сказать, что с научной точки зрения её существовать не может, поскольку там нарушаются все известные нам физические законы. Однако Зона существует, и не просто существует, а чрезвычайно сильно влияет на нашу жизнь. Что, курсант? Непонятно?
— Курсант Прилепа. А как же радиоактивность? И мутанты? И…
— Сядьте. Да, радиоактивность. Практически любой предмет, вынесенный из Зоны, фонит. То есть от него исходит ионизирующее излучение — обычно гамма. Но откуда оно берётся, совершенно непонятно, поскольку никаких нестабильных атомов в предмете не выявляется. Возьмём два образца: который хотя бы месяц пролежал в Зоне, фонит, а контрольный — нет, при этом изотопный состав обоих абсолютно идентичен. Объяснения этому нет. Также в Зоне зафиксирован точечный, а главное, узконаправленный источник гамма-излучения такой мощности, которую обеспечили бы примерно три тонны кобальта-60… вам это что-то говорит? Нет? Скажем так: любая живая тварь в этом луче сгорает в долю секунды в тонкий пепел… кости мгновенно раскаляются до двух тысяч градусов и взрываются. Источник находится в левой фаре старого «запорожца», почему-то стоящего на крыше гаража в городе Припять, неподалёку от железной дороги. Хорошо, что этот гамма-пучок упирается в железнодорожную насыпь… Добраться до «запора» нет никакой возможности: гараж тот сам по себе — смертельная ловушка… Впрочем, я углубился в детали. Так вот, учёные говорят, что такого источника в природе существовать не может. Но он существует, и я видел, как он действует. Теперь мутанты. Так называемые мутанты. Тоже следует разделять: есть небольшое количество реальных радиоактивных мутантов, образовавшихся вследствие взрыва восемьдесят шестого года, — это в основном насекомые, растения, лягушки. И так называемые мутанты — примерно полсотни видов, не имеющих предка… то есть они ни от кого не происходили, и даже безглазые собаки лишь внешне похожи, но имеют совсем другой генотип. Теперь предвижу вопрос: инопланетные ли они существа? Отвечаю: наука ответа не даёт. Скорее всего, говорят нам учёные, это какое-то странное ответвление земной биосферы, изолят, наподобие какой-нибудь Новой Зеландии, только отколовшейся ещё раньше, сразу после динозавров. И всё. Дальше этого смелого предположения наша наука не продвинулась. Но поскольку зверьё получается земного происхождения, то оно всё съедобное — хотя вкусными можно назвать только молоденьких поросят. Что ещё более интересно, так это то, что все без исключения звери — хищники или падальщики, травоядных нет, даже свиньи — стопроцентные хищники, а это, как вы понимаете, совершенно невозможная ситуация, пищевая цепочка без важнейшего звена, травоядных, существовать не может, первичному белку неоткуда браться — однако же вот: существует. За счёт чего? Учёный мир разводит руками. Впрочем, про зверьё Зоны у нас ещё будет отдельное занятие, да и не одно… А теперь вернёмся к главному, ради чего организовано и наше подразделение, и вообще творится вся эта жуткая поебень, — то есть к экономике Зоны.
Инструктор прошёлся перед партами, опустив голову и задумавшись. Все молчали.
— Итак: Зона является месторождением большой номенклатуры так называемых артефактов. Название неправильно, поскольку подразумевает создание этих объектов посредством рук и искусства — что, надо полагать, неверно. Впрочем, это общеизвестно. Однако, раз уж слово укоренилось, мы его используем как термин. По самым скромным подсчётам, за год в Зоне добывается ценностей на двенадцать миллиардов евро. Это то, что легально. Три четверти добычи идёт в ювелирную промышленность, оставшаяся четверть делится между ВПК, медициной, высокими технологиями и так далее. Сколько ценностей не учитывается, уходит по криминальным каналам и в криминал, мы точно не знаем, но уж точно не меньше половины от названной суммы. Для чего используются артефакты криминальным миром, мы тоже не знаем. Есть подпольные целители, ворожеи, исполнители желаний — но наверняка это не всё. Впрочем, что происходит с уже покинувшими Зону артефактами — этот вопрос должны задавать себе ФСБ, УНБ и КГБ, а наша забота — сделать так, чтобы перекрыть этот поток здесь. Что?
— Курсант Хромченко. Я не понял. Всё дело упирается в бабло?
— Садитесь. Нет, не только в бабло. Бесконтрольное расползание и бесконтрольное использование артефактов несёт непосредственную угрозу населению, суть которой я пока не имею права раскрывать перед вами. А так да, курсант, я с вами согласен — рисковать жизнью за чужое бабло как-то некузяво… что?
— Курсант Шихметов. Простите, я сам с собой.
— Садитесь. Подтверждаю внутренний диалог курсанта Шихметова. Да, приходилось и приходится. И не только здесь. Жизнь несправедлива, ребята, и вряд ли вас на дорогу сюда подвигли романтические предрассудки. У каждого из вас проблемы, которые, как вы полагаете, можно решить с помощью денег. Не стану изображать из себя великого учителя жизни, но замечу, что есть и другие способы заработать не меньше, но при этом не рвя жопу на британский флаг — что вам неминуемо придётся делать у нас. В общем, думайте ещё и над этим. Возвращаясь к артефактам. Каталог зарегистрированных имеется в ваших методичках, там же обозначены места наибольшего распространения, условия возникновения, сфера применения и прочее. Если я не ошибаюсь, в каталоге сейчас двести шестнадцать позиций. И, как видите, в таблице оставлены пустые клетки. Это значит, что список время от времени пополняется. Исторически сложилось так, что добыча артефактов в Зоне производится артельным старательским методом, сравнимым с добычей золота или заготовкой грибов. Возможно, что это действительно единственно возможный способ добычи; возможно, что таким образом корпорации просто экономят на расходах; не знаю. Примем это как данность. Есть шесть крупных артелей, именующих себя кланами; старатели предпочитают называться сталкерами; это дань романтике восемьдесят шестого года, тогда сталкерами называли разведчиков- радиометристов; само же слово восходит к романам Киплинга «Сталки и компания» и Стругацких «Пикник на обочине» — кто ещё не читал, прочитайте в обязательном порядке, буду принимать зачёт. Предвижу вопрос «зачем?» — и тут же отвечаю: поскольку эти произведения оказывают до сих пор сильнейшее воздействие на фольклор старателей, формируют их поведение и реакции. Вам нужно будет находить с ними общий язык и при необходимости смотреть на мир их глазами… чья мать Тереза?
— Курсант Голиков. Мать Тереза — монахиня, то есть мать в переносном смысле. Я имел в виду, что…
— Садитесь. Да, не в последнюю очередь задачей нашего подразделения будет формирование доверия к себе, поскольку все наши предшественники только и делали, что применяли грубую силу. Многие действия национальных администраций, да и международных сил, могут быть объяснимы только абстиненцией после приёма тяжёлых наркотиков. Они здесь устроили вялотекущую гражданскую войну всех против всех…
Он помолчал.
— Криминалитет и в Зоне, и особенно вокруг неё чрезвычайно силён, это настоящая мафия, наверное, одна из самых влиятельных и жестоких за всю историю, располагающая огромными деньгами, оружием вплоть до тяжёлого, покровителями на самом верху… Лет десять назад они практически оттеснили государства от рынка артефактов, попытались создать монополию по типу алмазной — и это почти получилось. В самой Зоне установился бандитский беспредел. Тогда и начала создаваться наша контора, МАБОП. Мы помогли сталкерским кланам оружием, послали добровольцев, опытных командиров. Удалось практически очистить Зону от бандитов. Но вмешались их высокие покровители… впрочем, восстановить бандитскую власть им всё равно не удалось, а создание монополии пресекли уже другие ведомства… Мы несколько отвлеклись, да. Что ещё следует знать о Зоне? Да, она опасна, в ней существуют смертельные или калечащие ловушки, их мы будем изучать и в классе, и на полигоне; однако при минимальной осмотрительности большинства ловушек можно избежать благодаря детектирующей аппаратуре; есть, правда, несколько типов, которые не детектируются, например, «суперклей» или «простая советская разрезалка пополам» — но «разрезалки» редки, неподвижны и работают точно по расписанию, так что через них при необходимости даже можно пройти, зная ритм срабатывания, — а попавшего в «суперклей» человека легко спасти, просто выстрелив ему под ноги. Да, в Зоне водятся опасные животные, и с ними мы тоже будем знакомиться в зверинце и на практических рейдах; скажу сразу, что изучать мы их будем односторонне: повадки и как убить. Запомните: подготовленному, экипированному и правильно вооружённому человеку в Зоне бояться, в сущности, нечего. Но есть необъяснимые пока психологические феномены… Слушаю.
— Курсант Кисленький. Товарищ инструктор, вот вы говорите — зверьё. Мутировало или нет, не важно. Но другое. А как же люди, которые мутировали? Или они тоже из какой-то Новой Зеландии?
— Садитесь. Именно к этому я и перехожу. В сталкерском фольклоре существуют легенды о
