аккомпанемент вспышек Силы, которые он ощущал сейчас, совершенно не напрягаясь, Натриал начал подготовку к «прямому переходу», так как понимал: когда враг прорвется, времени на это уже не будет.
Взрыв! Лардар почувствовал его приближение за несколько секунд до того, как он произошел: аура «пожирателя» только что чернильно-черного цвета вдруг как бы слегка побледнела, секундой позже вновь налилась мраком и тут же опять стала почти серой.
– На пол! – скомандовал он и сам упал ничком, направив всю свою Силу в защитный экран.
Когда из глаз схлынула темнота вперемежку с цветными кругами и немного стих шум в ушах, Лардар промокнул платком бегущую из носа кровь и приподнялся, оглядываясь по сторонам. Увиденное его не обрадовало: из четырех стражей взрыв пережили только двое. Остальные не успели должным образом защититься. Да и выжившие выглядели сильно потрепанными, как, вероятно, и он сам.
Страж осторожно подключил сверхчувство. Ничего, организм выдержал, отреагировав лишь тупой болью в голове. Но с этим можно будет разобраться позже, а вот анализ обстановки требовался немедленно. Он сразу же ощутил неподалеку вспышки Силы. Очевидно, стражи, находящиеся поблизости, вступили в бой со вторым «пожирателем» – тем, что у Никольской башни. Так, может, и правильно: ведь он, если ему не помешать, полностью поглотит заклятие из кремлевской стены, а затем и его остатки из стен мавзолея, вот только Лардар предпочел бы иметь это подкрепление тут, под рукой.
И словно отвечая его мыслям, в дверях комнаты охраны появились Нисар и Лигом – двое стражей, которых он отлично знал и с которыми периодически общался.
– Слава Создателю, вы прибыли! – облегченно проговорил Лардар, погасив свое сверхчувство, ибо энергии практически не оставалось. – Помощь нам не помешает, так как кромешники вот-вот будут здесь.
– Поправочка, – ухмыльнулся Лигом. – Они
Осознание страшной истины пришло к Лардару практически синхронно с магическим ударом врага, только ни сил, ни времени на защиту у него уже не было. И последним, что увидел страж, прежде чем отправиться в небытие, были черные с зелеными искрами глаза вчерашних соратников.
– Собираетесь уходить? – спросил страж.
– У меня нет выбора, – отозвался Натриал, заканчивая подготовку заклятия перехода. – Моя миссия слишком важна.
Он не видел, как гневно сузились глаза стража, но и без того знал, что за чувства его обуревают.
– Тогда, с вашего позволения, я отправлюсь к моим товарищам, – холодно произнес тот. – Они там умирают… за вас.
Эти слова неожиданно больно укололи принципа.
– Не за меня, – поправил он, оборачиваясь, – а за наше общее дело.
– Не думаю, что сейчас время для философских споров. Так вы меня отпускаете?
– Поступайте как угодно, – со вздохом ответил Натриал. – Помощь им там, наверху, действительно не повредит, а я… я все здесь уже сделал. Так что…
Фразы он не закончил, почувствовав что-то неладное. Секундой позже это ощутил и страж. Оба повернулись к магической стене потайного помещения, через которую (теперь это было уже совершенно очевидно) кто-то ломился. Кто-то чужой, ибо своих стражей стена пропустила бы невозбранно.
Понимая, что терять более нельзя ни секунды, принцип активировал заклятие «перехода». Но в тот же миг стена треснула, и сквозь щель в комнату (прямо как в картинке, недавно показанной Натриалу перепуганным воображением) повалил черный туман, превращаясь в жуткую фигуру кромешника, а неведомая Сила обрушилась на почти уже сформировавшееся заклятие «перехода», искорежила и смяла его. Просачивающееся сквозь стену и лишенное плоти создание Пустоты было пока уязвимо, и страж, пользуясь этим, обрушил на врага боевые заклятия. Натриал собирался помочь ему, но вдруг ощутил, что Сила его скована.
Остекленевшим от ужаса взглядом принцип смотрел, как в комнату прямо сквозь стену шагнула полупрозрачная женская фигура, тут же, впрочем, обретшая материальность. Остатки враждебной магии анхоров, разлитые вокруг, не позволяли ей полностью сохранять человеческий облик, но незваной гостье этого и не требовалось. Багровое пламя в глазах высшей криганки, казалось, прожигало Натриала до самых глубин его души. Она не глядя бросила в стража боевой аркан, от которого того буквально впечатало в стену, и шагнула к принципу.
– Осколок! – требовательно произнесла она, протягивая руку.
Сил у Натриала хватило лишь на то, чтобы плюнуть в ненавистное лицо криганки. Впрочем, попытка оказалась бесполезной – плевок застыл в воздухе, а принцип был «вознагражден» за строптивость ударом «бича боли», за которым последовало парализующее заклятие. Между тем уже полностью сформировавшийся из черного тумана кромешник страшным ударом добил еще пытавшегося сопротивляться раненого стража и повернулся к Натриалу. Ледяной взгляд Пустоты оказался не менее пронизывающим, чем огонь пришелицы из Внешнего обода. Силы экранировать магическое излучение висящего на груди артефакта у принципа больше не было, и несколько секунд спустя на губах криганки появилась торжествующая усмешка: почуяла. Она резким движением разорвала на нем куртку, являя взору кромешника пульсирующий серебристым сиянием Осколок.
Обездвиженный магией принцип мог лишь беспомощно наблюдать, как надвинувшееся порождение кошмара протянуло к его груди свою черную длань, бесплотные пальцы которой сомкнулись на обломке Ключа к темнице Тринадцатого. А секунду спустя сознание милосердно покинуло Натриала.
Глава 24
Новые загадки
– Ну как она? – встретила меня вопросом Моргана.
– Пока без изменений. Но, полагаю, скоро придет в себя.
– Занятно, право…
– Что именно?
– Да утопленница твоя. Непростая она дамочка, ой непростая!
– С чего ты это взяла?
– Ее аура… как бы это сказать… не свойственна обычным людям. У нее есть Сила.
– И какая же?
– Пока не разобралась. Купание в Демарге здорово ослабило и замутнило ауру нашей пациентки. Могу сказать точно, что она не криг и не одержима кромешником. Остается выбор: аватара низшего анхора, смотрящая или боец Святого Ордена.
– Однако! – проронил я, почесав в затылке. – А чего ж ты до сих пор молчала?
– Так ведь когда ты ее притащил, Сила в ее ауре еще никак не проявлялась. Наша незнакомка находилась на грани жизни и смерти. А теперь ей помаленьку становится лучше, и ее сущность начинает постепенно проявляться. И еще мне здорово интересно, кто ж ее так приголубил?
– Если она из светлых, то либо кромешник, либо криг.
– Угу. – Моргана задумалась. – Скорее, криг.
– Почему?
– Да видела я некоторое время назад в окрестностях нашего байкальского жилища одну ламию, – неохотно проговорила дочь.
– А почему мне об этом до сих пор не известно?
– Ну она же там не по нашу душу была. У нее свои дела – разбойничьи. Я и решила ее не трогать.
