Волков не был ни Магом, ни Властителем. Но он хорошо знал, как из простого человека сотворить подобие Властителя, и умел это делать. Обычно получалось – на час, на два. Редко – на сутки. Однажды – на несколько суток. Он не мог задавать срок, срок зависел от самой жертвы, от каких-то внутренних, еще не раскрытых свойств.
Потом наступал распад. Сначала – личности, а потом и тела…
…Хельга не могла даже взглянуть на что-либо по своей собственной воле. Ее несли в банке с окошечком, и куда окошечко поворачивалось, то она и видела. Так, она видела, как была убита одна из охранниц: длинные острые пальцы пробили ее грудь. Но что случилось со второй, Хельга не видела, а видела только, как чудовище переступает через изломанное тело с вдавленным внутрь лбом. Потом чудовище осмотрелось. Кажется, никто ничего не услышал…
Оно отволокло трупы в дальний темный угол, само же прилегло на кровать Хельги, укрылось с головой одеялом и стало превращаться дальше.
– Алло! Барышня, соедините меня с Ватиканом!
Это был пароль, но Лени все равно рассмеялась – Штурмфогель произнес эти слова таким царственным басом, что телефонная мембрана загудела.
– Соединяю. Но Его Святейшество сейчас играет в поло.
– Тогда, может быть, мы встретимся с вами? Посидим не торопясь, попьем кофе…
Лени вспомнила маленькую таблицу кодовых слов и выражений. Штурмфогель только что сказал, что ждет ее через полчаса в кафе казино «Ройал».
– Кофе, – согласилась она. – Но только кофе. Без ликера.
Это означало, что за ней могут следить.
– Тогда со сливками… – Он прикроет.
– Договорились…
Неожиданно для себя она чмокнула воздух возле микрофона и повесила трубку. Щеки пылали.
– Ты прекрасно поработала, девочка, – сказал Штурмфогель, выслушав ее. – Теперь давай обозначим, как мы будем жить дальше. Я не хочу таскать тебя на связь слишком часто, это небезопасно. Почти все провалы бывают на связи… да ты и сама знаешь.
– Провалы бывают в основном на облавах, – сказала она. – Когда всех сгоняют в кучу, а потом с мужчин спускают штаны и смотрят…
– Мы поговорим и об этом. – Штурмфогель поморщился почти болезненно. – Когда обстоятельства позволят. Не сейчас.
– Ты просто не хочешь этого знать, вот и все. Так спокойнее. Правда?
Он не ответил.
Кафе располагалось на балконе – над игровым залом. Посетителей было мало, игроков еще меньше. Вот после одиннадцати…
Штурмфогель поставил свой бокал на широкие перила, обитые зеленым бархатом. Посмотрел вниз.
– Насколько они готовы? – спросил он, не поворачивая головы.
– Могут начать в любой момент. Похоже, что задерживаются клиенты. Во всяком случае, я так поняла из разговора Эйба и Дрозда.
– Дрозд с вами?
– Нет. Он появляется и исчезает. Он тоже выглядит усталым. Как и ты.
– Хорошо бы еще – по той же причине… – пробормотал себе под нос Штурмфогель.
– Что?
– Ничего. Вздор. Это вздор… Лени. Не рискуй, хорошо? Не расслабляйся. Тебе доверяют – или делают вид, что доверяют. Не проколись на этом. Даже если что-то померещится – сразу уходи. К отцу.
– Вы с ним говорите одни и те же слова, – сказала Лени со странным выражением лица. – Он заботится обо мне. А ты?
Штурмфогель долго думал, что ответить. Потом просто пожал плечами.
– Спасибо, – сказала Лени. – Я поняла. Кажется, поняла.
И улыбнулась неуловимо.
– Последнее, – сказал Штурмфогель. – Как тебе этот запах? – Он достал из кармана и протянул Лени эбеново-черную фигурную бутылочку с притертой пробкой.
– Он мне должен понравиться? – Лени вдохнула воздух, задумалась. – А впрочем, неплохо. Очень неплохо.
– Ты будешь пользоваться только этими духами. Тогда начиная с завтрашнего дня мы сможем найти тебя в Женеве, с после завтрашнего – в Европе…
– Кто это – мы?
– Я и мои помощницы. Они не вполне люди. И к моей официальной службе отношения не имеют. Кстати, чтоб ты знала: я объявлен предателем и приговорен к смерти. Так что…
Лени медленно кивнула.
