Влада на цыпочках, словно кто-то мог ее услышать, подошла к балкону и слегка отвела со стекла занавеску. Эля видела, как сестра закусила губу, глядя на того, кто стоял по ту сторону стекла.
— Влада не смей! — вскрикнула Эля. Сестра потянула за ручку двери. Эля бросилась за ней, но та уже вышла наружу и остановилась за спиной у Станислава. — Влада, вернись, — сипела и махала Эля из-за занавески, — вспомни о ребенке.
Велехов что-то услышал, обернулся и сразу выбросил сигарету, подошел к каменной перегородке. Он смотрел на Владу с нерешительной тревогой, как будто не знал, чего от нее ждать.
Они стояли по обе стороны перегородки, через которую Станислав мог с легкостью перемахнуть. Вместо этого он с большой осторожностью дотронулся до Владыной ручки и, убедившись, что рука не отдернулась, взял ее в обе ладони.
— Ты…ты что-то хотел сказать мне вчера, — проговорила она, и глаза ее моментально наполнились слезами, рука задрожала.
Он мигом очутился подле Влады и прижал ее к себе:
— Я ничего не говорил. Тебе показалось. Нет, ты просто совсем не то поняла…Господи, какой же я идиот! Забудь, забудь все, что было вчера… — Она смотрела на него снизу с недоверчивым страданием. — А знаете, что мы сделаем? — бодро воскликнул он. — Поедем в Барселону! Я сам повезу вас на своей машине. Поедем тихонечко, обещаю, что на сей раз все будет отлично.
— Стас, я не уверена, что Владе стоит выходить из дому, да еще гулять по большому городу, — вмешалась Эля.
— Я буду вас возить, ходить много не придется, город я знаю вдоль и поперек, могу выступить гидом. Это Владочку развлечет, зачем ей сидеть в четырех стенах… — Все это он проговорил, не отрывая взгляда от обращенного к нему лица, хотя уговаривал больше Элю.
— Да, поедем, — сказала Влада.
— Нет, я категорически против, — разволновалась Эля. — Вы оба помешанные! Останься с ней здесь, раз тебе неймется… — Она осеклась, представив, куда заведет их общение наедине, какие темы всплывут при любом развитии событий, и поняла, что Стас прав: Влада нездорова, надо оградить ее от каких бы то ни было сильных потрясений. — Хорошо, я согласна, но смотри, Стас, я надеюсь на твое благоразумие.
— Жду вас внизу, — обрадовался тот.
Влада засияла возбужденными глазами, принялась рыться в шкафу, бегала к зеркалу и обратно, прикладывала к груди разные платья. Эле не нравилась внезапная активность сестры, она свидетельствовала о ее неуравновешенном состоянии. На всякий случай она положила в сумочку лекарства.
— Ох, не доведут до добра мужики! — покачала она головой.
У ворот наготове стояли автомобили, вокруг них крутился Антон:
— Классные тачки! У бумера какая скорость? Это твой, Крис? Я шестой пока вживую не щупал? Порше крутняк! Брутальная махина! Зачем Славе здесь внедорожник?
Такие шикарные дороги еще поискать.
— А он только внедорожники признает. Нормально так. Ему осталось танк в гараж шлепнуть. Да, еще — самолет! Весь джентльменский набор для счастья.
Ой, а вот и систерз пожаловали, твоя-то вроде оклемалась. Неужели в столицу намылилась? Нет, ты только погляди, я тихо тащусь! Славка вокруг нее вьется, как архангел с крылышками! Мало она ему крови попортила! Слава классно выглядит, приоделся, сорочку я ему подарила, привезла с Бали, батик — ручная роспись по ткани…
Антош, ты чего опять скис? Да плюнь на нее! Хочешь, я Славочке скажу, и он ее не возьмет?
Состоянию Антона, однако, больше подходило другое определение, нежели «скис», парень скорее вскипел, кулаки его непроизвольно сжались, он впился в Станислава агрессивным взглядом, на щеках мгновенно вспыхнул густой румянец, какой довольно часто выдает чувства молодых людей. Обида разгорелась в нем с новой силой: как эти двое смотрят друг на друга — в точности как на той фотографии, где он словно увидел самого себя. Все время, проведенное с Владой, он был для нее игрушкой, резиновой куклой с желанными чертами, надо быть полным придурком, чтобы этого не понимать.
Велехов усадил Эльвиру на заднее сиденье машины и открыл перед Владой переднюю дверцу — ей хотелось сидеть рядом с водителем. Антон вырос между Владой и креслом.
— Мне сказали, что ты больна. — Он враждебно сверкнул на Велехова глазами. — Могла бы посоветоваться со мной, стоит ли тебе трястись целый час в машине.
Вместо ответа Влада отпрянула от Антона, как от незнакомца; так шарахаются на улице от бомжа или попрошайки, нахально заступившего дорогу. Антон оторопел. Он ожидал чего угодно, но не того выражения опасливой брезгливости, с каким она его встретила. Он был настолько поражен, что все упреки вылетели у него из головы. Накануне муки уязвленной гордости подсказывали ему хлесткие, сильные выражения, которые он собирался эффектно бросить ей в лицо, втайне надеясь на опровержение, не потому, что продолжал ее любить, а чтобы избавиться от ощущения, будто над ним посмеялись.
Рядом стоял Велехов, из-за него жизнь с Владой обернулась фарсом, а ведь Антон искренне любил ее, и вот теперь его любовь растоптана, а сам он унижен — сознавать это было нестерпимо. С каким наслаждением он прибил бы этого удельного князька. Они одного роста, Станислав на вид крепче, но он смог бы его одолеть. На его стороне злость, неперебродившая сила и настоящий азарт бойца, почему бы не сразиться за женщину, за честь и достоинство…а не все ли равно за что?
— Отойдем, поговорим, — обратился он к Велехову тоном, не оставлявшим сомнений в способе переговоров.
— Валяй, — охотно согласился тот, и соперники прошествовали за дом на зеленую лужайку между деревьями. Лучшее место для кулачного боя трудно было сыскать.
— Часы сними, — посоветовал Станислав, отстегивая свои.
— Плевать мне на часы! — взорвался парень. — И на тебя плевать! Это ты обложился ролексами, внедорожниками и прочей чешуей. Все тебе мало, паршивый жлоб, еще чужих женщин воруешь! Думаешь, и меня можешь купить заказами и проектами?
— Ты бы разобрался сначала, что тебя раздражает: моя чешуя, женщины или паршивое жлобство, — возразил Велехов с ответной угрозой. — А для начала сам с женщинами определись, любвеобильный ты наш. Любовь из тебя так и прет, и все к богатым девушкам.
Этого было достаточно, молодой тигр зарычал и прыгнул на обидчика.
Бились они крепко, с упорством, с первобытной беспощадностью — Антон с яростью, Станислав более хладнокровно, но заразившись боевым задором, какой испытывает мужчина, встретив достойного противника. В нем, как и в Антоне, взыграл бойцовский дух, разгорающийся с каждым ударом, когда причина конфликта становится не важна и не остается никаких чувств, кроме желания победить. Оба уже были в крови, с разбитыми губами, ссадинами и израненными кулаками.
Прибежала Кристина и всплеснула руками:
— Мальчики, что вы делаете? Альфредо! Альфредо! Помоги, они же убьют друг друга!
— Крис, не подходи, — крикнул Станислав и получил удар в скулу. В долгу не остался, драка приняла еще более ожесточенный характер, удары следовали с ураганной скоростью. Лужайка была истоптана, кусты смяты, несколько неокрепших деревьев сломано. Противники молотили кулаками с бешеным азартом, оба не чувствовали боли.
Велехов, несомненно, был сильнее, устойчивее, преимущество было на его стороне, он лучше владел собой, берег силы, тогда как нервный, импульсивный молодой человек отдавался схватке с безумной страстью.
Наконец Антон упал. Велехов прижал его к земле:
— Все, успокойся, я выиграл бой, ты должен это признать. Кончено, больше драться не буду.
Антон дернулся несколько раз и затих.
Станислав прошел мимо Кристины, стаскивая с себя разорванную рубашку — ее подарок, потрепал девушку по щеке на ходу.
— Хороший парень, — сказал он. — Если не передумает жениться, я возражать не стану.
— Славочка, ты весь в крови, — захныкала Кристина.
— Ерунда, сейчас приведу себя в порядок. Лучше займись нашим героем, он окончательно
