Я испугался. Лиса, по-моему – нет. Иногда мне хотелось её убить просто за её тупое бесчувственное бесстрашие.
Итак, падение лифта и наши первые потери в технике: два неиспользованных «Шершня», свитер и тельняшка. Лиса со злости набросила броник прямо на голое тело и всё время передёргивала плечами – грубые швы и края застёжек-«репейников» кусались.
Надо сказать, здесь было совсем не холодно. Не то чтобы тепло, а так – градусов шестнадцать. И отчётливо воняло – как на потушенном пожаре в зверинце.
59.
Здоровенный мужик, который в нас стрелял, звался Мартын (или Мартин?) Васильевич. Док обозвал его «Членом», потому что он был член-корр.
Напротив лифта в стене зияла дыра – так где-то метр на полметра. Я присмотрелся. Дыра была прорезана в железной двери, давным-давно заваренной по контуру и закрашенной под цвет стены. За дырой начиналась обычная лестница, ведущая вверх – на технический этаж.
Похоже, эту дыру Мартын и защищал.
От кого?
До лабораторного блока мы добрались без приключений. Смутила только разнесённая в щепу дверь в торце одного из коридоров. Оттуда и воняло. Внутри всё было покрыто копотью, как тогда в виварии – только гуще. Я бросил внутрь свечку, но ничего не увидел. В смысле, что там ничего не было. А если и было, то сгорело в прах.
60.
Док остановился и поднял руку. И мы все мгновенно замерли в тех позах, в которых нас застал жест. Потом Фест, который на ходу поправлял что-то на щиколотке (нож, наверное), медленно опустил ногу на пол.
Дверь слева была чуть приоткрыта, и из-за неё слышался нехороший периодический звук, от которого вдруг поднялась шерсть на спине.
– Это столовая, – прошептал док.
И я понял, почему мне вдруг стало так неуютно. Звук больше всего напоминал чавканье.
61.
В столовой было темно, полоска света, протекшая сюда из коридора, бесполезно лежала на полу. Я показал на себя, Феста и Пая, сделал знак: свет. На Скифа: откроешь дверь. Спам: прикрываешь сзади. Лиса: держишь коридор. Док: в сторону. Люба: прикрываешь дока.
Вошли. Лучи света замелькали по комнате, сошлись в одной точке, разошлись. Всё стало видно: столы, плита, пара холодильников, посудомойка, вытяжка над плитой. Готовили они тут себе сами.
За обеденным столом боком к нам сидел тощий высокий парень. Перед ним стояла глубокая тарелка с торчащей из неё ложкой, хлебница с ломтями хлеба – и букридер на пюпитре.
Парень был беспрекословно мёртв. Хотя бы потому, что возле хлебницы столбиком сидела белая лабораторная крыса и, тупо глядя перед собой тускло-красными (в луче боевого фонаря) глазками, грызла сухарь.
Букридер-то и чавкал: то ли из-за неисправности, то ли по прихоти настройки его микрофон принимал звук разгрызаемого сухаря, усиливал – и воспроизводил. Получалось страшно.
Ещё более страшно было то, что крыса сухарь не ела; похоже, что в неё просто не лезло; она грызла его с набитым ртом, рассыпая кусочки и крошки…
Я хотел что-то сказать, но тут крыса взорвалась.
В общем, всё стало понятно почти сразу, однако первое – флэш! – впечатление осталось именно таким: обожралась и лопнула. На самом же деле – выстрелил Пай. «Вал» бьёт не так чтобы совсем уж бесшумно, слышна работа механизма и свист пуль, – но недавняя разборка с заклинившими дверьми стоила нам всё ещё заложенных ушей.
В общем, Пай дал короткую очередь, крысу разорвало на куски, – и тут же где-то на границе поля зрения что-то замелькало. Я хлопнул рукой по стене – где стандартно располагаются выключатели. Свет загорелся сразу – лилово-белый, яркий, мерцающий.
Несколько крыс шмыгнули за холодильник, а ещё одна, сидевшая на плите и жравшая что-то из сковородки, вдруг выгнула спину дугой, прыгнула на стол – и, хищно раскачиваясь, пошла на нас.
62.
Всё дальнейшее заняло секунду, не больше.
Снова свистнул «Вал», но крыса неуловимо-быстро вильнула в сторону, распласталась – и прыгнула. Фест попытался поймать её очередью АКСУ, все пули пришлись в плиту, керамическая панель разлетелась чёрным, сковорода взлетела к потолку, под ней полыхнула сварочная вспышка. Крысу это не испугало, в один прыжок она оказалась на краю стола, оттолкнулась и взлетела. Пай выстрелить не успел, крыса приземлилась на его автомат, отрикошетила в лицо Феста, он увернулся, она изогнулась в воздухе, зацепилась ему за шапочку-«чеченку» и, резко изменив траекторию, метнулась косо вниз – между мной и Лисой, которая стояла вполоборота – и держа коридор впереди, и кося глазом в нашу сторону: куда это мы тут палим? Крыса вёртко проскочила у неё между ног, бросилась к стене, но её занесло, повалило на бок, шмякнуло о плинтус… Лиса уже стояла на колене и опускала ствол «КК». Не на!.. – док не успел договорить, пулемёт коротко тукнул, и там, где была крыса, сделалось пыльно-кровавое облачко.
– Мышка, что ли? – спросила Лиса.
– Крыска, – сказал Скиф.
– Ну, ни фига себе.
63.
