– А маме с ними скучно, – сделала неожиданный вывод Катя. – И потом, мы прекрасно знаем, что наша мамочка потихоньку пишет рассказы. А ведь для этого нужен интересный человеческий материал, понимаешь, Варюха? Вот и все объяснения.
Я только вздохнула, подумав, что рациональное зерно в ее объяснении, несомненно, имеется.
На следующий день я не поехала к Антону, хотя он меня активно уговаривал и всячески давил на жалость, а решила встретиться с Ириской. Она по телефону выговорила мне, что я пропала на неделю и ничего никому не сказала, потом начала взахлеб рассказывать о своей работе. Попутно она вставляла, часто не к месту, новости о Злате и ее «придурке Костике» и, естественно, о Лене и о ее «офигительно- красивом романе с душкой-олигархом».
– Короче, Оль, завтра у нас встреча в кинотеатре, – в заключение сообщила она, – и я хочу, чтобы ты поехала со мной. Посмотришь, какие женщины у нас работают, может, и сама решишься.
Мы договорились встретиться в центре, погулять немного, а потом поехать на собрание.
На улице было прохладно, и я надела голубой брючный костюм. Под пиджак синюю в белый горошек майку. Хотя очень хотелось пойти в своих любимых удобных джинсах и футболке. Но я решила, что на встрече с коллегами Ириски в таком виде появляться не стоит. Когда Ириска впорхнула в вагон, я изумилась ее наряду. Она была в прямой, довольно свободно сидящей на ее похудевших бедрах юбке, строгом пиджаке и шелковой блузке. Юбка и пиджак были черного цвета, а блузка стального. Ириска в этом наряде чем-то неуловимым напоминала школьную учительницу на выпускных экзаменах. Туфли были соответствующие – черные, с закрытым носком и на низком устойчивом каблуке. С изумлением я заметила, что Ириска надела тонкие колготы телесного цвета.
– Ты чего так экипировалась? – спросила я, когда мы поздоровались. – Да еще и в колготках. А ведь лето на дворе!
– Ничего ты не понимаешь, Олька, – зашептала она мне на ухо. – Это общепринятый в Европе стиль деловой женщины. И, кстати, без колготок считается неприличным ходить на работу. К тому же босые пятки и пальцы тоже недопустимы. А обувь должна быть темной и без всяких там финтифлюшек вроде стразов, бантиков или цветочков.
– Но ведь это сейчас модно, – попробовала я возразить.
– Я работаю в солидной иностранной компании, – важно заявила она. – И должна придерживаться общепринятых норм. Знаешь, нам даже указали на желаемый цвет волос, – понизив голос, сообщила она, округляя глаза. – Оказывается, к блондинкам и рыжим меньше доверия у потенциальных клиентов, поэтому нам порекомендовали стать брюнетками или темно-русыми.
– С ума сойти! – засмеялась я, окидывая взглядом ее пушистые золотисто-русые волосы. – И ты будешь перекрашиваться?
– Пока не решила, – вздохнула Ириска. – Боюсь, моему Левке это не очень понравится.
– Но насколько я знаю, ты работаешь консультантом в свободном плавании, если можно так выразиться. Не в офисе же сидишь! – резонно заметила я.
– А это без разницы! – улыбнулась Ириска. – Нам на первом же занятии внушили, что мы представители компании и должны выглядеть соответственно. Но знаешь, это даже приятно, когда твои коллеги выглядят, как на подбор, ухоженно, элегантно, общаются приветливо и беспрестанно улыбаются. Хмурых лиц я у нас не видела. Все излучают оптимизм и настроены позитивно. Сама сегодня увидишь!
Мы вышли на «Серпуховской» и направились на Полянку. Ириска бодро постукивала каблучками, смотрела по сторонам и без конца говорила.
– Схема работы чрезвычайно удобная, – рассказывала она. – Я нахожу клиента, сообщаю ему о методах лечения, о наших врачах, о ценах. Я уже побывала в одном из медицинских центров. Он расположен недалеко от «Тульской», что удобно, так как это, сама знаешь, моя ветка. Потом записываю его на консультацию. И записываю на точное время и на свою фамилию. Потом встречаю у метро, веду в центр, отдаю врачу в руки и жду. Тот обследует и назначает лечение.
– Не пойму, что ты со всего этого имеешь, – встряла я.
– Сейчас узнаешь, – улыбнулась она. – Врач обязательно выпишет наши препараты. А они уникальны, уверяю тебя. И их нет ни в аптеках, ни в магазинах. Они имеются только на складе, и только мы, сотрудники фирмы, можем их купить. Но как ты понимаешь, покупаем по цене консультанта, потом по цене менеджера и так далее, а продаем по потребительской. И разницу кладем в карман. Кроме этого, получаем процент с цены консультации, но там немного. И также в центрах есть компьютерная диагностика. С нее тоже получаем, если приводим пациента.
– И когда вы все это получаете? – усмехнулась я, с подозрением глядя на чрезмерно воодушевленную Ириску. – После дождичка в четверг?
– С чего ты взяла? – расхохоталась она. – Еще раз повторю, это не пирамида, а вполне законный сетевой маркетинг. Я вчера получила первые деньги, – добавила она, зачем-то понизив голос. – Привела тетю Левки на обследование, а она обожает лечиться. Это у нее своего рода аттракцион по жизни. Конечно, первый раз мой директор Людмила, ну ты помнишь ее, помогла. Тетка так очаровалась врачами и препаратами, что прошла полное компьютерное обследование и сразу выкупила несколько БАДов. А я получила в кассе разницу, что и составило мою зарплату.
– И много? – полюбопытствовала я.
– 85 долларов, – ответила Ириска и округлила глаза. – Представляешь? А ведь я ничего особого не делала. И по времени это заняло пару часов всего-то.
– Неплохо, – заметила я.
– Это что! – быстро и возбужденно заговорила она. – Там я познакомилась с такими же консультантами. Так они за день умудряются по три-четыре человека приводить. Вот и считай!
– И всегда сразу получают?
– Нет, конечно, – вздохнула Ириска. – За консультации у врачей мы получаем сразу в центре, но это как раз немного. Весь доход с препаратов. А клиенты не всегда их выкупают. Все-таки это дорого. Иногда на 500 баксов выписывают. И не у всех сразу такая сумма имеется. Вот и приходится нам, консультантам, договариваться с ними, когда им удобнее выкупить, потом на склад ехать и за свои брать, потом с клиентами отдельно встречаться и им продавать.
– А если они не захотят покупать? – предположила я.
– Бывает, – согласилась Ириска. – Тогда или еще кому-то продавать или самим пользоваться.
– В смысле?
– Так ведь это в основном БАДы, я тебе говорила. Кроме этого, косметика очень хорошая, кремы там всякие, лосьоны, много глиняных масочек для волос, для лица, тела. И все с этим чудо-веществом из Мертвого моря, – добавила она. – Эксклюзив. Напрямую из Израиля доставлено.
Я слушала ее уверенную речь, смотрела на оживленное лицо и беспрестанно улыбающиеся губы и вдруг поймала себя на мысли, что Ириску словно зомбировали, что она говорит и, видимо, думает, как запрограммированный автомат.
Рынок биологически активных добавок в России возник в 1990-х. До этого времени понятия БАД (биологически активная добавка) мы не знали. В СССР были лекарства и знакомые всем с детства витамины, которые являются лекарственными препаратами, то есть они имеют свои показания и противопоказания, доказанную эффективность и т. д. БАД могут иметь одинаковое с ними содержание, но в терапевтических дозах. Но когда они появились в России, об этом знали немногие.
Главными распространителями БАДов стали врачи, которые получали с продаж процент. Прописать такие препараты они не могли, а лишь порекомендовать и негласно продать. Кроме того, они советовали пациентам рассказать о чудо-добавках своим знакомым и приглашали делать совместный бизнес. Так в России появились первые пробы сетевого маркетинга. Чтобы нормально зарабатывать и жить на проценты с продаж нижестоящих консультантов-дистрибьюторов, нужно было сформировать весьма серьезную по масштабам сеть. Но это удавалось немногим. Большинство же довольствовалось небольшими заработками.
В начале 1990-х в России не существовало обязательной госрегистрации БАДов. Лидерами рынка БАД первоначально были американские компании, которые серьезно сократили свое присутствие лишь после дефолта 98-го года. Первые же отечественные БАДы были весьма просты по своему составу. Например, широко рекламировавшиеся тогда «царские таблетки» представляют собой порошок чеснока с разными
