– Нет, – медленно сказал Глеб. – Только Белый огонь. И ничего другого.
– Понятно, – помедлив. Алик кивнул. – Пусть так. Кокаин мы достанем. Сколько надо?
– Много. Может быть, несколько тонн. Хотя бы сырца.
– С сырцом вообще никаких проблем… – Алик вдруг заозирался по сторонам. – Слушай, давай водки выпьем? А то меня что-то поколачивает.
– Только чуть-чуть. Развезет по жаре…
– Именно что чуть-чуть. Илюха! Принеси-ка, братец, водочки холодной и закуски какой ни на есть.
Илья, денщик Алика, высокий худой солдатик в необыкновенно огромных сапогах, до тех пор безгласно сидевший в углу за шахматной доской и делавший ходы попеременно то за белых, то за черных, встал, не отрывая от доски взгляда, обогнул столик и вышел в дверь боком.
– Обучил его, шельму, шахматной игре, – засмеялся Алик. – Теперь за уши не оттащишь. Меня обыгрывает без ладьи. Будь добр, если вдруг снова окажешься там, – Алик понятным жестом показал через плечо, – добудь ему учебник Ботвинника или Бронштейна. И вообще шахматные книги…
– Ладно, – сказал Глеб. – Не забыть бы только.
Вернулся Илюха. На дубовой резной доске в углублениях стояли: бронзовый, темный от времени ледничок с торчащим горлышком графина, две рюмки, две ложки, хрустальный бочоночек с икрой и розетка с крупно нарезанным лимоном.
– Так, – сказал Алик, нахмурясь. – И кого же это ты не наделил рюмкой? Меня или вот Глеба Борисовича?
– Так ведь, вашсокородь…
– Быстро третью, а то степлится.
Денщик метнулся.
Налили, встали. Алик зацепил ложкой икру, выдавил сверху ломтик лимона. Глеб сделал то же самое.
– Бери закуску, – сурово приказал Алик вернувшемуся Илье. – Иначе талант погубишь. – И Илья зачерпнул игру огромной липовой лопатой, извлеченной из нагрудного кармана.
– Здоровье Ее величества, – сказал Алик.
– И за успех, – подхватил Глеб. – И за удачу. И за таланты, за мастерство, за знания и умения – твои и твоих людей. И главное – за то, чтобы это помогло нам выстоять.
– И за тебя, дружище. Без твоей помощи…
– Не стоит, – сказал Глеб. – Профессии шпиона и вора – не из самых почетных…
– Остаюсь при своем мнении. Пьем.
Опрокинули водку, закусили. Алик посмотрел на часы.
– Вот и ехать пора. Не слишком торопясь – прибудем к сроку. Начальство же все равно опоздает…
От поселочка, где жили Алик и его люди, до полигона – было четыре версты. Ехали по-над берегом шагом. Солнце грело правую щеку, намекая на скорый полуденный жар. Да, и не спасут тогда ни крахмально-белый цвет мундиров и фуражек… каково же казакам в их темно-синем? Без казачьего конвоя Алику нельзя было покидать поселок и даже просто выходить из дому – два покушения на него уже состоялись…
Бутылочного цвета вода залива лежала тихо, как неживая. Далеко, милях в восьми, чернела щетинистая тонкая коса. Где-то посередине между нею и берегом выступало из воды множество серых и красноватых камней. Говорили, что в давние времена здесь был город и порт, но земля опустилась… Густо пахло йодом и теплым илом. Над степью воздух начинал плавиться и растекаться, временами поблескивая над землей, как озерца или соляные плеши.
– Зря водку пили, – Глеб обтер платком лицо и шею. – Потом изойдем.
– Как раз не зря, – не согласился Алик. – Пот выйдет, и будет легко. Это как в бане…
Он принялся развивать тему бани, и Глеб отключился. Это было новой его способностью: не ускользать в пыльный мир, а как бы оставлять вместо себя говорящую куклу, самому же – погружаться в ту чужую память, которая недавно чуть не свела его с ума и которая теперь все сильнее манила заглянуть в ее черные глубины…
Он знал теперь миллионы ответов на вопросы, которые вовсе не стремился задавать.
Въезд на полигон охранялся тщательно: даже у самого Алика, который этот порядок и ввел, потребовали пропуск – и он предъявил его, подписанный им самим.
Из странствий Глеб вынырнул окончательно в чистом просторном блиндаже. Тяжелый темный стол, ажурные тростниковые стулья, узкая горизонтальная амбразура – и полированный, в медных перехватах, поручень под нею… Не по-армейски пахло: воском и цветами.
Начальство, вопреки обыкновению, не задержалось: было три минуты одиннадцатого, когда задробили копыта, тут же по лестнице скатились адъютанты. Проверили, убедились – и следом солидно спустились генерал от артиллерии Попцов Иван Степанович и контр-адмирал Матвей Мартынович Казанегра, тоже старый артиллерист, заместитель командующего береговой обороной. А затем – блиндаж наполнился свитой, и стало тесно и душно.
– Господин Генерал, господин контр-адмирал, разрешите приступить к испытаниям. Команда готова. Докладывал инженер-майор Зацепин. – Под этой фамилией Алик был известен здесь и далее, а настоящее его имя знали человек десять.
– Так вот, без передышки? – усмехнулся генерал. – Торопитесь изумлять стариков?
