– Ну вот! Еще ревновать вздумаешь! – расхохоталась я и отошла от него.
Взяв турку, насыпала кофе.
– Сегодня у Златы, моей подруги, день рождения. И не просто день рождения, а пятидесятилетний юбилей, – пояснила я, налив воду и поставив турку на газ. – А я тут с тобой!
– Ты жалеешь? – нахмурился Ник и сел за стол.
Он отломил кусочек хлеба и начал его жевать.
– Не говори глупости! Ты голоден?
– Как волк! – расхохотался он.
– Варианта два, – сказала я, – или мы сейчас едем к Злате, а она нас только что пригласила, или остаемся дома, и я сейчас что-нибудь приготовлю.
– Есть третий вариант, – после паузы ответил он. – Мне нужно домой.
У меня сжалось сердце, и тут же выступили слезы на глазах. Я мгновенно упала на землю, вспомнив, кто мы и где мы.
– Твои дочки когда вернутся? – поинтересовался Ник.
– Через пару-тройку дней, – тихо ответила я и повернулась к нему.
Ник смотрел на меня погрустневшими глазами. Видимо, тоже понял, что пора спускаться с облаков. Я молча разлила кофе, потом достала из холодильника филе кролика с грибами, которое приготовила вчера еще до прихода Куси. Ее появление и все, что за этим последовало, уже казалось мне далеким неправдоподобным сном, словно прошло бог знает сколько времени.
– Хочешь? – неуверенно спросила я. – Только мясо холодное, нужно разогреть.
– Сойдет и так! – сказал Ник и придвинул к себе тарелку. – Только хлеб дай.
Я порезала хлеб и протянула ему горбушку. Он заулыбался.
– Ты помнишь, что я люблю именно горбушки? – спросил он и лукаво на меня посмотрел.
– Само собой, – улыбнулась я в ответ и поставила на стол бутылку сицилийского вина.
– К кролику лучше белое, – серьезно заявил Ник.
Но я видела, что в его глазах пляшут чертики.
– Сейчас получишь у меня! – расхохоталась я. – И белое, и красное одновременно.
Я схватила бутылку и начала капать вино ему на обнаженные плечи. И тут же слизывать. Ник перестал есть, запрокинул голову и тихо застонал. Он откинулся на сиденье, закрыл глаза. А я устроилась на полу между его ног. Потом мы, не расцепляя объятий, перебрались на кровать.
Мы пришли в себя около полуночи. Ник лежал на боку и смотрел на меня, широко раскрыв глаза. Его губы дрожали.
– Что ты, котенок? – мягко спросила я, глядя на его напряженное лицо.
– Я в смятении, малыш, – ответил он после паузы, во время которой гладил мои волосы. – Не знаю, как я мог столько времени жить без тебя? Почему не приехал раньше?
– Но ведь ты говорил, что ждал, пока отец сделает военный билет, – заметила я. – Как, кстати, с этим?
– Сделал, – кивнул Ник, – уже месяц назад. Да я все не решался приехать. Не знал, что буду делать в Москве. От всего как-то оторвался. Понимаешь, там мне очень нравилось. Ребята в кузне просто супер! Ты не представляешь, что это за работа! Я ловил настоящий кайф, когда бил ручником по мягкому горячему металлу, придавая ему нужную мне форму. Но он такой своенравный! – Ник заулыбался и перевернулся на спину, заложив руки за голову. – Думаешь, что получишь одно, а он принимает тот вид, какой хочет. Его нужно чувствовать, только тогда все получится. Сколько я всего наковал за эти месяцы! Вначале простенькие заготовки для каких-нибудь оград, а потом уже начал кое-что уметь. Знаешь, малыш, – он повернул ко мне голову, его глаза блестели в полумраке комнаты, – я даже сам сделал виноградную лозу со всеми листочками, усиками и гроздьями ягод. Это было круто! Оль, курить хочу, сил нет! – добавил он и приподнялся на локте. – Можно?
– На кухне, – сказала я и встала.
Набросив халатик, пошла в ванную. Но через какое-то время Ник пришел ко мне и забрался под душ. Мы начали дурачиться, все закончилось нетрудно предположить чем.
Потом сидели на кухне и пили чай.
– И чем ты собираешься заниматься? – поинтересовалась я.
– Пока не знаю, – ответил Ник. – Батя говорит, чтобы в торговлю шел. Но меня что-то не очень тянет.
– А почему бы не продолжить ковать? – удивилась я.
– В Москве? – расхохотался Ник. – Да я думаю, что тут и кузниц-то нет!
– Наверняка полно, – возразила я. – Сейчас ведь всем надоели штампованные вещи, все хотят эксклюзив. В моде вне времени вещи ручной работы. Думаю, что и ковка никогда не выходила из моды. Ты узнавал?
– Нет, малыш, я ведь только 31-го приехал. И сразу к тебе! Домой на минуту забежал, привел себя в порядок и умчался, хотя все очень возражали. Но не мог я больше ждать ни минуты, так хотел тебя увидеть. Правда, думал, что ты уже замужем, – после паузы добавил он. – Но решил, что если это так, то просто поздравлю с праздником, посмотрю на тебя и уйду. А ты, кстати, как дни рождения наши отметила?
– В одиночестве, – ответила я и нахмурилась. – С твоей фотографией чокалась.
– А я думал, что ты уже забыла меня, – после паузы признался Ник. – Когда ты приехала так неожиданно в кузню, я потом долго был не в себе, все не верил, что видел тебя. Но я тогда твердо решил, что не должен мешать тебе жить. Ведь мы не пара, – уверенно добавил он.
Я вздрогнула от этого заявления и даже поежилась. Сразу захотелось плакать. Я вновь с облаков упала на землю. Ник был, безусловно, прав. 41 и 19 – какие тут могли быть варианты? Только временная связь. Мы молчали какое-то время, думая каждый о своем. Потом я тихо произнесла:
– Да, мы не пара. Когда ты отказался от меня, я начала встречаться с одним мужчиной. У нас даже было что-то типа гостевого брака. Но мы скоро расстались. Он музыкант, сильно пил, и я с этим не хотела мириться.
Я подняла глаза на Ника. Почему-то подумала, что в ответ на мою откровенность он тоже что-нибудь поведает.
– Я так сильно люблю тебя, что готов на все! – только и сказал он, взял мою руку и поцеловал.
Ник уехал на следующий день около полудня. Мы уснули около четырех утра. А когда проснулись, было уже одиннадцать. Я сварила кофе, мы посидели на кухне, но почти не разговаривали. Я чувствовала себя необычайно утомленной и физически, и эмоционально. Ник тоже выглядел бледным и уставшим. Но его глаза по-прежнему смотрели на меня очень выразительно. Мне кажется, что, если бы не крайнее утомление, он бы вновь начал заниматься сексом. Когда он оделся и вышел в коридор, я почувствовала, как сильно сжимается сердце. Мне казалось невыносимым, что он сейчас уйдет и я вновь останусь одна. Ник надел ботинки и накинул плащ. Я прижалась к нему, вдыхая тонкий аромат парфюма, смешанный с горьковатым табачным запахом. Ник взял мое лицо в ладони и глубоко заглянул в глаза.
– Будь умницей, любимая, – тихо проговорил он и нежно поцеловал меня, едва коснувшись губами моих дрогнувших губ. – Я позвоню. Я что-нибудь придумаю, чтобы больше не расставаться никогда. Это тебе, – добавил он и, отстранившись, полез во внутренний карман плаща. – Написал в разлуке.
Я смотрела на него во все глаза, жадно впитывая такой родной и любимый облик. Ник достал свернутый листок и протянул его мне. Потом быстро вышел за дверь. А я побрела в комнату, с трудом сдерживая набежавшие слезы. Расставание показалось мне невыносимым. Хотелось не отпускать его, оставить со мной. Но я понимала, что это невозможно. Я села на диван и развернула листок. Это были стихи.
