понимающе улыбнулся, глядя на нас. Но когда Ник назвал адрес и я поняла, что мы направляемся к его бабушке на «Комсомольскую», то резко запротестовала.
– Ну почему, малыш? – зашептал он. – Ты с бабулей уже знакома, квартиру видела. Нам там будет удобно. Комната отдельная.
– Нет, нет и нет, – упрямо твердила я. – Не хочу туда! Я тогда вообще домой поеду!
– Я тебя просто не понимаю, – немного раздраженно сказал Ник. – Хоть бы объяснила.
Но не могла же я сказать ему, что бабуля считает меня слишком старой для него. У меня просто язык не поворачивался сообщить о нашем разговоре.
– Так куда ехать-то? – улыбаясь, поинтересовался водитель. – Дамочка явно не хочет по вашему адресу, – добавил он.
– На Кутузовский, – ответил Ник чуть охрипшим голосом.
И я потеряла дар речи от изумления. Ник глянул на меня с опаской. Но я молчала, с трудом разбираясь в обуревавших меня чувствах. Во-первых, я умирала от любопытства и желания посмотреть, как живет его «девушка», во-вторых, какое-то гадкое мстительное чувство шевельнулось в душе. Если бы мой парень привез ко мне домой и втайне от меня свою новую подружку, я бы, наверное, умерла от унижения и злости. И это было бы ее несомненной победой.
– Я только закину твой подарок, – на всякий случай сказал Ник, пристально глядя на меня, – а потом что-нибудь придумаем.
– Да, конечно, – сухо ответила я и отвернулась в окно.
Когда мы приехали, водитель не удержался и бросил вслед:
– Счастливо отдохнуть такой милой паре!
Я обернулась. Он подмигнул и уехал. Я подняла голову. Дом был сталинской высоткой, помпезной и монументальной. Я могла себе лишь представить, сколько стоят квартиры в подобных домах, и неприметно вздохнула, идя за Ником. Он зашел во двор с довольно невозмутимым видом, но мою руку отпустил и держал дистанцию. Консьержка чуть не вывалилась из окошка, оглядывая нас. Потом улыбнулась Нику и закивала. Он начал заметно нервничать. Видимо, понял всю глубину собственной непредусмотрительности. Но отступать было поздно. Мы поднялись в квартиру, на наше счастье, никого не встретив по пути. Ник быстро открыл дверь и пропустил меня вперед. И уже в темном коридоре перевел дух и начал громко и непринужденно разговаривать. Он взял цветы, сказал, что поставит их в вазу, и предложил чувствовать себя как дома. Я сняла зачем-то босоножки и прошла в гостиную.
Никогда я не видела такой холодной и стерильно чистой квартиры. Она оказалась трехкомнатной. Гостиная была выдержана в темно-коричневых и серых тонах. Обои в крупную вертикальную серо- коричневую полоску навевали уныние своими правильными линиями. Мебель была тяжелой, громоздкой и старомодной. Ее коричневая полировка сияла, словно только что натертая. На ней не было ни единого пятнышка. Посередине стоял полированный стол с хрустальной пепельницей. Шесть таких же стульев размещались в строгом порядке по три с каждой стороны. Ковер был уныло-серого цвета без единого рисунка, ровный и чистый, словно нетронутый слой серого пепла. В гостиной не было ни единого цветка, ни какой-либо картины или другого украшения. Я внутренне содрогнулась, представив характер хозяйки, выбравшей такой интерьер. Женщина, имеющая юного любовника, виделась мне в другом свете.
Ник возился с цветами на кухне, а я прошла в ванную. Она была так же стерильна и безупречна. И хоть выдержана в светло-голубых тонах, все равно производила такое же ощущение безликости и холодности. Я тщательно умылась, беззастенчиво воспользовавшись голубым полотенцем с крупными махровыми буквами «Никита» по краю. Посмотрев на себя в зеркало, осталась довольна. Выглядела я хорошенькой и даже как- то помолодела на вид, видимо, из-за чрезмерного волнения. Когда я вышла из ванной, Ник уже поставил цветы в массивную хрустальную вазу и водрузил их на стол. Меня позабавило то, как он, увидев, что капнул на сверкающую полировку, тут же метнулся в кухню, принес белоснежную махровую тряпочку и тщательно вытер воду.
«Вот это дрессура!» – подумала я и сразу начала расслабляться.
– А где твоя комната? – задала я вполне закономерный вопрос.
Но Ник отчего-то смешался. Тогда я вышла в коридор и начала открывать двери и осматривать помещения. Спальня оказалась очень похожей на больничную палату обилием белого цвета. Даже прикроватные коврики с очень длинным ворсом были белоснежными. Усмехнувшись, я зашла в следующую дверь, решив, что это комната Ника. Но это был классический кабинет с книжными полками и письменным столом, на котором стоял монитор. Кабинет, как и гостиная, был выдержан в коричневых тонах.
«Так-так, – ехидно думала я, – а у мальчика-то здесь нет своей комнаты! И где же его вещи? И где он сам отдыхает, когда возвращается с завода? А ведь он еще и ПТУ оканчивает. Заниматься-то тоже необходимо».
Я отчего-то обиделась за Ника, и это сняло с души чувство вины за то, что я проникла на чужую территорию.
Я услышала стук открываемой дверцы и пошла в спальню. Ник стоял возле раскрытого шкафа. Он обернулся, когда я вошла, и заулыбался.
– Тут мои вещи, – сообщил он. – Хочу положить кимоно. Оно великолепно, и мне, право, неудобно, что ты сделала такой значительный дорогой подарок.
– Это Таня привезла для тебя, – ответила я. – За то, что ты помог с той девушкой. Она все-таки жила почти два дня у твоей бабули. Так что я тут ни при чем!
– Да? – явно обрадовался Ник и даже вздохнул с облегчением. – Передай ей огромное спасибо!
Он аккуратно сложил кимоно со стрекозами. Затем достал из пакета хлопковое для тренировок.
– О! Как здорово! – радостно заговорил он. – Это мне просто необходимо! Малыш! Ты просто прелесть! И такая внимательная! «Мартини»? – без всякого перехода спросил он.
Я молча кивнула. Ник закрыл шкаф, но я успела заметить, что под его вещи была отведена всего одна полка.
Размышления женщины бальзаковского возраста
Что случилось дальше – догадаться нетрудно. Вначале мы пили «Мартини» и слушали музыку. Ник – поклонник русской рок-группы «Ария», как он сказал – «настоящий ариец». У него оказались все альбомы. И он сразу поставил диск в музыкальный центр. Мне было в принципе все равно, хотя я больше люблю западный рок. Ник не сводил с меня глаз. Потом молча встал и потащил в спальню. Я не сопротивлялась, хотя в душе пришла в ужас от собственной низости. Но я так сильно хотела его, что мне уже было все равно, где это случится. Он скинул белое покрывало с кровати. Я не удивилась, увидев белое белье. Потом стянул футболку и джинсы и остановился передо мной, поигрывая мускулами. Его фигура была великолепна. Широкие плечи, тонкая талия, узкие бедра и ни капли лишнего жира или перекачанных мускулов. Ник был красив естественной природной красотой. Я стянула с него узкие трусики и замерла в восхищении. Достоинство было выше всяческих похвал. Это был по-настоящему мой член. И я, как опытная женщина, смогла определить это с первого взгляда. Женщины меня поймут. Но если все-таки и мужчины сейчас читают эти строки, то хочу заметить, что они всегда и практически все совершают одну ошибку – они постоянно озабочены размером. Но что хочу сказать, дорогие мужчины, дело-то совсем не в этом. Главное, чтобы ваш размер подходил вашей даме. И не только размер, но и толщина и форма. Когда я была невинной
