– А как зовут вашего племянника?
– Тони.
– Вот, вам, – она протянула ему записку.
– Вы замерзли, – сказал Андрис – Пойдемте внутрь.
– Нет, – сказала она.
В записке было: «Дядюшка! Дело плохо. Идите с ней, она вас приведет. Тони».
– Мне приказано идти с вами, – сказал Андрис.
– Да, – сказала она. – Пойдемте.
– Наденьте мой пиджак, – сказал Андрис.
– Спасибо, – сказала девушка. Она накинула пиджак на плечи. – Можно я возьму вас под руку?
– Можно, – сказал Андрис.
Она взяла его под руку, прижалась – ее била мелкая дрожь.
– Не так, – сказал Андрис. Он застегнул на ней пиджак, обнял ее правой рукой за талию, велел: – Ведите.
Она повела – вокруг купола, в темноту. Позади купола тоже была аллея, не такая широкая и парадная, как перед ним, – черный ход. На выходе стоял турникет, пропускавший только в одну сторону.
– Нам далеко? – спросил Андрис.
– Нет, – сказала девушка. – Два квартала.
– А что с Тони?
– Его избили.
– Сильно?
– Сильно. Вы не можете посмотреть – за нами не следят?
– Могу, – сказал Андрис. – Не следят.
– Вы же не смотрели.
– Смотреть надо так, чтобы никто не замечал, – сказал Андрис. – Ну, а следить – так, чтобы невозможно было заметить.
– Вы можете быть уверены, что не следят?
– Если следят – то издалека, через оптику. Это невозможно засечь.
– А вы умеете уходить из-под слежки?
– Да.
– Тогда давайте так и сделаем.
– Я не знаю этот район.
– Сделайте хоть что-нибудь.
– Куда нам надо попасть?
– В том квартале – видите освещенные витрины? Это магазин, а нам в следующий дом.
– Ладно, – сказал Андрис.
Они резко свернули за угол, зашли во двор, постояли несколько минут, прижавшись к стене. Никто их не искал. Пересекли двор, вышли на другую улицу, перебежали ее и скрылись в темном парадном. Через щель в двери Андрис смотрел наружу. Проехал полицейский патруль. Хвоста не было.
– Хвоста нет, – сказал он. – Выходим?
– Тут есть черный ход, – сказала девушка.
Они вышли через черный ход и стали пробираться дворами к нужному дому. Это заняло минут двадцать. Наконец, они нырнули в подъезд. В подъезде было полутемно и пахло кошками.
– Третий этаж, – сказала девушка.
Лестница со второго этажа на площадку между вторым и третьим и сама площадка были забиты подростками. Тишина стояла страшная, даже дыхания не слышалось. У многих – не у всех – на головах были наушники. Девушка шла впереди, осторожно выбирая место, куда поставить ногу. Андрис ощутил вдруг себя как в перекрестье десятка прицелов – хотя никто на него не смотрел, смотрели куда угодно, только не на него. Девушка открыла замок, впустила Андриса, скользнула следом и со вдохом облегчения заперла дверь. Потом включила свет.
Квартира была из дешевых: крохотная прихожая и комната, которая все сразу – и спальня, и гостиная, и кухня. На матраце, брошенном на пол, лежал голый по пояс черный человек. Лицо его было огромное, перекошенное, губы вывернуты.
– Это вы, дядюшка? – прохрипел он, приоткрывая заплывший глаз. На Андриса уставился широкий зрачок, окруженный кроваво-красной вспухшей склерой. – Хорошо, что… – он задохнулся.
– Надо в больницу, – сказал Андрис.
– Его там найдут, – сказала девушка. – Найдут и убьют.
