведка. За 8 дней июня летчики произвели 270 боевых вылетов. 1 июля командир 61-й авиабригады, в которую входила 13-я ОКИАЭ, полковник А. Морозов приказал: «Днем и ночью прикрывать мосты на участке городов Таллин — Кингисепп». В связи с прорывом немцев к Пскову мосты через реку Нарва, связывающие Эстонию с Ленинградом, стали важными объектами.
Первый сбитый самолет противника на счет эскадрильи записала наземная оборона. Во втором часу 23 июня сержант М. Дмитриев увидел самолет, летящий на малой высоте. Самолет шел так низко, что на крыльях были видны черные кресты, обведенные желтой краской. Сомнений не было, это «юнкерс-88». Надо было стрелять, но Дмитриев опоздал — самолет прошел над аэродромом и скрылся в направлении озера Пейпия. Прошло минут десять, и опять с той же стороны появился немецкий разведчик. Дмитриев вскинул винтовку и открыл огонь. Винтовка была заряжена трассирующими, зажигательными и бронебойными патронами. Стрельбу он начал стоя, потом пристроился на бугорок и стал стрелять лежа. 14 выстрелов совершил он по вражескому самолету, но «юнкерс» уходил, а 15-й выстрел не получился — осечка. На выстрелы прибежал техник самолета И. С. Румянцев.
— По самолету, огонь! — закричал он и начал стрельбу по уходящему самолету из нагана. «Юнкерс» с левым креном, со снижением ушел в сторону Копорского залива. Поднятый по тревоге самолет, пройдя по маршруту уходящего «юнкерса», его не обнаружил, а утром с базы торпедных катеров, расположенной в Копорском заливе, пришло сообщение: «Наблюдали падение „юнкерса-88“ в воду».
Вслед за этим из штаба 61-й авиабригады пришел запрос:
— Кто стрелял по немецкому самолету?
Ответ был таким: «По „юнкерсу“ вел стрельбу из винтовки сержант М. Дмитриев, совершивший 14 выстрелов, и техник И. Румянцев, из нагана произведший два выстрела».
Первый самолет, которым открыли боевой счет летчики эскадрильи, сбил комиссар эскадрильи старший политрук Иван Петрович Лукьянов. Они парой с В. Голубевым на И-16 прикрывали мост через реку Нарва. С севера показались два «юнкерса-88». Комиссар дал сигнал:
— Иду в атаку! Прикрой!
Имея преимущество в высоте и разогнавшись, Лукьянов бросился на немецкие самолеты. Немцы, обнаружив наши истребители, начали поспешно и неприцельно сбрасывать бомбы. Однако первая атака в лоб оказалась неудачной. Немцы, развернувшись на 180°, со снижением, увеличивая скорость, пошли на север. Несмотря на то что Лукьянов дал мотору полные обороты, расстояние сокращалось медленно. Впереди был виден остров Гогланд. Но после прицельной очереди у «юнкерса» отвалилось хвостовое оперение, и он беспорядочно упал в Финский залив. Второй «юнкерс» в это время атаковал лейтенант Василий Голубев: из правого мотора бомбардировщика уже шел дым, но у Голубева кончился боезапас. На одном моторе, оставляя за собой дымный след, «юнкерс» ушел в расположение своих войск.
…Группа И-16 1-го отряда под командованием И. Сизова получила приказ: «Сопроводить бомбардировщики на бомбоудар по порту Котка». Полет был дальний, но знакомый Сизову по прошлой войне с белофиннами. Шли на большой высоте. Внизу проплывали хорошо изученные еще зимой очертания вражеских берегов. Показались тонкие линии мола, доков, причалов, серые квадраты складов. Окрасились огоньками зенитные батареи. Впереди по курсу — сплошная стена заградительного огня. Тонны металла посыпались вниз, на намеченные цели. Столбы огня и дыма закрыли землю. Внимательно наблюдавший за воздухом Сизов заметил, как снизу, почти сливаясь с фоном земли, без строя поднимаются шесть вражеских истребителей. Бензина было в обрез, но покачиванием крыльев он подал сигнал ведомым: «Приготовиться к бою!» Отряд дружно навалился на противника, и в разгаре схватки Сизов спас наш бомбардировщик, отогнав от него подкрадывающийся вражеский истребитель. Бой длился всего 8 минут, затянись он еще немного — и не на чем было бы добираться до дома. Сизов кратчайшим путем повел отряд к аэродрому. Когда они садились, в баках было почти пусто. Советские летчики заявили об уничтожении Ме-109 и «фоккера», и лишь позже выяснилось, что первых у финнов не было до весны 1943 г., а потери истребителей «Фоккер D.XXI» в период от 23 июня до 12 июля в районе Котка не зарегистрированы.
Помимо вылетов на прикрытие охраняемых объектов, истребители также несли круглосуточное дежурство на земле с задачей отражения налетов и борьбы с самолетами-разведчиками. Взлет производился по команде с КП эскадрильи, который получал задание с КП 61-й авиабригады, а тот имел связь со службой воздушного наблюдения, оповещения и связи (ВНОС). Локаторов еще не было, радиосвязь только еще осваивалась, и наблюдение за воздушными целями осуществлялось визуально. Наведение истребителей осуществлялось по стрелам, выложенным на земле в расположении постов или КП частей и соединений. Стрелы устанавливались в сторону полета воздушных целей противника. Рядом со стрелой указывалась высота полета вражеской цели.
Примитивность службы ВНОС была очевидной. Время, затраченное на запуск мотора и взлет, давало противнику возможность уйти от преследования. Но не всегда ему удавалось уйти безнаказанным. На рассвете 12 июля на дежурство заступила пара Алехина. Утомительно тянутся минуты, проведенные в готовности № 1. В кабине пахнет краской, бензином. Горячее солнце разморило так, что неудержимо тянет ко сну. Самолеты стоят на старте рядом. Впереди самолетов стоят готовые к запуску автостартеры. Рядом с самолетами бодрствуют техники. Но вот с северной стороны аэродрома послышался гул мотора. Алехин прислушался, и тут стоящий рядом на крыле самолета техник Михаил Ефимов указал Алехину на появившийся с северной стороны вражеский самолет. Им оказался «Мессершмитт-110»: он сбросил по аэродрому бомбы, затем начал из пулеметов штурмовать стоящие на земле самолеты, в том числе дежурную
